Книга Зодиак - Ромина Расселл

Он взял мою руку, поднес к губам и, поцеловав, прошептал:

– К вашим услугам, моя госпожа.

У порога он обернулся и сказал:

– Мой скиф отремонтирован. Я отправляюсь помогать выжившим. Береги себя, Роу.

Не дожидаясь ответа, он вышел.

Глава 42

Мы приземлились на Фаэтоне, где нас встретил и сопровождал от космопорта до города целый вооруженный кортеж. Капитан Марк ехал вместе с нами. Я ожидала, что нас доставят на Ипподром, но, к моему удивлению, мы прибыли в международный городок. Сегодня здесь практически не было людей, а земля все еще была усеяна мусором и пустыми бокалами, оставшимися после фестиваля. В груди у меня заныло, когда я вспомнила о ночи Гало Гелиоса, накануне нашей битвы. Когда все Дома были друзьями. Когда Матиас улыбался.

Как я поняла, созвали специальную сессию, чтобы выслушать мой рапорт о том, что произошло на «Осе». И в дороге я обдумывала, что скажу. Я собиралась рассказать, что у Окуса есть хозяин, как и говорил Кази, а еще я хотела раскрыть его план вернуть Тринадцатый Дом. Я пересекла мостик к посольству Рака, следуя за Сирной. Мне стало легче от того, что не придется выступать с отчетом на ареносфере, стоя перед залом. После всего, что случилось, дом – единственное место, где хотелось быть.

Сирна шла впереди, ведя меня ко второму бунгало – единственному, куда я еще не заходила. Вестибюль представлял собой открытую площадку с песочным полом. Я заметила гамаки и волнофоны для гостей посольства. На потолке был огромный аквариум, населенный самыми различными рыбами, морскими коньками, крабами, морскими змеями и даже акулами. Мы поднялись на верхний этаж – просторный зал на открытом воздухе. Полом здесь служил все тот же аквариум, и я поняла, что он занимал всю высоту бунгало. Тяжелое тканевое небо Фаэтона свисало над нами. Сирна прошла к длинному столу и села лицом ко мне. Я осталась одна перед послами и Хранителями двенадцати Домов.

Здесь не было ни публики, ни солдат, ни камер, ни голо-призраков. Только выжившие представители Домов. Все смотрели на меня. И тут я заметила Харона, который поднялся из-за стола. Я думала, что он находился под следствием. Я вопросительно взглянула на Сирну, но та опустила глаза. Что происходило?

– Роума Грейс. – Голос Харона прогремел в тишине, и я вздрогнула. – Вы обвиняетесь в трусости. Вы признаете свою вину?

Трусость. Слово прозвучало в моих ушах, словно нелепая насмешка. Так же, как и предательство, в котором обвинил когда-то Криус мою маму. И то, и это не имело никакого смысла. Меня судили? Я думала, что меня вызвали дать отчет по Окусу. Я поймала пристальный взгляд Сирны, поэтому вздернула подбородок. Я решила, что в любом случае должна вести себя, не роняя чести.

– Окус переиграл нас, но…

Харон ударил кулаком по столу. Воцарилось молчание.

– Виновна или невиновна?

Я открыла рот, но не знала, что сказать. Армаду снарядили, прислушавшись к моим предупреждениям. Они доверились мне. Я вела их. Но погубил всех Окус. Окус. Когда я ничего не ответила, Харон снова стукнул кулаком по столу:

– Вы утверждали, что ваши психощиты защитят корабли от чудовища?

– Щиты защитили бы, – начала я, – если бы не вредительство…

– Да или нет! – крикнул Харон. – Разве вы не намеренно повели наш флот к Поясу Кироса, самому опасному месту Зодиака, к ледяному полю, где погибло большинство наших кораблей?

– Нет! Все было совсем не так. Адмирал Игнус блестяще провел нас сквозь лед.

Злобные перешептывания зашелестели над столом, и Харон сказал:

– Возможно, адмирал даст показания.

Он обвел зал взглядом, самодовольный и уверенный. Я не сомневалась, что он знал о гибели Игнуса и «Огненной Птицы». Сирна сказала ему об этом.

– Адмирал Игнус погиб как герой, – вскинулась я. – Он и все остальные. Кто-то нас предал.

– Да. Кто-то предал. Вы! – Харон указал на меня. – Вы предали наше доверие, Роума. Вы еще не готовы быть лидером, вы просто ребенок, жаждущий славы. Потому-то вы и сбежали сразу после присяги. В этом не только ваша вина – ваша мать-Ракианка показала вам дурной пример. Затем вы велели своей группе – хотя Стрельчане и не должны вам подчиняться – распространить эти глупые слухи, чтобы снискать еще больше поклонников. А сами в это время угнали со своим любовником корабль, принадлежащий Дому Весов, который также вне юрисдикции Рака. Затем проникли в наши ряды и сбили с толку Пленум, чтобы все вслед за вами ввязались в это бессмысленное и гибельное дело, где с самого начала вы планировали выжить одна. Мы все – просто часть вашего пути к славе Зодиака, и вы никогда не беспокоились ни о ком, кому причиняете зло, не так ли? Даже о своем наставнике, кавалергарде Матиасе Тэйсе.

Услышав имя Матиаса, я почувствовала, как все мое тело онемело. Мертвая звенящая тишина, последовавшая за обвинениями Харона, казалось, облучала меня. Я даже не слышала свое дыхание и сердцебиение. Словно там, где была жизнь, теперь образовался вакуум.

– Я – Ракианка. – Голос мой дрожал. – Заботиться о людях у меня в крови. А то, о чем вы говорите, противоречит всей моей сущности.

– Правда ли, что изначально по плану пилотировать «Осу» должен был Матиас? – спросил Харон, и я задохнулась. – Тем не менее вы за его спиной обратились к адмиралу Игнусу за обучающей программой, чтобы лететь самой. Вы планировали бросить его одного.

Его голос теперь звучал тихо и бесстрастно, словно просто констатировал факты. Он знал, что уже выиграл.

– Зачем бы мне было заведомо обрекать Матиаса на смерть? – спросила я почти беззвучно.

– Потому что если бы он отправился с вами, то узнал бы правду – что нет никакого Окуса. Признайте свое предательство, дитя.

– Протест. – Сирна поднялась на ноги. – Эта девушка обвиняется в трусости, а не в предательстве.

Даже защищая меня, она не смотрела в мою сторону.

– Прекрасно, – сказал Харон. – Мы услышали достаточно. Подсудимая признала свою вину. Превосходительства, что скажете вы?

– Нет, я не…

– Мы, Дом Овна, считаем ее виновной.

Харон кивнул.

– Что скажет Второй Дом?

– Виновна, – сказал Дом Тельца.

– Третий Дом?

Маленький посол из Дома Близнецов поднялся из кресла, напомнив мне о бедной пропавшей Рубидум.

– Третий Дом говорит – виновна.

Харон призвал проголосовать четвертый Дом, и сейчас настала очередь Сирны. Уж по крайней мере, Сирна должна была остаться мне верна. Ее голос прозвучал низко, но четко.

– Четвертый Дом говорит: виновна.

Я оцепенела, ошеломленная, пока остальные Дома голосовали, сочтя меня виновной единогласно. Элбор Экас зачитал приговор: