Книга Симон Петлюра - Виктор Савченко

В конце ноября петлюровцы немного оторвались от преследователей, а «белые», После захвата Проскурова, остались на позициях Проскуров—Хмельник—Казатин.

«Красные», пользуясь неразберихой, «под шумок» захватили «петлюровский» Бердичев.

26 ноября беглецы приезжают в Староконстантинов, где проводят спешное заседание правительства и командования. Исходя из того что враг мог штурмовать город в любую минуту, было решено, удерживая как можно дольше Староконстантинов, отойти дальше на север, оторваться от белогвардейцев и дать армии отдохнуть от переутомления.

Разложение бегущей армии не заставляет Петлюру сдаться. За годы войны он привык к экстремальным условиям, привык к временным проигрышам. И «ноябрьский крах» он еще рассматривал как временное затруднение. Петлюра надеялся, что Деникин в первых числах декабря 1919-го будет полностью разбит Красной армией (тогда в своих стратегических расчетах Петлюра ошибся всего недели на две). После краха Деникина Петлюра строил планы удара по тылам «белых», чтобы восстановить положение фронта, имевшее место в середине сентября 1919 года, и таким образом обрести территорию и республику.

Вместе с тем Петлюра считал, что переход к партизанской борьбе губителен для сохранения государственной структуры и «все уничтожит». Нужно было удержать хотя бы кусочек территории республики, чтобы с требованиями украинских министров и послов считались в мире. Для будущей борьбы необходимо было и сохранение армии.

«За время двухлетней борьбы мы создали украинскую нацию», «наша борьба в истории украинского народа будет записана золотыми буквами», — убеждал разочаровавшихся Петлюра. Он смеялся над слабыми, говоря, что просто «срам» — бежать от врага, численность которого в 6—7 раз меньше численности петлюровцев. «Уговоры» Петлюры сводятся к одному: «надо недели две потерпеть», а там нас признает Антанта, поляки подпишут союзный договор, Деникин будет разгромлен «красными». Он еще угрожал расстрелом за неисполнение приказов и уход с позиций, но уже никто не боялся его угроз.

Однако на заседании вспыхивает новый внутренний конфликт, который круто изменяет настроения Главного атамана. На этот раз Омелько Волох, постоянно позволявший себе язвительные замечания во время выступлений Петлюры, выступил с резкими обвинениями в адрес Петлюры и правительства. Волох кричал, что тот неспособен командовать войсками, что он в первую голову виновен в поражении армии и что его министры виновны в разграблении тыла. Волох призывал к признанию Советской власти, прекращению борьбы, переходу на советскую территорию, к вступлению в Красную армию... Рисуя перспективы ближайшего будущего украинской армии, Волох призывает в союзе с «красными» начать «войну против всего мира».

Это выступление почему-то резко переломило всегда оптимистическое настроение Петлюры. Он оборвал Волоха: «Пан атаман, нужно говорить всю правду!» В этот момент один из петлюровских командиров хотел застрелить Волоха за его «измену», но Петлюра остановил расправу. Выступление Волоха привело к хаосу в зале... Крики, свист, улюлюканье раздавались как в адрес Волоха, так и в адрес Петлюры. Главный атаман закрыл собрание и спешно ретировался. Опасаясь бунта, Петлюра засел в своем штабе, окружив себя многочисленной охраной.

Премьер предложил Петлюре немедленно арестовать Волоха, но Главный атаман ограничился только приказом о переезде государственного центра и штаба армии в местечко Любар (6 тысяч жителей), а Волоха оставил держать позиции у Староконстантинова. Уже было некому воевать, и даже несколько тысяч потенциальных мятежников Петлюра думал сохранить, успокоив боями на передовой.

