Книга Эльфы, топор и все остальное - Евгений Шепельский

Виджи молчала. В ручье полоскалась серебряная монета луны, эльфийка смотрела на нее и молчала.

Со стороны лагеря раздались голоса: Донни и Валеска что-то не поделили. Но они быстро пришли к взаимному согласию, когда на них обрушилась с хриплой матросской бранью Крессинда. «Якорь мне в бок, а ну заткнулись!» — вот как она выразилась. За считанные дни плавания сухопутная гномша превратилась в настоящую морскую волчицу.

— Фатик… — вдруг обронила эльфийка.

От неожиданности я проглотил комара.

— Да, добрая фея?

Она не смотрела на меня.

— Мне холодно, Фатик… С тех пор как я оставила дом, мне очень холодно и страшно… Я очень запуталась, Фатик. Я ужасно запуталась…

Я присел на соседний камень, положил руку на ее плечо. Она вздрогнула и вдруг накрыла мою ладонь своей — холодной, будто сделанной из алебастра.

— Я хочу тебе помочь, Виджи.

— Я… знаю… Мне страшно за нас, за себя, за весь мир… Но больше всего, Фатик, я боюсь за тебя…

Яханный фонарь!

— Ты спасла меня, я жив и намерен оставаться живым еще лет пятьдесят-семьдесят. Или? Виджи, ты сама запретила мне спрашивать!

Ладонь дрогнула.

— Нет, Фатик, дело не в этом… Ты… мне страшно… Ты начал меняться. Ради нас, ради меня, ты готов превратиться… в чудовище. Ты убивал на поле Хотта, в Ридондо и на этом корабле… И я знаю — убивал без жалости. Ради нас… ради меня!

Все-то ты понимаешь, добрая фея…

— Я не чудовище, Виджи, и я не стану чудовищем — ты ошибаешься.

Комар впился мне в шею, и я чуть не взорвался чудовищными ругательствами.

— Мне страшно, что я делаю тебя таким… — Она вздрогнула, профиль со смешным утиным носиком качнулся к воде. — Это мерзко и подло, то, что я делаю с тобой… Ведь когда я уйду…

О-о, Гритт и все демоны ада!

— Чушь и ерунда! И куда это ты уйдешь, хотелось бы знать?

Она вздрогнула, спрятала взгляд.

— Я… Неверно сказала. Не уйду… Я уйду, если ты… Я не хочу принимать тебя таким, Фатик… Мне кажется, Фатик, что я создаю личного палача…

Яханный фонарь огру через троллево колено! А я думал, она перестала терзаться абстрактным милосердием!

Комар укусил меня за щеку и был безжалостно казнен шлепком ладони.

Ох, праведники вы мои праведники, как же я намаялся со всеми вами за время похода! Скареди с его закидонами, Альбо, и ты, Виджи, вместе с принцем, да и Крессинда тоже хороша!

Я рывком развернул добрую фею к себе, сграбастал за тонкие запястья и заставил встать. Посмотрел в лицо — бледно-серебряное в лунном свете, беззащитное, с тонким подбородком, большим ртом, милым утиным носом.

— Чушь и ерунда! Ты запуталась и говоришь глупости! Виджи, я человек в мире человеков! Гритт, это ты понимаешь? Кивни, если понимаешь! Вот так… Если я начну вести себя иначе — я проиграю. Мы проиграем. Я не палач. Я — человек, который отвечает ударом на удар. Или предвидит — и наносит удар первым.

Она тяжело дышала, не пыталась вырваться, мне показалось, что ее запястья потеплели.

— Я не стану чудовищем, Виджи. — В момент произнесения этой фразы комар заполз мне в нос, и я чуть не заревел. — Я человек, обученный выручать. И убивать подлецов, если потребуется выручить праведников. Да — без жалости, ибо только дураки считают, что подлец может исправиться. Нанимая меня, вы знали, на что идете. Варвары Джарси — не палачи. Мы — люди, лишенные подлости люди в мире подлых людей и победившего зла, как-то так. Да, я изменился с тех пор, как ты меня встретила. Помнишь, ты мне это обещала? Я почти нашел себя, лисьи ушки. И тебя. И я буду тебя выручать, пока ты здесь, рядом со мной, в мире победившего зла. Так — ясно? Я буду делать то, что считаю нужным. Пускай ты и твой… принц считаете меня олухом, которого умело водите за нос, я все равно буду тебя выручать. А если ты вздумаешь от меня уйти… Черта с два я тебя отпущу, ясно?

Стрела попала в цель: даже в лунном свете я увидел, что ее щеки залил румянец. Но она не сделала попытки высвободиться. А я еле стоял, ибо комары лезли в глаза и нос.

— На «Горгониде» я помиловал остаток пиратов. — Я сдержал чих. — Нет, я не стану чудовищем, но я буду делать все, чтобы выручить тебя из беды. Больше не оспаривай мое поведение.

Она обмякла, опустила взгляд. Затем кротко, даже застенчиво как-то, сказала:

— Согрей меня, Фатик…

Эту ночь она провела в моей палатке, и все было настолько хорошо и сладко, что я едва не спел ей серенаду. Она… изменилась: теплая ласковая кошка… Даже пояс с Богом-в-Себе больше не лежал между нами тяжким грузом.

Она приняла меня таким, какой я есть.

* * *

На рассвете, когда я замывался в ручье, ко мне несмело, двигаясь боком, приблизился Олник. Бывший напарник зарос черной, как смола, трехнедельной бородой, в которой уже запутались какие-то сорные травы и ночная бабочка.

— Фатик, а я это…

— Ну?

— Мне приснился сон, будто я ловлю рыбу руками. Полночи ловил, ты и представить не можешь, как умаялся, эркешш махандарр! А рыба была хорошая, горная форель, она вкусная, когда ее поджарить…

Я внимательно на него посмотрел.

— О, это пророческий сон. Для женщин он означает скорую беременность.

— А для мужчин? Для гномов? Что он означает для мужчин-гномов, Фатик?

Я подумал, стряхивая капли с бровей.

— Да пожалуй, то же, Ол. При посредстве твоей бойкой супруги ты забеременеешь самым лучшим образом.

Я ушел, а он остался стоять, открыв рот.

50

Утром я выказал свои диктаторские замашки и произвел рокировку: девять говорливых принцесс на одну королеву и пару дворян из ее свиты. Таким образом, Виджи, Имоен и косорожий наследник престола перешли в мой фургон, а гарем направился к эльфийскому владыке. Квакни-как-там-его смолчал, только дрогнул острым подбородком.

А я расправил плечи: как все-таки приятно помыкать подчиненными, вы не представляете, особенно когда некоторые из этих подчиненных не вызывают у тебя ни малейшей симпатии.

Я плюхнулся на лавочку возницы и дал сигнал к отправке. Мы выкатили на дорогу. Чуть погодя на место рядом со мной скользнула точеная фигурка… Все как тогда, на Огровой Пустоши, но теперь между нами не было меча, и Виджи устроилась так, чтобы мы плотно соприкасались. Умница-красавица, покладистая, ласковая… Хотя бы на час-два-три, а большего мне и не надо. Нет, мне, конечно, нужно больше, но ведь я реалист, и понимаю, что ее не хватит надолго. Рано или поздно она взбрыкнет, и бедный старина Фатик снова огребет по самые… Не буду уточнять, по что именно.