Книга Враг народа - Дмитрий Рогозин

Насколько же они были уверены в своей неприкасаемости! Откуда такая наглая убежденность, что опять все с рук сойдет! Печальнее всего то, что эти правительственные чиновники, мнящие себя «европейски» образованными, одетыми и обутыми в европейских бутиках, напрочь отказываются принимать собственно европейскую ответственность за свое дело. А там цена ответственности — репутация, которая если подмочена откровенной халтурой и воровством, то выше должности банковского клерка не прыгнешь. Впрочем, это уже после того, как до дна испита чаша уголовной ответственности, если окажутся вскрытыми факты необоснованного обогащения при ведении государственных дел. И эта правовая отсталость рулевых нашей государственной машины есть сильнейший тормоз национального развития России, источник мощнейшей коррупции. В этом же кроется и причина маниакальной подозрительности к России со стороны тех же европейцев, которые, невооруженным глазом видя беспредел, творимый знаковыми членами правительства, любого гражданина России готовы принять за злоумышленника.

Терпеть чиновничье хамство, унижение национального парламента мы больше не могли. 21 января 2005 года мы вновь попытались вернуть Думу к обсуждению 122-го закона и причин сбоев в его исполнении. Однако думское большинство «Единой России», несмотря на то, что за стенами парламента по всей стране шли ежедневные акции массового протеста самых незащищенных слоев населения, отказало нам даже в праве вынести этот вопрос для обсуждения. Это переполнило чашу терпения, и мы решились на крайнюю меру выражения своей позиции. Я и четверо моих товарищей — депутатов фракции «Родина» — Андрей Савельев, Михаил Маркелов, Олег Денисов и Иван Харченко — объявили голодовку с требованием отставки безответственных министров, виновных в провоцировании масштабного политического кризиса в стране, и срочного исправления наиболее одиозных положений закона о «монетизации льгот».

Конечно, на массовую поддержку нашей акции мы не уповали. Нет. Наша цель была иная, — рискуя своим здоровьем, мы взорвали циничное «самообладание» кремлевской бюрократии, делавшей вид, что ничего особенного в стране не происходит. Мы заставили себя слушать, показав, что не позволим превращать Думу в кремлевский «памперс», впитывающий в себя все грязные протечки власти.

И, надо сказать, нас услышали. О проблеме заговорили в средствах массовой информации. Президент чуть ли не в ежедневном режиме стал проводить совещания кабинета. На нем нашкодившие министры давали публичные обещания смягчить наиболее ядовитые положения этого злополучного закона. Мы получили десятки тысяч писем поддержки от жителей практически всех регионов России. В субъекты РФ, охваченные массовым уличным протестом, пошли дополнительные финансовые средства. Государственная машина, подгоняемая нашими пинками, со скрипом начала проворачиваться, стараясь спасти ситуацию.

Тем временем «медведи», вместо того чтобы включиться в работу над исправлением ошибок, попытались дискредитировать организаторов акции думской голодовки. Сначала один недоумок заявил, что, мол, голодовка должна быть прекращена, так как «очень дорого обходится парламентскому бюджету».

Узнав, что картинка из моего рабочего кабинета, где продолжалась акция протеста, передавалась в Интернет, с помощью которого мы поддерживали связь с бастующими регионами, «неизвестные специалисты» под видом «профилактических работ» отрубили доступ ко «всемирной паутине» для всей Думы, лишив депутатов и аппарат палаты возможности полноценной работы. Правда, им это не помогло: мы предусмотрительно организовали вещание с помощью мобильной связи.

Поняв, что опять совершили глупость, попытались заблокировать наш Интернет-сайт «Родина. ру», за работу которого отвечал мой сын Алексей, ставший по окончании Университета крупным специалистом в области современных информационных технологий. Против нашего сайта была организована хакерская атака. По мнению экспертов, ее мощь указывала на единственно возможного организатора — спецслужбы. Дать им такое распоряжение мог только один человек в стране. Полагаю, что это был президент. Значит, это был привет от него. Значит, он мне ответил. Своеобразно, конечно, но все же ответил.

Через пару дней привет нам передала и «партия власти». В полдень под окнами моего кабинета заиграл похоронный марш. Два десятка то ли «анашистов», то ли юных «едроссов» в сопровождении оркестра стояли на облюбованном проститутками месте напротив гостиницы «Националь», держа в руках мой портрет в черной траурной рамке и мертвого петуха на бархатной подушке. Акция называлась «политические похороны Рогозина».

Это была черная месса. Они обратились за помощью к дьяволу. Говорят, данный ритуал с забитым петухом описан во многих наставлениях по черной магии… «Единая Россия» кощунственным образом решила поиздеваться надо мной, а заодно и поиграть со смертью. Но такие «шутки» обычно плохо заканчиваются для самих «шутников». Так произошло и на сей раз. Вечером того же дня мы узнали из новостей, что подо льдом Ладожского озера трагически погиб депутат фракции «Единая Россия», питерский «водочный король» Кирилл Рагозин. Видимо, смерть-старуха, получив заказ на мою погибель, оказалась глуховата и не разобрала, кого из Рогозиных или Рагозиных надо отправить на «тот свет». Вот и ошиблась.

Примерно через неделю после начала акции одному из нас — Андрею Савельеву — стало плохо, и он был госпитализирован, но в больнице под капельницей голодовку не приостанавливал. Остальные партийцы — Иван Харченко, Олег Денисов и Михаил Маркелов — продолжали голодовку в моем рабочем кабинете. Никто из них не роптал, все поддерживали друг друга и проявили себя в высшей степени надежно. Весь холл фракции «Родина» был заклеен десятками тысяч телеграмм и нисем поддержки. Телефоны в приемной не смолкали — сотни людей благодарили нас, что мы защищали их право на человеческое и гражданское достоинство.

Несмотря на введенный Кремлем режим глухой информационной блокады, об акции голодовки в здании Думы узнали во всех российских регионах. Сотни тысяч подписей были собраны активистами «Родины» под нашим обращением к правительству и президенту. Наша партия сумела заставить власть отвечать за свои дела, добилась внесения серьезных поправок в принятый наспех закон. И это был важнейший результат борьбы.

В результате Дума была вынуждена пойти на обсуждение вопроса о досрочной отставке правительства. Оставаться в такой ситуации отрезанными от внешнего мира было нельзя. Акция жесткого, но все же пассивного и камерного по форме протеста себя исчерпала, надо было переходить к более активным действиям. На двенадцатый день — почти через 270 часов после начала акции — мы, подчиняясь требованию наших товарищей по партии, прекратили голодовку.

Я понимал, что после акции голодовки у нас теперь будут другие отношения с властью. Знал, что мы крепко задели их, заставив считаться с нашим мнением и массовым протестом тех, кто стоял за нами — простых русских людей, о которых бюрократия вновь попыталась вытереть ноги. Власть думала, что ей опять все с рук сойдет. Не сойдет. Мы не собирались становиться «карманной оппозицией», не для этого пришли в Госдуму.

Как-то известный телешаман НТВ Владимир Соловьев высказал мне любопытную точку зрения на итог этого необычного демарша «Родины». Мол, акция думской голодовки произвела бы больший пропагандистский эффект, если бы на виду у десятков телекамер меня увезла «Скорая помощь». Тогда все бы начали меня жалеть и проявили должное понимание заявленных целей акции нашего протеста. Звучало забавно, хотя и привычно для нашего подлого времени. Установка на то, чтобы во всем угадывать пиар и искать «красивый выход» из ситуации, подвела моего собеседника.