Книга Звездный лабиринт - Константин Мзареулов

— Уважаемые мудрецы, мы — боги военной специальности. Через некоторое время сюда наведается другой наш брат, который сумеет вам объяснить многое из того, что вас интересует.

Мудрецы воздали хвалу «богам» и оставили землян в покое, но один из земноводных не успокоился. Ему хотелось узнать, по какой причине 920 местных лет тому назад огромный предмет упал с неба в океан и затонул в довольно глубоком месте, куда русалки могут погружаться лишь в защитных одеждах из специально выращенных прозрачных раковин.

Сергей рассказал о метеоритах, но абориген возразил:

— Это не камень, а металл. Вдобавок предмет имеет сложную, но правильную форму, как будто изготовлен руками умелых мастеров.

«Наверное, звездолет троклемидов потерпел аварию в прежние времена», — решил Сергей. Пообещав разобраться, майор без особого интереса взял у мудреца карту места происшествия, после чего земляне покинули планету.

— А ты, Шустрик, прямо миротворец, — заметил Хребтов, когда они стояли в шлюзе. — Слушай, если это у тебя так хорошо получается, займись тем же делом на Земле.

— Сомневаюсь, что будет польза, — фыркнул Сергей. Прежде чем покинуть этот сектор Лабиринта, он спросил мозг Станции про таинственный предмет, свалившийся в океан Сарто. Робот ответил, что упомянутое событие имело место вскоре после Катастрофы, когда аппаратура наблюдения временно не функционировала, а потому в архиве нет информации об этом инциденте.

— В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ НАЧАТО ИССЛЕДОВАНИЕ ОКЕАНИЧЕСКОГО ДНА В ОБОЗНАЧЕННОМ НА КАРТЕ РАЙОНЕ.

— Ладно, поехали дальше, — сказал майор, не слишком огорчившись. — В конце концов, это не наше дело.

Шестиместная машина отвезла приятелей на Станцию, двери которой розовым свечением выделялись на сером фоне стены коридора.

Сергей даже не удосужился узнать название планеты, где оставался последний контакт-ключ. Здесь жили существа, которых очень условно можно было назвать гуманоидами. Эти млекопитающие, ростом не больше полутора метров, приходились отдаленными родичами земным барсукам или енотам. Образ их существования вызывал в памяти незабвенных «Трех мушкетеров» — с непрерывными войнами, интригами, заговорами и прочими удовольствиями эпохи позднего средневековья.

Глобус пылился в серванте королевских покоев, где старшая принцесса развлекалась с офицерами дворцовой стражи. Пьяная компания так увлеклась своими забавами, что никто не обратил внимания, как в полутемной комнате засветилась и вскоре погасла красная рамка многомерного тоннеля. Вся акция заняла секунд двадцать.

— Ну и как тебе эти братья по разуму? — осведомился Сергей.

— Скоты натуральные. — Мямлик поморщился. — Такого я даже в немецких порнофильмах не видел… Что теперь — по домам?

— Пожалуй… Только заскочим на Годлан. Любопытно мне, что там Аркаша задумал.

— Поехали, раз любопытно. — Хребтов сел в экипаж, но вдруг настороженно спросил: — А туземцы там не слишком страшные на вид?

— Просто жуткие, — заверил друга Сергей. — Но чуток покрасивше тебя.

Аркадий выглядел довольно странно, сидя в скафандре за накрытым столом в красиво обставленной комнате. Семейство хозяина развлекало землянина светской беседой, а сам Миддо Фасме ерзал на кресле в углу кабинета, просматривая на голографическом мониторе какие-то жуткие каракули. Мозг Станции Годлан пояснил, что членистоногий квазигуманоид изучает избранные фрагменты теории коллеги Турина. Все эти закорючки были, вероятно, символами местной математики.

Госпожа Фасме расспрашивала гостя о земных обычаях и при этом жаловалась на кошмарное падение нравов годланской молодежи, особенно в больших городах. В семье Фасме подрастали двое сыновей, и она не представляла, на ком женятся бедные мальчики — все нынешние девицы были отпетыми шлюхами. Кроме того, хозяйка ужасно переживала, что гость не может снять скафандр и отведать ее знаменитый фруктово-кремовый торт с орехами.

От продолжения этой пытки Аркадия избавило возвращение Миддо Фасме, закончившего изучение формул. Выпученные фасеточные глаза годланца сделались, казалось, еще ярче и горели на фоне бледно-зеленой кожи как два рубина. Сергею почудилось, что взгляд инопланетянина полон укоризны.

— Вы дали мне очень неполную информацию, — тихо произнес годланец. — Вероятно, не желаете терять свой приоритет на всю работу?

— К сожалению, теория не завершена, — почти честно ответил Аркадий. — Чтобы получить необходимые сведения, нужно поставить эксперимент на большом ускорителе. У нас на Земле таких машин нет, а на Годлане есть, причем вы имеете к ним доступ. Результаты эксперимента будут интересны для вас не меньше, чем для меня.

— Это понятно… — Миддо продолжал пристально разглядывать человека. — Хорошо! Я постараюсь. Думаю, смогу организовать такой эксперимент. Но я не понимаю, какая модель Вселенной лежит в основе вашей теории.

— Поверьте, я и сам плохо это представляю… После такого парадоксального ответа Миддо поверил землянину. И напрасно — на этот раз Аркадий нагло лгал.

Возвратившись на Станцию, физик не без удивления обнаружил двух ветеранов спецназа, которые учинили ему допрос с пристрастием. Аркадий не стал отпираться и признался, что для завершения его теории нужно определить некоторые численные величины. Миддо Фасме выполнит отведенную ему часть этой работы, хотя годланец не понимает всех нюансов туринской теории.

— А потом он сам напишет все формулы, и на Годлане начнут строить корабли для мгновенных прыжков между звездами, — продолжил Сергей. — Не боишься?

— Ни капли! Этот эксперимент не даст ему всей информации. Вторую группу коэффициентов может добыть только техника троклемидов. Сейчас наш друг Координатор готовит к рейду один из своих звездолетов. Через два года, как он обещает, кабину корабля набьют измерительной аппаратурой, роботы заправят антивеществом топливные баки… После этого машина разгонится до предельной скорости и за шесть лет долетит до ближайшей звезды.

— Это еще зачем?

— Надо, чтобы субсветовой зонд промчался как можно ближе от массивного источника гравитации, то есть сил тяготения. Чем больше скорость и меньше расстояние до звезды, тем точнее будут измерения. И тогда, через восемь лет, будет создана исчерпывающая теория. Но сделать это способен только я!

— Мне бы, хлопцы, ваши заботы, — тяжело вздохнул Хребтов.

Весь вид подполковника выражал сожаление, что его друзья занимаются сущей чепухой в такое трудное время, когда на повестке стоят куда более важные дела.

Аркадий вскипел:

— А какие заботы у вас?

Полковник начал перечислять. Институт работал, по существу, вхолостую: самые глубокие и важные аналитические материалы ИСТРИСа не приносили пользы, потому что правительственные чиновники отправляли их «под сукно». Обиднее всего, что прогнозы-то неизменно сбывались, и офицеры четырех отделов буквально бесились, понимая, скольких бед можно было избежать, если бы коррумпированные бюрократы хоть изредка старались исполнять свой долг и прислушивались к предупреждениям умных людей. Последние разработки ИСТРИСа предостерегали о грядущей катастрофе во всех сферах, включая экономику, внутреннюю и внешнюю политику, силовые структуры. Но руководство учреждения уже убедилось, что вожди режима не намерены либо не способны выправить ситуацию.