Книга Восставший из пепла - Роман Злотников

Когда до вынесенных вперед терминалов станции оставалось не более десяти миль, они сделали последнюю остановку. В такой близости от станции их могли обнаружить в любой момент. Оставалось надеяться только на то, что операторы систем обнаружения тоже люди и никому и в голову не придет искать вражеский корабль так близко. Что же до искажений интерферентной картины, то их спишут на случайные возмущения звезды. Во всяком случае, назначив время отбытия группы на три двадцать утра по времени станции, Ив руководствовался именно физиологическими особенностями человеческого организма. Этот способ пока что его ни разу не подводил.

Йогер набрался уже с утра. Тому были веские причины. Маман умела быть несносной. Но то, что она творила, последние две недели, переходило всякие границы. И все из-за этого выродка. От этих мыслей у Йогера голова шла кругом и руки сжимались в кулаки. Впрочем, он был сам виноват. Заподозрил, что маман от него что-то скрывает, и заявился на станцию проверить. Проверил, нечего сказать. Вот уже второй год торчит в этой дыре, дожидаясь, когда же маман закончит свою авантюру. Впрочем, маман — голова. Даром что белая. У черных главное не это. Черный силен, свиреп, красив, и нет ему преград. Кого угодно сметет как ураган. Как папан.

Жалко, что умер не вовремя. Может, тогда маман не заимела бы такой власти. Хотя, может, это и к лучшему. Уюмба говорит, что при папане клан совсем захирел, даже Ван Клиберны и те выше котировались, а сейчас… Йогер зажмурился и отхлебнул виски из почти опустошенной литровой бутылки. И все-таки маман стерва! Ну сколько можно терпеть одних и тех же девочек? Его уже тошнит от их мордашек. Йогер вздохнул. На какие муки ему приходится идти ради клана. Он опять приложился к бутылке, но оттуда вытекли жалкие капли. Йогер поморщился, отшвырнул бутылку в угол и свирепо заорал:

— Уюмба!

Тот, как обычно, появился почти в тот же миг. Как будто стоял наготове за занавеской и ждал, когда позовут. А может, действительно стоял и ждал. Черт их разберет, этих слуг. Йогер поморщился и проорал в склоненное над ним лицо:

— Еще виски!

Уюмба молча поклонился, по его губастому, иссиня-черному лицу было видно, что он не доволен. Йогер невольно посмотрелся в огромное зеркало, висевшее в дальнем углу апартаментов у кровати. Его кожа была значительно белее, чем у слуги, и из-за этого, как он знал, большинство «старых» Свамбе не считают его своим. Хотя, может быть, все дело в том, что ему уже тридцать пять, а он по-прежнему против маман и слова не может сказать. «Старые» Свамбе считают для себя зазорным подчиняться белым. И если бы маман изрядно их не проредила, не усидеть бы ей на своем месте так долго. Впрочем, и сейчас ее трон иногда качает. Насколько ему помнится, последняя попытка отравления была предпринята не далее как на День Независимости, государственный праздник Таира, хотя Свамбе называли его Днем Обретения Черной Свободы. Наконец появился Уюмба с виски. Йогер слегка оживился, но, наткнувшись на укоризненный взгляд слуги, со злостью швырнул в него пустой бутылкой:

— Пошел вон, недоносок!

Уюмба слегка пошатнулся, когда бутылка ударила его в плечо, но удержался на ногах, с достоинством поклонился и исчез за занавеской. Йогер с некоторым раскаянием подумал, что переборщил, но это чувство растворилось в первом же глотке виски.

Инсат Перье поднялся на гравилифте до одиннадцатого уровня и, пройдя через большой, заполненный людьми холл, по обеим сторонам которого тянулись длинные крытые галереи, приблизился к огромным двустворчатым дверям. Чернокожий гигант в ритуальной набедренной повязке, вооруженный копьем, щитом и ассегаем, остановил его ленивым движением ладони и кивнул дежурному барабанщику. Тот выбил несколько легких звуков на небольшом тамбурине и застыл, прислушиваясь. Господин финансовый советник с равнодушным видом посмотрел вокруг. Холл был стилизован под африканскую деревню. Хотя и с некоторыми усовершенствованиями. Галереи вдоль стен были устроены наподобие галерей воинских домов маори, в случае тревоги они мгновенно заполнялись свирепыми вооруженными воинами. Ритуальное оружие казалось таким только на первый взгляд. Господин Перье знал, что щиты воинов покрыты слоем келемита, а копья и ассегаи имеют келемитовое напыление на лезвиях. Так что стража, вооруженная этим на первый взгляд весьма странным оружием, могла успешно противостоять даже нападающим с лучевым оружием.

