Книга Сновидения - Нора Робертс

– А-а. А я думала… Чью фотографию? Простите, не сообразила: если бы вы знали, то у меня бы не спрашивали.

– Сейчас получите.

– Да, вижу, пришла. Минутку. Так, вот она. Ой, это же… – Филадельфия покачала головой, вздохнула. – У меня все мысли только о братьях, я даже сперва решила, что это Монти. Но это… Как же его звали-то? Он у нас работал. Недолго. Правда, насколько я слышала, он вообще не любил на одном месте засиживаться. И кстати, он наш брат, не то троюродный, не то пятиюродный. Одним словом, дальний родственник. Мы это выяснили, когда поняли, что они с Монти больше похожи на братьев, чем Монти с Нэшем. Господи, как же… На языке вертится. Кайл! Да, да, Кайл Ченнинг, кузен со стороны нашей матери. Дальний.

– Вы уверены?

– Ну конечно. Это Кайл. Но снимок, должно быть, давнишний. Теперь-то ему уже за сорок. А откуда у вас эта фотография?

– Я еду к вам, – объявила Ева, отключилась и хлопнула ладонью по столу. – Так я и знала!

– Я хоть и попытался дать тебе альтернативную версию, но твоя, похоже, в самую точку.

– Джонс посылает под видом брата своего кузена. Снабжает его документами брата, всеми бумагами. Быть может, он ему заплатил, чем-то шантажировал или просто попросил об услуге. Но Монтклер Джонс ни в какую Африку не ездил! И не умирал там. Он убил двенадцать девочек. Его брат не дал ему убить тринадцатую. И прикончил. Мне пора.

– Если Джонс объявится, дай мне знать, ладно? Мне не терпится услышать конец этой истории.

– Мне тоже.

Она сгребла со стола телефон и на ходу набрала Пибоди.

– Подъезжай в БВСМРЦ и жди меня там. Немедленно!

– Хорошо, только я как раз…

– Уже не надо. Из Зимбабве прислали фотки. И Филадельфия только что опознала на них человека по имени Кайл Ченнинг. А отнюдь не своего братишку!

– Ты оказалась права.

– Пять баллов.

Она сдернула пальто с перил.

– Выезжай!

Просовывая руки в рукава пальто, Ева вдруг вспомнила, что вечером поднялась в кабинет одетой. Тогда как же оно оказалось… Саммерсет! – догадалась она и тут же выкинула это из головы.

Когда Ева вошла, Филадельфия мерила шагами вестибюль.

– Лейтенант, я совершенно сбита с толку, и я очень волнуюсь. Вдруг с Нэшем что-то случилось? Я уже обзвонила больницы, лечебные центры, но… Наверное, надо подать заявление об исчезновении?

– Мы уже дали ориентировку. И он не исчез. Он просто уехал.

– А вдруг он заболел? – не унималась сестра. – Ведь все эти дни… такой стресс!

– Это проблема далеко не сегодняшняя. – Ева огляделась по сторонам: стайки ребят выходили с одной стороны и направлялись в другую, с топотом вываливались из класса, гурьбой волоклись куда-то еще. – Что у вас происходит?

– Если бы я знала, я бы… Вы о воспитанниках? Завтрак посменно, ранние уроки, индивидуальные сеансы психолога. – Сегодня волосы у Филадельфии были распущены, и она нервно теребила концы прядей. – Важно, чтобы дети не отступали от заведенного порядка.

– Думаю, нам лучше обсудить наш вопрос в другом месте. – Ева знаком подозвала Шивиц. – Моя напарница уже едет. Когда появится, пошлите ее в кабинет мисс Джонс.

Ева прошла в кабинет, подождала Филадельфию и закрыла дверь.

– Снимок, на котором вы опознали Кайла Ченнинга, был сделан в Зимбабве четырнадцать лет назад. В это время Ченнинг находился там под именем Монтклера Джонса, со всеми сопроводительными документами.

