Книга Предвестники зари - Александр Машошин

В соседнем, десятом ангаре возле стены громоздились штабеля каких-то контейнеров. И на них, отвернувшись от света, мирно спала самая красивая тогрута во Вселенной. Я на цыпочках подошёл к ней, наклонился, погладил одной рукой полосатый рог, второй провёл вдоль лекки снизу вверх, от кончика к щеке.

– Не боишься, что укушу спросонья? – спросила Осока.

– Ты не кусаешься, – усмехнулся я.

– Кто сказал? – от удивления она забыла, что намеревалась поиграть в Спящую Красавицу, и повернулась ко мне лицом. Я с радостью отметил, что кожа её вновь нормального цвета, смуглого с оранжевым оттенком, а в серой глубине огромных глаз затаилась мягкая синева.

– Сама же ты. В первый день на летающем мотоцикле, помнишь?

– Ах, да! – Осока грациозно поднялась, потягиваясь, словно проснувшаяся тигрица. – «Обними меня. Крепко. Не бойся, я не кусаюсь», да?

– Именно так.

– Что ж, я и сейчас то же скажу, и безо всякого спидербайка, – она положила руки мне на плечи. Я обнял её, поцеловал так длинно, как только хватило дыхания. Перевёл дух и повторил. Осока тоже слегка увлеклась и не сразу обратила внимание на стоящих поодаль девушек. Ойкнула, бросилась к ним, обняла сперва Рийо, затем Падме. Обернулась ко мне со счастливым выражением лица:

– Как же хорошо, когда все в сборе!

– Особенно когда в сборе ты, свежая, отдохнувшая и готовая на подвиги, – солнечно улыбнулась Рийо.

– Подвиги становятся нужны, в основном, тогда, когда кто-то другой хреново работает, – заметила Осока. Увидев выражение наших лиц, спросила: – Что?

– Кажется, ты ещё не вполне оправилась, – деликатно сказала Падме.

– Да в чём дело? – Осока снова обвела нас непонимающим взглядом. Потом сообразила: – А-а, это я с Великим Магистром переобщалась, наверное. Пройдёт. Сколько он за это время в меня философии влил, наверное, больше, чем снадобий. А последние три дня гонял по полной. Манипулирование Силой тренировали, кроссы бегали…

– Йода и кросс? – недоверчиво переспросила Падме. – Как-то слабо вяжется, по-моему.

– Почему? Он прекрасно умеет ездить верхом, – Осока выразительно похлопала по своей шее. Улыбнулась: – Нет, вы не подумайте, я так благодарна старому ворчуну… И за лечение, и за науку. Алекс, ты ведь был возле той пещеры?

– Был, – кивнул я, сразу сообразив, что за пещеру она имеет в виду. – Жуткое место.

– Вот там, на поляне, он мне показал пару приёмов против Тёмной Стороны. Я и не знала, что такое возможно.

– Короче говоря, совмещал лечение с учением?

– Ну, да. Я бы ещё, наверное, дней на десять там задержалась, если бы не его рацион. На таких деликатесах опять в лазарет загреметь можно.

– Ох, бедняжка! – всплеснула руками Падме. – Пойдём скорее ко мне, обедать!

Уплетая за обе щёки сытный обед с корабельной кухни, Осока не забывала про «духовную пищу». И в категоричной форме потребовала от нас рассказать всё, что происходило с того момента, как мы оставили её у Йоды. Пришлось подчиниться. Узнав, что магистр Шакти жива, здорова и воспитывает падавана, она пришла в восторг. А мою линию поведения одобрила безоговорочно:

– Правильно! Только так и надо было. Не страшно, что сразу не уговорил, главное, она сказала «может быть», это уже первый шаг. Надо будет её навещать время от времени, а потом снова предложим.

Некоторые другие моменты моего рассказа Осока не вполне поняла.

– То есть, ты назвал вицегуба подлецом, он приказал вас вышвырнуть вон, а потом сам же устроил охоту? – переспросила она.

Мы с Пятернёй переглянулись.

– Вообще-то, сначала, пока я разбирался с охраной, Алекс дрался с ним на дуэли, – неохотно сказал Пятерня, почесав бровь. – И немножко порезал.

Осока медленно перевела взгляд обратно на меня. В глазах её читались смешанные чувства: гордость, нежность и изрядная доля укора.

– Ты рисковал, – покачала головой она. – У этого человека были очень хорошие учителя. Он всегда мечтал поразить меня своим искусством фехтовальщика.

– Да, но ты как наставник намного лучше, – заметил я.

