Книга Ночь судьбы - Дмитрий Казаков

– Что же такое драконы, и зачем они?

– Драконы? – в могучем басе прорезалось сомнение. Рыба обернулась громадным багровым ящером, что сразу же опал вихрем осенних листьев. – Это как бы мое сердце, которое принадлежит выбранному народу, и которое сокращается в четыре фазы.

– Четыре Стихии? – быстро сказал Бран.

– Именно, – листья застыли, не долетев до земли, и сложились в мощную фигуру северянина-Длиннорукого. – Но время кончается. Я не могу более говорить с тобой. Слившись со мной, ты разделишь все мои знания.

– Слиться, говоришь? – Бран легко вскочил и обнажил меч. – Это сейчас!

Удар пришелся в пустоту. Все вокруг исчезало, проваливаясь в ослепительное сияние. Альв некоторое время сопротивлялся, но свет мягко и тихо вобрал его, сделав частью себя.

Охотник

Подойдя к двери, или как ее назвал Бран – к Вратам, Хорт ощутил, что трясется, словно осиновый лист. Хотелось закричать и сбежать. Удерживало четкое сознание того, что бежать некуда.

Клацая зубами, вошел в дверь странной квадратной формы. Простые деревянные створки раскрылись сами, сами же и захлопнулись за спиной. Внутри Храма стоял мрак, но страх исчез. На сердце стало тепло, в голове поселилась ясность.

Долго шел вслепую, вытянув руку вперед и ощупывая пол ногой. Проход оставался точно таким же, как и дверь, квадратным и низким. Стены на ощупь были отделаны деревом, да и пахло досками. Стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом под ногами.

После того, как миновал сотню саженей, в лицо пахнуло свежим воздухом. Хорт смог различить стены и понял, что проход расширился. Откуда-то спереди лился слабый свет.

Пошел быстрее и вскоре оказался в лесу. За спиной, в теле холма, темнел проход, ровный и аккуратно обшитый деревом. Смотрелся он престранно, но Хорт уже устал удивляться.

То, что в этом лесу лето, не удивило. Солнца не было, как, в общем, и неба. Висело что-то белесое, светящееся. Пахло же вокруг по настоящему, хвоей и сырыми листьями.

Не успел привыкнуть к лесу, как тот закончился. Впереди, на высоту десятков сажен, возносилась к небесам каменная осыпь. Камни лежали разных форм и размеров, от сочетания цветов рябило в глазах.

Хорт оглянулся. Позади, отрезая отступление, возносилась к небесам гладкая черная стена. Она недружелюбно мерцала, и веяло от нее холодом. Хорт пожал плечами и пошел вперед.

Камни качалось под ногами, но пока держали. Хорт всякий раз тщательно выбирал, куда ставить ногу. Весь взмок, пока добрался до середины. Ноги дрожали от напряжения.

Внимание смазалось, и после очередного шага камень под пяткой предательски поехал. В последний миг Хорт избежал падения, бросив тело вперед. Не удержался, упал. Лежа, услышал шорох и треск. Камни под телом начали мелко дрожать. Хорт ощутил, что осыпь потихоньку ползет вниз.

Не оглядываясь, вскочил и помчался вверх. Равновесие на двигающихся камнях удерживать было непросто, но остановиться – значило умереть, и Хорт не сдавался. Осыпь стонала и хрипела, слышался мощный гул. В последний миг перед тем, как все камни рухнули, он выскочил на плоскую вершину, на монолитную скалу. С хрипом повалился на колени.

Отдышался, отер лицо от пота и решился оглянуться. Хорт сидел над двадцатисаженной пропастью. А внизу, до самого горизонта, тянулась унылая пустошь, заваленная камнями. Никаких следов леса.

Склон по другую сторону оказался легок для спуска, но закончился широкой и бурной рекой. Зубья порогов торчали посередине водной полосы, свирепый рев оглушал.

Ноги Хорта затряслись.

