Книга Молот и крест - Гарри Гаррисон

Первый залп онагров Эркенберта пробил шесть отверстий в боевой линии англичан, каждый камень пролетел через все шесть рядов бойцов. Тот, что был нацелен в центр, на командиров, заметных в своих золотых, темно-красных и алых плащах, был нацелен чуть высоко и пролетел на уровне голов. Гвикхельм так и не увидел удар, который отбросил назад его голову, так что лопнул позвоночник, убил еще несколько человек за ним и погрузился в землю рядом с телегой, на которой епископ Даниэль пел ободряющий псалом. И в мгновение и маршал, и вся армия лишились головы.

Большинство английских воинов за своими забралами даже не видели, что произошло слева или справа от них. Они видели только врага непосредственно перед собой, и враг этот казался таким слабым, викинги собрались у своих кораблей изолированными клиньями, на расстоянии в пять-десять ярдов друг от друга. С криком англичане побежали вперед, набросились на эти клинья, размахивая мечами и копьями, били в щиты, старались добраться до голов и ног. Напрягаясь, воины Айвара сдерживали их пять минут, которые потребовал от них предводитель.

А катапульты по заранее рассчитанным линиям продолжали наносить неудержимые удары.

* * *

– Что-то происходит, – сказал Бранд.

Шеф ничего не ответил. Уже несколько минут, напрягая свой единственный глаз, он пытался рассмотреть машины, которые несут такой хаос в ряды армии Бургреда. Потом сосредоточился на одной, считал удары сердца от одного выстрела до другого. Теперь он хорошо представлял себе эти машины. Катапульты, действующие на принципе скручивания, об этом свидетельствует дальность выстрелов и их разрушительный эффект. Они основаны не на принципе лука. Об этом же свидетельствует и прямоугольная форма, хотя на расстоянии в милю мало что можно разглядеть. И еще их вес, о нем он судил по напряжению рей и воротов, они должны быть очень прочны, чтобы выдержать такой удар. Да. Небольшой эксперимент, более близкий взгляд, если будет возможность, и...

Время подумать о более настоятельных проблемах. Шеф снова обратился к битве. Что-то происходит, сказал Бранд. Легко догадаться, что. После первых же залпов те англичане, что стояли поближе к мету падения, начали оглядываться по сторонам, поняли, что для безопасности лучше поставить между собой и машинами вражеские клинья. Но поворачивая вбок, они мешали передовым, опытным бойцам, которые сражались с викингами. Многие из этих бойцов, полуослепленные своими шлемами, отягощенные доспехами, понятия не имели о происходящем, знали только, что происходит что-то странное. Некоторые из них начали отступать, пробовали поднять забрала, отталкивали тех, кто должен был поддерживать их сзади, а теперь только мешал. Если бы викинги Айвара были собраны вместе, они могли бы использовать эту возможность и прорвать строй. Но они не были собраны. Они сами располагались небольшими группами и легко могли быть поглощены, если бы продвинулись вперед – от кораблей и берега. Наступило равновесие в битве.

Бранд снова хмыкнул и на этот раз сжал пальцами руку Шефа. Машины Айвара получили приказ сменить цели, приказ был усилен пинками и ударами. Когда английские мечники устремились вперед, их неуклюжие повозки со знаменами остались позади, на каждом развевающийся флаг – короля и олдермена, епископа или аббата. Теперь их было на одну меньше. Щепки еще летели в воздухе, поворачиваясь. Прямое попадание. И еще раз. Упряжка быков опустилась на колени, колесо отлетело в сторону. В рядах армии Пути, тоже наблюдавшей за битвой, раздались восклицания, подавленные пинками и окриками маршалов и офицеров. Крест еще мгновение стоял вертикально, потом наклонился вперед и рухнул на землю.

Что-то внутри Шефа щелкнуло, как вставший на место зуб колеса. Задумчиво, не замечая возбуждения окружающих, он глотнул из фляжки, которую весь день держал в руке: хороший эль. Но в нем содержимое маленькой кожаной бутылочки, которую дал ему сегодня утром Хунд. Он продолжал пить, подавляя рвотный рефлекс, ощущая вкус гнилого мяса.

– Можно ли сделать, чтобы человека вырвало – для очистки? – спросил он.

– Уж это-то мы умеем делать, – ответил Хунд со скромной гордостью.

Шеф, допивая содержимое фляжки, не сомневался, что это правда. Допил до конца, не оставляя ни капли – чтобы подозрений не было, – потом встал. Минута, может, две, подумал он. Мне нужно, чтобы все меня видели.

– Почему они двинулись вперед? – спросил он. – Это нападение?

– Кавалерийское нападение, как у франков? – с сомнением ответил Бранд. – Я об этом слышал. Но не знал, что англичане...

– Нет, нет! – ответил Альфред, тоже вскочивший. Он приплясывал от нетерпения. – Это конные таны Бургреда. Вы только посмотрите на этих придурков! Они решили, что битва проиграна, и скачут вперед, чтобы спасти своего господина. Но как только он сядет верхом... Боже всемогущий, он сделал это!

Далеко впереди над полем битвы показалась голова в золотой короне – король верхом. Мгновение он, казалось, сопротивляется, отмахивается, указывает мечом вперед. Но кто-то держал его узду. Группа всадников отделилась от строя и начала удаляться. И тут же люди начали отходить от боевой линии, вслед за своим предводителем, вначале единицы. Потом все больше и быстрее. Обнаружив движение за спиной, передние начали оборачиваться. И вся армия Марки, еще не побежденная, не уничтоженная, многие даже не успели испугаться, начала отступать. И тут снова взвились камни. Люди побежали.

Вся армия Пути была на ногах, все выжидающе смотрели в центр. Момент наступил, подумал Шеф. Двинуться вперед, пока обе стороны заняты, захватить машины, прежде чем они сменят цель, захватить корабли, ударить по Айвару с фланга и с тыла...

– Дай мне всадников, – умолял Альфред. – Бургред дурак, но он муж моей сестры. Я должен спасти его. Мы дадим ему пенсию, отправим к папе...

Да, подумал Шеф. Значит, еще одна фигура останется на доске. И Айвар – даже если мы побьем его, Айвар уйдет, на корабле или верхом, как в последний раз. Это еще одна фигура. Но фигур должно стать меньше. А в конце – остаться только одна. Я хочу, чтобы мельница остановилась.

Что за радость – он шагнул вперед и почувствовал, что внутри него происходит нечто ужасное, рот его заполнился холодной слюной, только один раз в прошлом он испытывал нечто подобное, когда в суровую зиму попробовал падаль. Он мрачно подавил приступ. Все глаза, все глаза. Повернулся, посмотрел на людей, поднимающихся из-за кустов и изгородей, все смотрят на него, зубы сверкают.

– Вперед, – крикнул он, поднимая алебарду и указывая ею в сторону реки. – Люди Пути...

Поток рвоты ударил из его рта в щит Альфреда. Король, не понимая, подавился. Шеф согнулся, больше не в силах играть, алебарда выпала из его рук. Его снова начало рвать, судороги дергали тело, снова и снова.

Он покатился по земле, а армия Пути остановилась, в ужасе глядя на него. Альфред, поднявший руку, чтобы вызвать свою лошадь, своих воинов, опустил ее, повернулся и смотрел на бьющуюся на земле фигуру. Торвин бежал вперед со своего места в тылу. Гул сомнения пронесся по рядам. Каков приказ? Мы идем вперед? Сигвартсон упал? Кто командует? Викинг? Мы должны подчиняться пирату? Англичанин? Король Вессекса?