Книга Волчья стая - Александр Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так?
– Вот-вот! Так и стой!
Паша размотал кусок веревки – очевидно, заранее отмереннойдлины, – один конец привязал к пикету, вбив его каблуком поглубже в землю,второй взял в руку и направился в сторону яркого луча, осторожно разматываяверевку.
По ассоциации Вадим вспомнил иные магазины в Западной Европе– целые залы, уставленные десятками портативных кладоискательских приборов, налюбой вкус и кошелек. Западная Европа давно уже свихнулась на кладах,производители приборов делают недурной бизнес – они там, в заграницах, ипонятия не имеют, что тех же результатов можно добиться на раздолбаннойсоветской технике, если применить ее с умом. Конечно, предприятие не в примерболее громоздкое, зато о сохранении тайны как раз можно не беспокоиться –одиночка с красивым импортным приборчиком, шастающий по окрестностям Каранголя,давно привлек бы всеобщее внимание и через пару дней стал бы самой модной темойдля разговоров на сотню километров окрест. Зато привычных, как дождь илипохмелье, геофизиков никто в и н о м, потаенном, интересе и незаподозрит. Интересно, кто это все придумал? Сам Паша? А какова тут рольвторого? Может, кто-то из них откопал нечто интересное в архивах?
– Витек, иди сюда!
– И что, прямо под нами?
– Ну, не совсем, я так прикидываю – яма должна быть метра…Метра два на два… Для надежности.
– Мать твою, возни будет…
– А как ты хотел? Придется попотеть. Само в руки не прыгнет.Скажи хоть спасибо, что б ты без меня делал…
– А ты без моих документиков, Паша? Кто надоумил ирассказал? Ты бы и дальше лямку тянул…
– Ладно, чего считаться, работать надо. Неизвестно еще,сколько мы тут провозимся…
– Фонари надо поближе положить…
– Лучше их совсем погасить, мало ли что… Огонек ночью виднодалеко, а ночь вон какая лунная. Все равно не иголка, как там написано – двасундука?
– Ага.
– Вот и взялись…
Оба фонарика погасли. Вскоре послышался стук лопат – двачерных силуэта трудились без устали, не отвлекаясь на перекуры. В лунном сиянииВадим их прекрасно видел – вокруг большой ямы постепенно рос валсвежевзрыхленной земли, кладоискатели уже виднелись на его фоне только по пояс,а там зарылись еще глубже. Вадим поразился такому трудолюбию, но тут жеподумал, что на их месте тоже вкалывал бы почище любого бульдозера…
Приглушенный вскрик – там определенно что-то произошло…
Земля больше не вылетала из раскопа. Послышался испуганныйголос:
– Ма-ать твою…
– Да уж, – с чувством, смачно отплюнувшись, поддержалПаша. – Сюрпризики – матка выпадет… Пойду фонарь принесу.
Неосмотрительно высунувшийся Вадим поспешил спрятаться. Вяме, судя по пробивавшимся наружу отблескам, включили оба фонаря, доносилисьгромкие, возбужденные голоса:
– Вон вторая черепушка, в углу…
– Дырища… Кайлом его, что ли?
– Может, шашкой?
– Не было бы такой дыры… Из винтовки в упор, наверное… Что жделать?
– Что делать! – зло рявкнул Паша. – В угол отгребии копай себе дальше…
– Паш… – кажется, напарник сам боялся того, что собралсясказать. – А может, твой аппарат этих жмуриков и засек?
– Не учи отца стебаться. Картина была классическая – четкоескопление металла, массой килограммов в сорок. Копаем дальше, говорю!
И вновь заработали лопаты. Продолжалось это столь же долго –и совершенно неожиданно послышался резкий скрежет металла о металл, кто-то изкопателей охнул так, что слышно было метров за сто:
– Есть!!!
– Ну-ка…
Лихорадочно застучала лопата, колотя по чему-то, неуступавшем ей в твердости.
– Второй!
– Ага!
Земля полетела из ямы прямо-таки фонтаном, разлетаясь далеков стороны. Над валом мелькнул луч фонарика.
– По-моему, все… Два. Только это не сундуки, я и не знаю,как назвать…
– По-моему, эта штуковина – патронная цинка.
– А, как бы ни звалась… Паш, она не открывается.
– А если так?
– Хренов…
– Не суетись, она ж запаяна. Приржавела маленько, хоть ицинка… Опа!
Раздались громкие удары – похоже, кто-то из них, маясь отнетерпения, начал примитивно прорубать лопатой припаянную крышку.
Короткая, напряженная тишина. И два голосазатараторили, перебивая друг друга:
– Погоди, отогну, руку ведь распорешь…
– Тяжелая, сука…
– Да убери ты руку!
– Левей, левей!
Вновь тишина. И ликующий вопль уже не владеющего собойчеловека:
– Есть!!!
– Тихо ты!
– Смотри!
– Твою мать! Ага! Вау!
– Ну-ка, ну-ка… Золото?
– Нет, дурило, люминий!
Слышно было, как они топчутся на дне ямы, то ли пляшут, толи подпрыгивают, задевая боками стенки, – и рыхлая земля ручьем стекаетвниз. Кто-то из них глухо взвыл в восхищении.
– Паш! Я, кажется, смекнул – Купеза специально положилповерх этих жмуриков, чтобы, если наткнутся, решили, что ничего там больше инету…
– А похоже…
– Паш… – голос упал почти до шепота, но Вадим прекрасноразбирал слова. – А если он заговоренный какой-нибудь? Вон, щерятся…
– Не нагоняй волну. Самому не по себе.
– Дальше копать будем?
– Да на хер… Это и есть – «два сундука», кошке ясно. Давайотсюда подрывать побыстрее, мало ли…
– Нужно же прикопать…
– А кто нам что предъявит? Увидят кости, решат, пацанвабаловалась…
– Нет уж, давай забросаем…
– Поднимай. Тяжеленько…
– Зато наше!
Подняв из ямы два высоких ящика размером с коробку дляксерокса, они принялись забрасывать раскоп – наспех, кое-как, сталкивая землюсапогами.
– Ну и черт с ней, сойдет. Берись.
– Из кузова не просыплется?
– Там брезент, завернем.
Вадим бесшумно укрылся в будке, прижался к задней стене,боясь выдать себя бешеным стуком сердца. Кладоискатели откинули задний борт,кто-то один запрыгнул в кузов, недолго повозился, звонко лязгнули крепленияборта, оба чуть ли не бегом кинулись к кабине. Машина, воя мотором,развернулась по целине, одна цинка, запечатанная, с грохотом рухнула на бок, секундойпозже упала вторая, завернутая в пропахший машинным маслом брезент.