И тут на плечо словно легла рука, крепкая и надежная, принадлежащая Ратану. Хорт обернулся в испуге, на миг перед глазами мелькнул воевода. Живой, он ободряюще кивнул охотнику. «Плыви – ты сможешь», – пропел ветер, и страх исчез, растаял льдом на солнце.

Ощущая руку друга на плече, Хорт уверенно вошел в несущуюся воду. Она вцепилась в него тысячами лап, стремясь повалить, расплющить о камни, но охотник с удивившей его самого силой сопротивлялся потоку. А когда стало глубоко, поплыл, умело и спокойно. Даже когда вынырнувший из пены камень стукнул в бок твердым кулаком, он не запаниковал, а просто позволил воде нести себя дальше.

На берег вышел изрядно помятый, со здоровенной ссадиной на боку, но живой. Отжал одежду, оглядел себя. Кроме бока пострадало бедро, в алчной пасти реки остались все вещи, кроме меча, крепко привязанного к спине. Но потери не вызвали раздражения, Хорт воспринял их равнодушно. Он ощущал себя ловким, сильным и умелым, готовым выживать без всего, имея в качестве инструмента лишь собственное тело.

Берег оказался травянист и покрыт разноцветными цветами. Запахи витали одуряющие, ветер нежно шелестел лепестками, навевая дрему. С трудом преодолел Хорт искушение прикорнуть прямо на травке. Решительно протер глаза и отправился далее.

Поднялся на небольшой холм и остолбенел. Прямо перед ним, на высоте пяти саженей от земли, весела, яростно рыча, черная грозовая туча. Из нее колотили оранжево-фиолетовые молнии, оставляя в земле оплавленные ямы. Были видны струи дождя, что свирепо хлестал изуродованную землю. Между раскатами грома слышались завывания ветра.

«И мне идти туда?» – спросил Хорт. Туча в ответ приглашающе заворчала и выбросила очередной каскад молний.

Обреченно вздохнув, Хорт дождался момента, когда молний было особенно много и, едва они погасли, ринулся под низкий черный свод.

От первого же раската заложило уши. Молния сверкнула совсем рядом, опалив руку. Ветер сотней ледяных лезвий ударил в лицо, выжимая слезы. Потоки воздуха мчались с такой силой, что Хорту казалось, что с него сейчас сорвет одежду, волосы и кожу. Если бы ветер дул строго навстречу, пройти бы не удалось, но, к счастью, ураган постоянно менял направление. По сравнению с ним дождь, что мокрыми щупальцами пригибал к земле, казался мелочью.

Вслед за первой последовал целый каскад молний. Даже сквозь закрытые веки глазам было больно от сверкающих небесных стрел. Хорт бежал вслепую, петляя, как заяц, и огненные потоки проносились мимо, не задевая его.

Все кончилось неожиданно. Ворчание грома и свист ветра остались позади, молнии более не сверкали и потоки воды не обрушивались на голову. В бессилии рухнул Хорт на мокрую траву, не открывая глаз.

Сесть получилось не сразу, затем Хорт смог подняться на четвереньки. Руки и ноги тряслись, во рту ощущалась пустынная сушь. Когда разлепил глаза, едва сдержал рвоту. То, что на ощупь казалось травой, на самом деле было скоплением белесых тощих червей. Земли под ними видно не было. Взору представала лишь бахрома из слабо шевелящихся тел.

Поспешно встал, отряхивая одежду. Впереди возвышалась пламенная стена, высотой до низкого неба. Жаркий ветер Хорт чувствовал даже здесь. Гроза исчезла, растаяла, сменившись монолитом черного утеса. По его поверхности бегали багровые блики.

Прикосновение к левому плечу было до того осязаемо, что Хорт едва не побежал. Но тут же понял: это рука друга, рука Родомиста. Маг стоял за спиной и молча улыбался. Через его ладонь потекло в тело странное тепло. Под его влиянием правее сердца разгорелся огонек, словно там затеплилась свеча. По рукам и ногам заструилась теплая, почти неосязаемая жидкость. «Сила, – понял Хорт. – Я ощущаю то же. что и маги!»