Книга Троемирье. Игры с демонами - Елена Картур

Так или иначе, из разнообразия идей и громких споров медленно, но верно вырисовывался довольно стройный план. С этим действительно можно было работать, рассчитывая на успех.

– Короля все-таки придется убить, – констатировал Эрик под конец.

Была уже глубокая ночь, они наспорились до хрипоты. Последний час Шейлан помалкивал – только обнимал свою демоницу. Зато начал спорить Эленвель. Он единственный, кто был против убийства короля до последнего.

– Неужели нет другого варианта? – спросил эльф, уже сдаваясь.

– Сам же видишь, что нет, – пожал плечами киллер: для него-то как раз это не было этической проблемой. Скорее, он оценивал ситуацию с точки зрения риска и тоже предпочел бы обойтись иными методами. И уж точно не вмешиваться в это лично.

– Послушайте, Эленвель, я тоже не в восторге от этого, – осторожно заметил Шейлан. – Мне не хочется становиться отцеубийцей даже при том, что я не сделаю этого собственными руками. И с чисто этической точки зрения – как бы я ни ненавидел короля, но он мой отец. И просто прагматически: убийство короля – не та тайна, которая может быть безопасна. Но на данный момент у нас действительно не остается выбора. Ставка делается в основном на Перстень власти, а его отец даже под страхом смерти не отдаст добровольно. Остается только снять с мертвого. Впрочем, вам-то как раз участвовать вовсе не обязательно. Не думаю, что эльфов так уж сильно касаются проблемы нашего королевства.

– А что, нельзя при помощи магии вырубить короля, снять перстень и сказать, что так и было? Ну, точнее, как-то подправить ему память? Ведь магов в окружении короля нет, амулеты можно тоже обойти, – неуверенно предложила Аня.

– Если бы все было так просто, – вздохнул Шейлан. – Только вот память подправлять придется слишком многим людям. Отцу, советникам, брату. А к тому же не каждый маг способен работать с разумом так, чтобы не навредить. Самая же главная проблема в том, что Перстень надежно защищен от любых попыток забрать его под принуждением или каким-либо давлением. Возможность снять с мертвого – заметьте, только членом семьи! – это дыра в защите. На случай внезапной кончины короля и невозможности передать Перстень добровольно.

Этот разговор повторялся за вечер не один раз в разных вариантах, но с завидной регулярностью. После чего вновь начинались яростные споры и поиски других вариантов. Но в данном случае новых споров не началось. Уже слишком поздно, и Шейлану пора было возвращаться в губернаторский дворец, чтобы не вызывать лишних подозрений.

Принц понимал, что теперь вряд ли скоро увидится со всеми этими людьми и демонами. А если их план по какой-то причине провалится – то вообще никогда. Ему было грустно. Он чувствовал себя в этой компании слишком комфортно. И где-то на задворках сознания мелькала мысль, что на эту пеструю группу можно положиться во всем, затевая любое, даже самое рискованное дело, если ты для них свой.

«Пожалуй, мне хотелось бы, чтобы они остались моими друзьями, даже когда все это закончится, – думал Шейлан, возвращаясь по ночным улицам Алендара в губернаторский дворец. – И соратниками. Ведь если все получится, придется создавать совершенно новую организацию, которая будет не только контролировать, но координировать деятельность магов. Там они определенно будут на своем месте. Ложа устарела. Она реально ничего не решает – сборище болтунов, которое принимает решения только всем скопом и никак не отчитывается перед государством.

Да и решения их явно идут не на пользу. Демонов выгнали из Серединного мира, оставили без присмотра возможность призывать детей Света. В результате – перекос в равновесии. И совершенно бестолковая толпа могущественных Светлых, которым все поклоняются: пользы от них – ноль. Просто прожорливые паразиты. А ведь если тщательно подбирать кандидатов в Призывающие, каких сильных магов можно было бы создать! Универсалы-артефакторы, целители, да мало ли что еще. В любом случае, даже просто очень сильные маги могут принести государству гораздо больше пользы, чем те экзальтированные личности, что призывают Светлых только ради поклонения, даже мысли не допуская поиметь от них хоть малую пользу. Ну, какой идиот придумал, что свет – это добро, а тьма – зло? И ведь если задуматься, не так давно это началось. Каждый ребенок с детства заучивает, что Высшие Силы создали мир, создали Тьму и Свет, а также их носителей, которые необходимы для существования мира, и которые никогда друг с другом не сражаются. Неужто так сложно задуматься? Никто, однако, не задумывался: пропаганда – великая вещь, а демоны невольно сами подтверждали, что они злобные и коварные твари».

Шейлан вздохнул, останавливаясь у ворот дворца. Охранники вытянулись по стойке смирно, пожирая принца глазами, и старались даже не шевелиться. Он поежился, плотнее закутываясь в теплый плащ: ночь выдалась холодная, кожу пощипывал мороз. Совсем уже скоро придет зима. Шейлану безумно хотелось сейчас прижать к своему телу горячую и такую невозможно соблазнительную огневолосую демоницу, а не возвращаться в пустую комнату, в холодную одинокую постель. Но вместо этого он стоит на морозе и задумывается в который уже раз – почему мир так несправедлив и где предел человеческой глупости? Тоже еще философ нашелся! Еще раз вздохнув, он, наконец, вошел в дом.

Ранним утром его величество объявил, что возвращается в столицу. Официально – потому что того требует государственная необходимость. Но Шейлан-то знал, что папенька попросту панически боится города, где так много магов, а от демонов не могут защитить даже Блюстители. Он еще не догадывался, что расстояние его не спасет.

Глава 8Смерть короля

Уехал из Алендара король со своей свитой, и у заговорщиков выдалась длительная пауза. Не надо было срочно строить планы, куда-то бежать и кого-то спасать. Как раз наоборот – неоходимо затаиться и ждать. Покушение на главу государства не то дело, которое можно было делать необдуманно и второпях.

Шейлан исправно присылал любую ценную информацию о своем родителе. В том числе и несколько фотографий Перстня власти, по которым Аня старательно пыталась сделать немагическую копию. Получилось у нее не сразу: то ли на Перстне стояла защита от копирования, то ли, что вероятней, по фотографии это было сделать сложно. В руках она его не держала, а картинка и есть картинка.

Эрик тоже решил использовать свободное время с толком. Хотел попробовать создать один небольшой артефакт, который мог решить кучу проблем и помочь в предстоящем деле. Там, где не хватало знаний – а их, к сожалению, не хватало слишком часто, – он полагался на интуицию пополам с логикой. И, как ни странно, такое противоречивое сочетание часто срабатывало. Впрочем, не реже нехватку знаний он заменял простым копированием элементов чужих заклинаний. Подобная мозаика была совершенно непредсказуема, ненадежна, зато определенно интересна. Каждый маг воспринимает структуру заклинаний по-своему, и для Эрика они были своего рода схемами. Поэтому некоторые участки этих схем он мог с легкостью копировать, даже не всегда зная, за что конкретно они отвечают. Типично русский метод научного тыка.