27 ноября все присутствующие на новом совещании в Любаре увидели уже совершенно другого Петлюру. Вместо энергичного, бодрого, полного надежд и планов вождя, они увидели разбитого, подавленного, равнодушного человека. Надлом, огромная усталость, внутренний кризис, простуда выбили Симона из колеи. Он уже плохо воспринимал происходящее. Хотелось только спать и ни о чем не думать. Ему казалось, Что не только политический, но и жизненный путь подошел к неутешительному финалу. Да и нельзя было разделить жизнь Симона и политику. Он отказался от семьи, нормальной жизни, друзей, минимальных удобств ради... Украины? Народа? Революции? Масонской идеи? Славы? Амбиций? Личной власти???

Теперь Симон постоянно задавал себе этот вопрос: «Ради чего вся эта борьба?»

Собравшимся он сказал, что принял решение выехать за границу, в Польшу, где может принести больше пользы делу обороны страны, где он может «вымолить» помощь у Пилсудского. Мотивы своего «ухода» Петлюра объяснял и «одиозностью» своего имени в «большевистских кругах», и нежелательностью своего присутствия во время возможных в будущем переговоров с Красной армией. Для сохранения республики и армии, считал Петлюра, придется временно идти на контакт с Кремлем, но этот «контакт», по его мнению, мог скомпрометировать его. Он понимал, что «контакты» с победителями-большевиками приведут к изменению политики и к возможному отходу от демократизма. Петлюра предложил свои посты Главного атамана и главы Директории премьеру Мазепе.

Последним аргументом, объясняющим внезапную отставку, было заявление Симона: «В этих обстоятельствах все может быть. Могут меня убить по дороге, или я могу сам застрелиться». Итак финиш: руководитель страны и Главный атаман добровольно отдает еще недавно такую желанную власть, думает о самоубийстве. Он уже не хочет, не может, не имеет сил пережить этот кризис. Он просит правительство дать свое официальное согласие на его отъезд в Польшу, говорит о самоустранении от управления государством. Однако премьер Мазепа и четыре растерянных министра сами не знают, что же делать дальше...

Мазепа отказался принять власть, посчитав уход Петлюры роковой ошибкой, которая привела бы к всеобщему развалу армии и всех государственных структур. Премьер так поставил перед Петлюрой вопрос: или государственный центр и армия ликвидируется с отъездом Петлюры, все разбегаются в разные стороны, и мы больше не мечтаем о свободной Украине, или мы все вместе продолжаем борьбу. Мазепа сказал, что никто не может предугадать будущих коллизий. Вообще неизвестно, заключил он, дойдет ли «у нас» до союза с «красными», и насколько «мы» готовы пойти на изменение политики УНР.

Петлюра, пристыженный и молчаливый, вынужден был признать доводы Мазепы и отказаться от своих намерений. Он забрал заявление об отставке. Однако на следующий день в Любаре начались солдатские волнения под началом атаманов Божко (командира формации «Сечь») и Данченко (командира Волынского повстанческого отряда). Эти атаманы, создав Ревком, потребовали немедленного перехода армии на сторону «красных» и отстранения Петлюры от всех должностей.

Петлюра, опасаясь покушения, выехал из Любара на фронт, вместе с тем отказавшись от предложения покарать мятежников с помощью надежных частей. Очевидно, у него уже отсутствовала всякая воля к победе, он решил «плыть по течению» и только ждать перемен. Петлюра просил Василия Тютюнника вывести из Любара, на фронт, все военные части, кроме отряда личной охраны Главного атамана, и этим «замять» конфликт.

Но 29 ноября, бросив позиции у Староконстантинова, в Любаре объявляется «главный козырь» мятежников — атаман Волох с преданным отрядом гайдамаков. Волох ультимативно потребовал от премьера смены политического курса, провозглашения Независимой Советской Украины, угрожая при этом, что уведет свою часть, отряды Божко, Данченко «к большевикам». Но Мазепа отказался вести всякие переговоры с Волохом. От Юнакова Волох потребовал согласия на отстранение Петлюры от власти «не убивая», «потому что с ним большевики не пойдут на переговоры». Волох пишет письмо Петлюре, предлагая добровольно передать ему, Волоху, командование армией.