– Мы с тобой недостаточно долго практиковались… как мне казалось. Избежать драки точно было нельзя?

– Нет. Он имел наглость сказать плохо о тебе.

– За глаза, – она не спрашивала, уточняла. – Что ж, я и в этом как-то не сомневалась. Тогда ты поступил правильно. Думаю, прежний владелец твоего меча гордился бы тобой.

– Очень надеюсь, что да. Мы так и не поговорили на эту тему, не до того было.

– Не поняла. С кем не поговорили?

– С Айлой Секурой.

– То есть, это, всё-таки, её меч, – улыбнулась Осока. – А ты разговаривал с её призраком.

– Да, дважды. Это она подсказала про Дагобу…

– … и она же потом сообщила мне, в какой системе будет делать коррекцию корабль Инквизиции, – подхватила Рийо.

– Значит, и у меня есть надежда её увидеть. Так, а что за корабль?

– А тот самый, на котором нас везли на расправу к Вейдеру, – пояснил Пятерня.

–???!!! – Осока не вскрикнула, не ахнула, но выражение её лица было красноречивее любых междометий. – Ну-ка, с этого места максимально подробно.

Как скажешь, милая. Я очень детально пересказал ей все дальнейшие события. Не стал лишь уточнять, кем оказалась пленившая нас Инквизиторша. Вентресс тоже не скажет, с ней об этом говорено отдельно, и она согласилась: не обязательно Осоке знать пикантные подробности.

– Вот теперь всё более или менее ясно, – сказала Осока. – Похоже, с этим ранением я пропустила самое интересное. Ну, всё хорошо, что хорошо кончается. Надо сообщить маме и Эрдени, что я выздоровела…

– А они и не знают о твоей болезни, – обрадовала Рийо. – Мне казалось, лучше их не волновать.

– Молодец! Правильно сделала.

– Эрдени, правда, несколько раз спрашивала, – не могла не отметить панторанка. – Чувствовала, наверное.

– Скорее всего. У нас с ней ощутимая связь в Силе, – Осока допила кофе, отставила в сторону кружку. – Спасибо хозяйке за обед, какие у нас текущие дела?

Текущих дел накопилось немало. Акционерное общество, что называется, набирало обороты. Пока «Амидала» отсутствовала, сразу две системы обратились в «Индесел» за организацией регулярных линий и одна добывающая ассоциация – за постоянной охраной. Расширялась и производство. За последние полгода новая верфь построила шестьдесят пять корпусов для лантиллианских партнёров и пятьдесят восемь для мандалорских верфей. Корпуса шли с полным комплектом вспомогательного оборудования, включая сенсоры и внутреннюю отделку. На последний десяток экземпляров GX1 ставились уже ионные двигатели собственной сборки. Разработали их конструкторы лантиллианцев, однако, мандалоры тоже проявили интерес, и буквально на днях Дайрам Ги отправил на «Мандал Моторс» экспериментальный контейнеровоз с новыми двигателями для испытаний. Оставалась сущая ерунда: освоить производство систем гиперпространственной навигации и гиперприводов. Истребители «Бритва» пока предлагались без них, тем не менее, раскупались с отрадной быстротой. При «мудром правлении» и «сильной власти» Палпатина пираты наглели всё больше, да и контрабандисты окончательно потеряли страх. Для борьбы с их шустрыми вооружёнными грузовичками тяжёлый истребитель, одинаково манёвренный в космосе и атмосфере, годился как нельзя лучше, и корпоративные службы безопасности активно заменяли «Бритвами» устаревшие R-41 «Преследователь». Верфь увеличила их выпуск до тридцати машин в месяц, а по-хорошему требовалось сорок пять, чтобы хоть что-то можно было оставлять себе. Наконец, со стапелей производственного комплекса сошла совершенно новая конструкция, аналогов которой в освоенной Галактике просто не было. Отдалённым аналогом её могла считаться станция «Звёздная кузня», построенная на астероиде и способная к перемещению вместе с ним. Мобильная база, разработанная рендилианским астроархитектором Гантом Кеневицем и конструктором космических кораблей с Лантиллиса Шилом Терво, была гораздо легче и подвижнее. А главное – без труда наращивалась и перестраивалась. Собиралась она вокруг цилиндрической башни-оси, на одном конце которой размещалась установка по возгонке энергоносителя и солнечные батареи, на другом – досветовые двигатели. Вокруг башни навешивались по потребности различные блоки: оранжерейные, жилые, производственные, склады, ангары… Первую базу Совет директоров решил разместить в системе Нентан – наиболее часто используемой точке выхода Звёздных врат.