Единственным недостатком было то, что все воины были обнажены и в случае разгерметизации отсека мгновенно погибли бы. Но между дворцом мадам и внешней обшивкой станции располагалось еще несколько десятков палуб. Так что подобную возможность можно было рассматривать чисто гипотетически. Свамбе любили напускать туману, но Перье знал, что все эти ритуальные выверты несут в себе и серьезный практический смысл. Например, традиция передавать сообщения тамбуринами наряду с традиционной имела и большую практическую ценность. Можно было расколоть и подделать любой шифр, почерк, но фальшивый рокот тамбурина мгновенно распознавался любым сигнальщиком. Тем более что они, как правило, в конце каждого сообщения поминали одного из духов, причем в связи с каким-нибудь событием. Так что самое секретное сообщение в оригинале часто звучало примерно так: «Нгомо просит дозволения обратиться к Великому, дабы он даровал разрешение повести воинов в набег на Угрой, да дарует Лумбус-лемур здоровье козе Игомба при родах». Подделать такое сообщение было невозможно в принципе. Для этого надо было знать, что происходит в деревнях или хотя бы о чем говорили в отсеке барабанщиков нынешним утром.

Из небольшого динамика послышался рокот тамбурина, начальник стражи благосклонно кивнул, после чего отступил в сторону, взял копье на изготовку и сделал свирепое лицо, обнажив подточенные зубы. Инсат Перье набрал воздуха в легкие и, как только дверь чуть-чуть приоткрылась, поспешно протиснулся в щель. За его спиной раздался свист копья, стремительно рассекающего воздух, и дверь тамбура мягко закрылась. Господин Перье перевел дух и выругался себе под нос. Официально считалось, что таким образом стража убивает злых духов, которые стремятся проникнуть во дворец, усевшись на спину входящему. Но Инсат Перье знал, что мадам Свамбе и этот ритуал ухитрилась использовать к собственной выгоде. Во всяком случае, как минимум двенадцать ближайших родственников ее мужа были заколоты стражей у дверей дворца на том основании, что, по утверждению часовых, за их спинами прятались злые духи. Вполне возможно, что однажды такая же участь постигнет и его. Хотя пока об этом речи не шло, но… Что ж, любой выбор имеет свои недостатки. Во всяком случае, ни один другой клан не стал бы ему СТОЛЬКО платить. Да и возможности что-то сделать были бы намного уже. Здесь его не ограничивали ни рамками глупой морали, ни финансовыми и никакими другими соображениями. А на что способна гвардия масаев, он убедился во время «умиротворения» бунтовщиков на одной из планет, входящих в сферу влияния клана Свамбе. Кадры, снятые там, он до сих пор прокручивает, когда нужно взбодрить уставшие нервы.

Перье двинулся вперед по роскошным коридорам дворцового сектора. Скоро впереди показалась еще одна высокая двустворчатая дверь. На уровне дворца не было ни лифтов, ни лестниц. Великие обычно передвигались по дворцу в паланкинах, а остальные были вынуждены ходить пешком. Что было не так легко. Общая длина дворцовых коридоров составляла около пятидесяти миль. И это при том, что помещения дворца составляли едва ли одну пятидесятую часть объема станции. Господин Перье остановился перед дверью и отвесил несколько церемониальных поклонов маскам духов-покровителей. Он знал, что в их разинутых ртах были установлены локационные системы мощных многофункциональных сканеров, которые во время поклонов успевали просканировать прибывшего вплоть до слизистой оболочки желудка. Причем в разных ракурсах. Так что и этот ритуал, помимо изначально мистического значения, при мадам Свамбе приобрел еще и практическую значимость. Как только господин Перье закончил с поклонами, дверь медленно и величественно растворилась и он ступил в личные апартаменты мадам Свамбе.