Книга Фунт плоти - Софи Джексон

– Нет. – Нана Бу помолчала, подбирая слова. – Видишь ли, твоя мать считает, что тебе такие вещи незачем знать. Пока ты не выросла, я была с ней согласна. Но теперь пришло время заменить идеализированную картину их прошлого реальной. Тебе необходимо знать, через что прошли твои родители, чтобы быть вместе. – Нана Бу погладила Кэт по руке. – Уверяю тебя: там нет ничего страшного. Ты сама в этом убедишься. – Она оглянулась на заднюю дверь. – А пока скажу, что Картер во многом похож на твоего отца.

Кэт не успела ничего спросить. Задняя дверь открылась, и в кухню вошел Картер. Темные волосы были запорошены снегом. Следом вбежал изрядно промерзший Регги.

– Начались эти долбаные морозы, – проворчал Картер, стряхивая снег на пол. – Даже пальцев не чувствую. Ранняя зима – полное дерь… – Он разом умолк, вспомнив, где и с кем находится. – Вы, это… извините, пожалуйста.

Нана Бу громко фыркнула и зажала рот, чтобы не расхохотаться во весь голос.

– Ничего страшного, – заверила она Картера. – Я слышала словечки и почище. Как-никак почти сорок лет прожила с дедом Кэт.

Плечи Кэт тоже тряслись от смеха. Картер смущенно выдохнул, плюхнулся на стул и припал к бутылке с пивом.

– Да успокойся ты, – сказала Нана Бу, похлопав его по колену. – Будь самим собой. Тебе это очень идет.

* * *

Нана Бу отвела им комнату на втором этаже. Ее собственная располагалась в другом конце коридора. Кэт вкатила свой чемодан, оставленный Тревором в коридоре, и наткнулась на внимательный и немного тревожный взгляд Картера.

– Ты уверена, что это нормально? – спросил он.

– И с чего в тебе вдруг пробудилась застенчивость? – усмехнулась Кэт.

Картер выпучил глаза. Кэт направилась в ванную, на ходу скидывая свитер. Застенчивость? Возможно. Наверное, поэтому его эрекция при виде голой спины Кэт была неполной.

– Дело не в этом, – попытался вывернуться Картер. – Я… Это дом Наны Бу.

Он присел на краешек громадной кровати и стал разуваться.

Кэт остановилась на пороге ванной, прислонившись к дверному косяку.

– Ты назвал ее Наной Бу, – прошептала Кэт.

Она переоделась в футболку Картера с эмблемой «Харлея». Футболка закрывала ей бедра, зато вырез обнажал грудь до середины.

– Назвал, – ответил Картер, пожирая ее глазами.

Кэт подошла и пристроилась у него между коленей.

– Мне приятно, что ты ее так называешь.

Их лбы соединились, потом соединились и бедра. Картер тихо застонал от желания.

– Ну что, сейчас тебе легче?

– Намного легче, – признался Картер, разглядывая вьющиеся кончики ее волос. – Мне просто хорошо. – Он кивнул на дверь. – Твоя бабушка – удивительная женщина. Откуда она догадалась, что я люблю чизкейки «Орео»? В самую точку попала. – Он гладил Кэт спину, не забывая о ягодицах. – Не могу похвастаться, что я часто гостил в чужих домах. Но здесь у меня впервые нет ощущения, будто меня просто терпят. Мне почему-то кажется, что я здесь… свой.

– Ты действительно свой, – сказала Кэт, гладя его по волосам. – Иначе и быть не может, поскольку ты принадлежишь мне, а я – тебе.

От этих слов Картеру стало совсем хорошо. Ему захотелось опрокинуть Кэт на себя и… Легкий стук в дверь мгновенно оборвал его блаженство. Картер сразу напрягся, словно его застигли за чем-то непростительным. Кэт чмокнула его в нос и подошла к двери.

– Прошу меня простить, если побеспокоила вас, – послышался голос Наны Бу. – Я тебе обещала кое-что показать. О твоем отце. Возьми. Посмотришь на сон грядущий.

Кэт приоткрыла дверь. Картер вытянул шею, но не увидел ничего, кроме большого и порядком измятого коричневого конверта в руках у Кэт.

– Спасибо, Нана. – Кэт поцеловала бабушку в щеку.

– Спокойной ночи, мой ангел. Спокойной ночи, Картер.

– Спокойной ночи.

Он едва удержался, чтобы не добавить «Нана Бу». Картер не раз ловил себя на мысли, что бабушка Кэт здорово напоминает ему его собственную. Иногда сходство становилось просто ошеломляющим. Даже сладковатый цветочный запах был похож. А какие чудесные глаза достались его Персику от Наны Бу.

Картер стянул через голову свитер, потом сбросил джинсы.

– Что в этом конверте? – спросил он, когда Кэт вернулась в кровать.

– Сама пока не знаю. Что-то о моем отце. Нана Бу предложила посмотреть.

Кэт теребила конверт. Картер наклонился к ней.

– Может, вместе посмотрим? – нерешительно предложил он. – Ну… если ты, конечно, не против.

Разве она могла быть против? Кэт молча кивнула. Ее глаза светились любовью и благодарностью.

Они удобно устроились. Открыв конверт, Кэт достала целую кипу газетных вырезок. Некоторые были знакомы им обоим. Обстоятельства смерти ее отца, похороны, памятные церемонии в последующие годы.

Картер инстинктивно сжал ей руку, увидев снимок Кэт, сделанный в тот страшный вечер. Худенькая девочка, завернутая в грубое полицейское одеяло. В распахнутых глазах застыл испуг.

– Какая же ты маленькая тогда была, – прошептал Картер, осторожно водя пальцем по лицу девятилетней Кэт. – И какая сильная.

Они еще несколько минут рассматривали вырезки, когда Кэт вдруг ойкнула и заковыристо выругалась.

Такие слова были весьма странными в устах преподавательницы литературы. Картер слышал их от нее не впервые и всегда – во время их секса. Его это очень заводило.

– Что? – с улыбкой спросил он.

– Взгляни.

Чувствовалось, Кэт сейчас не до ласк.

Картер взял вырезку. Сенатор Лейн с супругой. Оба улыбаются. Оба элегантно одеты. Вроде бы обычный снимок из мира большой политики. Но заголовок! Заголовок совершенно не вязался с изображением: «Сенатор Лейн отбывал срок».

Ну и ну!

Картер взглянул на Кэт, затем принялся читать. Оказывается, до того, как стать сенатором, мистер Лейн неоднократно имел неприятности с законом. Он рисовал граффити на стенах домов, появлялся пьяным в общественных местах и приставал к прохожим, а также был уличен в хранении наркотиков. Самым впечатляющим были кражи автомобилей. Все эти правонарушения он совершал, будучи подростком; отсюда и сравнительно мягкие наказания. Судя по тону статьи, ее автор покопался в прошлом сенатора с единственной целью: очернить его имя и дать лишний козырь в руки политических оппонентов.

Картер не знал, как реагировать на прочитанное. Ему-то что, а на Кэт такое может подействовать не лучшим образом.

– Выходит, если бы не Нана Бу, я бы никогда об этом не узнала? – сердито вопрошала Кэт. – Почему мать ни слова не сказала мне об отцовском прошлом? Боялась разрушить образ идеального отца?

Картер боялся, что она сейчас расплачется. Но Кэт была слишком зла, чтобы плакать.