– Чушь какая! Этого не может быть.

– А вы свяжитесь с кузеном. – Ева показала на настольный телефон. – Мне хотелось бы с ним переговорить.

– Я не знаю, как с ним связаться. Я не знаю, где он сейчас находится.

– Когда вы с ним виделись или разговаривали в последний раз?

– Не знаю. Точно не скажу. – Она села, обхватив себя руками. – Я его почти не знала. Он больше общался с Нэшем. Кайл кочевник, он много ездит. Когда-то давно, в перерыве между командировками, он жил с нами и работал в Обители, но это было совсем недолго. Лейтенант, в Африку ездил мой брат Монти. И там погиб.

– Ошибаетесь, никуда он не ездил. Ваш брат Монти был ни на что не годен, имел проблемы с психикой, сторонился людей и никогда бы не смог тягаться с вами или Нэшем. У него развилась привязанность к Шелби Стубэкер, нездоровая привязанность, возможно, она сама и была ее инициатором и уж точно использовала ее в своих интересах.

Бесшумно вошла Пибоди, но Ева продолжала:

– Когда же она получила от него то, что ей было нужно – он помог ей с бумагами, чтобы покинуть заведение, не вызывая подозрений, – то она его отшила. А поскольку она была еще подросток, да к тому же трудный подросток, то она, вероятно, сделала или сказала ему что-то обидное, такое, от чего он разозлился, почувствовал себя никому не нужным.

– Нет, нет! Нет. Он тогда поделился бы со мной.

– Поделился с сестрой тем, как тринадцатилетняя девочка делала ему минеты? Что-то не верится. Теперь его охватил стыд. Он знает, что сделал что-то дурное, что-то противоречащее правилам и принципам, в которых был воспитан. А виновата она. Виновата Шелби. Одна из дурных девчонок, – добавила она, вспомнив, что рассказала Лонна. – Ее необходимо наказать. Или спасти. Или то и другое. И сделать это нужно как следует, чтобы… чтобы смыть грехи и грязь. И вот наступает вечер, когда у него в голове уже созрел план, а она приходит в Обитель, в его дом – потому что этот новый, сверкающий чистотой дом он своим не считает, – а он уже ждет. Она думает, что дом теперь в ее распоряжении, что она устроит там Клуб для своих испорченных подружек. Но ничего она там не устроит! С ней еще одна девочка? Неважно. Этот дом не станет ее домом.

– Вы не можете так думать. И знать ничего не можете. Не можете!

– Я это вижу, – возразила Ева. – Я могу сложить два и два – и представить себе всю картину. Скорее всего, она его посылает куда подальше, но он к этому готов. Успокоительное он, скорее всего, подмешал в выпивку. Он знает, что за пиво она готова на многое и наверняка разрешит ему остаться, если получит что-то взамен.

Да, она это ясно видела. Большое, пустое здание, юные девочки, мужчина, предлагающий выпить. И приготовившийся исполнить свою миссию.

– Они берут пиво. У них с собой какая-то еда, поскольку они только что побывали в соседней лавке. И они устраиваются поесть, пьют, Шелби, наверное, показывает дом, хвалится своими грандиозными планами перед новой подружкой, этой красивой азиатской девочкой. Их клонит ко сну, но к тому моменту, как они начинают о чем-то догадываться, уже слишком поздно. Они вырубаются.

– Пожалуйста, остановитесь! – Слезы катились у Филадельфии по щекам. – Прошу вас!

– На протяжении последующих двух недель туда приходили другие девочки – или он сам их приводил. Теперь он знает, какое у него призвание. Какая миссия. Он владеет некоторыми строительными навыками, и поставить перегородки для него не проблема. Представляю, как он был горд собой, как старался, чтобы все было сделано на славу. Теперь он никогда не будет один. Они всегда будут рядом, в доме, который он для себя обустроил. У него наконец появилось что-то свое.