Книга Новое платье Леони - Катрин Панколь

Не выдержав, она наклонилась к нему через стол:

– Я готова провести показ в сентябре.

Он внимательно всматривался в модель пальто чуть выше колена, а он прав, это ее любимая модель! Вытянув руку, посмотрел на рисунок издали и обронил:

– В сентябре – нет. Но в марте можно попробовать. При условии, что вы будете работать день и ночь.

Она отпустила подол и едва удержалась, чтобы не завопить от радости во все горло: «Никаких проблем».

– Что вы согласитесь, чтобы я вас подстегивал.

– Никаких проблем.

– Чтобы я вас критиковал.

– Никаких проблем.

– Чтобы я вас время от времени встряхивал.

– Никаких проблем!

– Вы будете беситься. Будете протестовать, спорить, будете говорить, о черт, старый хрен меня достал! С какой стати у него такая репутация? Он же вообще ни бельмеса не понимает! Так всегда бывает. Я привык. Через некоторое время вы успокоитесь…

– То есть вы будете двигать меня вперед, а я за это буду вас ненавидеть?

– Я буду вашим тренером. Буду ходить вдоль бортика бассейна, пока вы будете плавать туда-сюда, туда-сюда. Буду мучить вас, пока вы не найдете в себе то, что нашел я. Когда вы будете плакать от изнеможения, я вас утешу, а когда вам захочется плясать от радости, я закину вас обратно в бассейн. Не забывайте, что на кону стоит и моя репутация, я тоже рискую.

– Все это мне очень даже подходит.

– Так вот, если я увижу в вашей работе прогресс, я позвоню двум-трем журналистам, и они придут посмотреть ваши первые модели. Они приедут, потому что мне в целом доверяют. Если я скажу девочке, которая работает в отделе моды «Вог» или «Фигаро»: «Послушай, она еще не совсем готова, но через пару месяцев точно будет готова, но очень хотелось бы, чтобы ты пришла, она придет. Потому что вспомнит, что я дал ей возможность открыть раньше всех прочих такого-то, такого-то и такого-то». Поэтому я так и суров к тем, с кем согласился заниматься. Не хочется оскандалиться.

– Я поняла. И я заранее со всем согласна.

– Ну посмотрим, посмотрим…

– А как мы будем работать? Вы будете приезжать и смотреть мою работу по мере того, как я буду что-то делать?

– Нет. Мы будем обмениваться имейлами. Все время. Вы должны думать только об этом. Например, проработав целую ночь, вы посылаете мне наброски. А я говорю вам, что я о них думаю. Вы мне присылаете также рисунки и фотографии, которые вас вдохновили, силуэты, цвета, картины, увиденные в музее. Сцены из фильмов. Все, что угодно, что наталкивает вас на творчество. Все вокруг должно стать вашей пищей. И у вас будут и радостные моменты, и моменты сомнений и разочарований. Не волнуйтесь по этому поводу, это нормально.

– Я умираю от желания наконец научиться, я хочу под завязку наесться модой. Я научусь. Я чувствую голод, вы понимаете, настоящий голод!

– В самом начале, когда я пришлю к вам первых журналистов, вы не будете присутствовать при их решении, чтобы они были искренни и говорили, что думают. А я потом вам расскажу.

– И вы будете фильтровать! Вы отсечете все, что слишком грубо!

Он засмеялся:

– Критики порой могут быть очень жестокими. Вы не вынесете этого.

– Почему бы нет? Я умею разделять гадость ради гадости и конструктивную критику.

– И потом в один прекрасный день вы создадите безупречную модель. И я скажу вам – продолжайте, вы на верном пути.

– А пока еще нет?

– Ну, вы от него недалеко. Но надо тоньше, тоньше. Надо, чтобы вы начали растворятся целиком в вашем мире, начали владеть и управлять им. Вот та работа, которую вам предстоит проделать.

Она встала, собрала рисунки.

– Я буду готова к марту. Буду заниматься только этим.

– К ноябрю нам нужно подвести первые итоги. Я должен окончательно убедиться, что вы успеете. Потом мне нужно восемь недель, чтобы привести в движение всю систему… Тогда уже пойдет обратный отсчет… Это будет самый волнующий момент.

– Сколько мне нужно представить моделей?

– Восемнадцать. Восемнадцать моделей, восемнадцать манекенщиц. Восемнадцать совершенно разных девушек. Постараемся выбрать оптимальный день и час. Я позвоню в синдикат высокой моды. Это – моя работа, а не ваша.

– А еще что?

– Я подготовлю почву.

– Каким образом?

– Я начну распускать слухи. Каждый раз, как я кого-нибудь встречу, я буду говорить о вас. Таким образом, получив приглашение, люди будут кое-что припоминать и заинтересуются. Первый раз, действительно, важные люди не приходят, в основном секретари, ассистенты… Вы, кстати, тоже возьмите себе ассистенток, которые сделают то, на что у вас не хватает времени, как раз когда вы начнете нервничать, что не успеете в срок… Но это все в будущем! А пока идите домой и работайте.

– Хорошо.

– У вас есть козырь: слух о вас быстро распространится, поскольку у вас есть ваша замечательная ткань…

– Елена говорила вам об этом?

– Да.

– А она сказала, что ткань убирает жир?

– Ну конечно. Это будет новым словом в технологии и новым словом в крое. Людей это заинтригует. Они захотят посмотреть на такое.

– И где будет проходить мой показ?

– Ну посмотрим, выберем вместе… это должно быть место, где вы будете хорошо себя чувствовать. В любом случае мы скоро увидимся. Давайте, идите работать!

– Я уже дрожу в предвкушении. А скажите… сколько будет длиться показ?

– Двенадцать минут. Не больше!

– Вся моя судьба решится за двенадцать минут?

– Именно так. У вас будут судороги, экзема на нервной почве, все внутренности будут бунтовать, вы будете стонать, плакать, ну совершенно как все, кто через это прошел.

– И в конце концов, люди встанут, захлопают, и на следующий день я буду во всех газетах!

– А где вы будете жить в ожидании своего триумфа? – спросил он с ироничной улыбкой.

– У матери. У меня нет выбора. Там у меня будет возможность поработать.

– А она в курсе ваших планов?

– Ну так, приблизительно.

– Будет лучше, если вы ее предупредите, потому что для нее это может оказаться нелегко. Вам понадобятся одна или две швейные машинки, большой стол, везде будут валяться ткани, вам нужно будет пространство. Много пространства.

– Она согласится. Она рада будет оказать мне услугу.

– Превосходно, я знаю многих стилистов, которые начинали, живя с родителями. Вы не первая.

Гортензия исчерпала все свои вопросы. Она чувствовала эйфорию, которая поднималась в ней, ей уже хотелось схватить ножницы, шить, распарывать, хотелось уже готовить свое первое дефиле.