Книга Гробницы пяти магов - Андрей Васильев

А дальше все стало гораздо проще. В первую очередь потому, что для Карла и Луизы мы купили повозку. Да, воины Раваха-аги невероятно бережно и ловко везли их на лошадях, но на повозке нашим друзьям было все-таки передвигаться лучше, правда при этом скорость передвижения существенно снизилась.

Состояние Карла и Луизы, по уверениям Идриса, особых опасений не вызывало, как он сказал: «Если горячки нет – будут жить». А еще он постоянно пичкал их настоем какого-то корня, от которого наши друзья спали почти весь день, ненадолго приходя в себя на короткие промежутки времени, в которые мы их кормили (с Луизой это было особенно трудно делать). Потом Идрис давал им свой чудо-настой – и они снова забывались сном. И хорошо, что он так делал. Карл, окончательно очухавшись, сразу полез бы на лошадь, сообщая всем что он полностью здоров, а Луиза… Подозреваю, что когда она оклемается, то тут все будет очень и очень непросто. Нам, мужчинам, на шрамы плевать – есть они и ладно, делов-то. Некоторые их вообще как награды носят. У женщин же к этому совсем другое отношение. А здесь такой шрам будет, что только держись. Идрис еще на той, первой ночевке, в бедной деревушке, осмотрел ее рану, долго цокал языком, а потом достал из сумки тонкую иглу и шелковую нить. Аманда сразу поняла, что он собрался делать и сказала:

– Это же ее еще больше изуродует!

– Если не шить – то гной появится и ее убьет, – резонно возразил ей Идрис. – Лучше с рубцом жить, чем без него в могиле лежать. Да я и не сильно много стежков сделаю. Если плотно зашивать – тоже гной будет.

Я считаю, что он был прав, и даже Робер это признал. Будь мы поопытнее, знай мы магию исцеления чуть лучше – может, и обошлось бы, но что мы могли? Почти ничего, только немного успокоить боль Лу, пока Идрис орудовал иглой.

Так что шрам у нее теперь будет через все лицо, и я не знаю, как она на это отреагирует. А если учесть то, что Луиза еще и лишилась одного глаза…

Да еще Гарольд, который, как мне начало казаться, уже не мог жить спокойно без хоть каких-то треволнений, нашел себе новую тему для терзаний.

– Мы опоздаем ко времени сбора в замке, – зловеще сообщил мне он как-то утром. – Точно тебе говорю. Сколько там до конца лета осталось? Месяц и пара дней? А мы – демоны знает где, вообще на другой стороне континента.

– Опоздаем – и опоздаем, – невозмутимо ответил ему я. – Знаешь, я убиваться по этому поводу не буду. Скажу тебе честно – если меня чему эта прогулка и научила, то в первую очередь тому, что ко всяким мелочам, вроде победы в соревновании, надо относиться как к чему-то не слишком серьезному. Есть вещи, которые куда дороже и важнее. Вот твоя жизнь, то есть жизнь моего друга – она для меня бесценна. То, что ты меня считаешь своим другом – это важно. А все эти «пришел первым», «пришел вторым» – оставь Аманде. Она на этом повернута – вот ее одной такой нам и хватит.

– Да я не к тому, – возмутился Гарольд. – Я другого боюсь. Документы, что ты у Августа Туллия прихватил – я про них. А если эти сволочи пожалуют под стены Вороньего Замка, когда все наши там соберутся?

– Ух, – я даже опешил. – Вот это мне как-то в голову не пришло. Да ну, ты на воду дуешь. Эта паскуда Туллий что говорил? Им надо, чтобы на нашего наставника у них бумаги были, надежные, со свидетелями. Ворон, он хоть и чудной – но фигура, его просто так на костер не потащишь. А где им такие взять?

– С нами не выгорело – с другими может получиться, – раздался голос Аманды, которая неслышно подошла к нам со спины. Она умела так делать, прямо как кошка какая-то. – Ты уверен, что мы были единственными, к кому ключик подбирали?

– Нет, – помолчав, помотал головой я. – Зато я почему-то уверен в том, что никто из наших такое не подпишет. Нет среди нас таких. Не осталось.

– И Мартин не подпишет? – с ехидцей в голосе поинтересовалась Аманда.

– Он в первую очередь не станет этого делать, – вместо меня ответил ей Гарольд. – Не тот это человек. Да, он мой враг – но враг достойный. Так что он скорее себе руку отрежет, чем такое подпишет, поверь мне.

– Ну-ну, – произнесла Аманда то ли с издевкой, то ли с горечью. – Если ты окажешься прав – я только рада буду.

А еще через пару дней мы, наконец, увидели стены Шагрисаха.

Глава двадцать четвертая

Те две с половиной недели, что мы провели в гостях у Раваха-аги, скорее всего, мне запомнятся как нечто прекрасное. Серьезно, я еще никогда не был так безмятежно спокоен и счастлив.

Высокие стены его «скромного жилища», которое не уступало по размерам Вороньему замку, защищали нас от шума улиц и опасностей, которые нас там могли поджидать. «Скромное жилище», надо же такое сказать! Огромный дом в три этажа, с круглыми крышами, переходами, лестницами, балконами и оранжереей, да еще с десяток строений близ него, в которых проживали воины и слуги.

И все это за стеной, которая тоже не уступит крепостной. Если тут так живут простые купцы – то это впечатляет.

Хотя меня здесь впечатляло и восхищало все.

Еда была вкусна, вина ароматны, подушки, заменявшие тут кресла и диваны, и на которых я быстро навострился сидеть – мягки и удобны, а беззвучно передвигающиеся молчаливые слуги, казалось, читали наши мысли, по крайней мере, мне так казалось. Даже Аманда – и та как-то немного оттаяла, похоже, что простила меня за ту обиду, которую она сама себе выдумала, и в одну из ночей пришла в мои покои. Если честно – если бы она этого не сделала, то, возможно, я бы и сам к ней наведался. А может, и нет – Равах-ага успел шепнуть мне, что некоторые служанки в его доме вполне себе сговорчивы, и не прочь подарить немного ласки гостям хозяина.

Мне здесь было очень хорошо, настолько, что покидать этот дом и эту страну мне совершенно не хотелось. Увы, но глядя на своих друзей, я понимал, что кроме Фриши и Жакоба, никто моих мыслей не разделяет. Оно и понятно – для благородных тут в новинку была только местная экзотика, а все остальное, вроде слуг или еды от пуза, являлось привычным и знакомым.

Я даже в город за это время ни разу не вышел, – чего ради? Чего я там не видел? Базара или уличных артистов? Мне их за это лето хватило. А вот покоя, тишины и безопасности – маловато было. Разве что только в доме родителей Агнесс, там нам было очень хорошо.

Дону Игнасио, кстати, мы отправили письмо, в котором сообщали о том, что все мы живы и здоровы, но, увы, уже не сможем в этом году навестить его, поскольку отбываем обратно в Центральные Королевства.

Про Ренато тоже написали, мол, погиб в схватке с кочевниками. И люди его тоже в ней полегли.

Сделали мы это прямо на следующий же день после того, как прибыли в дом Раваха-аги. Дон Игнасио – очень хороший человек, с него станется взять воинов и выдвинуться на наши поиски к Гробницам. Ни к чему это – ни ему, ни нам. Равах-ага одобрил наши действия и пообещал, что письмо в самом скором времени попадет к адресату.

Так что – все было прекрасно. Точнее – «было бы, если бы не».