Книга Башни заката - Лиланд Экстон Модезитт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В том, что в лице Креслина ты преследовал Верлинна, единственного, кому удалось уйти из-под твоего влияния. А в политике, знаешь ли, ненависть вредна. Мы не можем позволить себе принимать решения, руководствуясь личной неприязнью.
Дженред пытается подняться, но ноги подкашиваются, и над ним смыкается черное беспамятство.
Глубоко вздохнув, Хартор склоняется над бывшим Высшим Магом и снимает с него амулет и золотую цепь. Затем он переводит взгляд на темные облака за окном, а когда в комнату входят стражи с оковами из холодного железа, возлагает регалии на себя.
Креслин стоит на склоне холма, выходящем на Восточный Океан, и смотрит, как низкие волны пенятся возле уткнувшегося в песок корпуса хаморианского корабля. Мегера, по его ощущениям, находится далеко от побережья. Кажется, ее окружают стены — возможно, стены цитадели. Взгляд юноши возвращается к корпусу судна, единственному, что уцелело от неприятельского флота. Печально покачав головой, он с тихим смешком поворачивается и решительно направляется к жилищу Клерриса и Лидии.
Клерриса дома не оказывается, а Лидия приглашает юношу на только что построенную крытую террасу. Она предлагает ему стул, а сама присаживается на невысокую ограду.
— Как ты? — спрашивает целительница.
— Пока все нормально. Мегера по-прежнему проводит ночи в цитадели.
— Ты ожидал чего-то другого?
— Я надеялся.
— Но пришел ты сюда не из-за этого, — говорит Лидия, взглянув ему в глаза.
— Ты права. Мне нужен Клеррис, потому что я хочу построить корабль. Точнее, даже не построить, а перестроить.
— Ну, ему твоя затея может понравиться: строить да перестраивать он любит больше, чем возиться с растениями. Но перестраивать-то что, рыбацкие скорлупки?
— Хаморианскую шхуну, что выброшена на восточное побережье.
— А это возможно?
Креслин пожимает плечами:
— Хочется верить, потому что нам очень нужны собственные корабли. Для ведения собственной, прибыльной торговли.
— Это большое дело.
— Наверное, но мы могли бы привлечь к работе пленников. Сначала в качестве судовых плотников, а потом… Возможно, некоторые не отказались бы вступить в команду.
— О какой команде идет речь? — спрашивает появившийся на пороге Клеррис, и юноша излагает свой замысел во второй раз. Пока он говорит, Лидия тихо удаляется, оставив мужчин вдвоем.
— Даже не знаю… — неуверенно произносит Клеррис.
— Надо попробовать, — настаивает Креслин. — Я поговорю с Хайелом и Шиерой насчет привлечения пленных к этой работе. Заметь, судно выброшено не на камни, а на песок. Это делает возможным подкоп, а значит, облегчает ремонт.
Глядя поверх плеча собеседника, юноша видит, как Лидия выходит из дома и направляется вниз по склону, к хижине, которую Мегера приспособила для варки стекла.
— Когда-нибудь… — с улыбкой замечает Клеррис — когда-нибудь ты все-таки возьмешься за дело, справиться с которым невозможно.
— Уже взялся, — вздыхает Креслин. — Это Мегера. Но я должен действовать так, словно могу добиться успеха.
— А ты говорил об этом Лидии?
— Нет.
— А надо бы.
— Зачем?
Клеррис качает головой:
— Ладно, это не к спеху. Ты хочешь переговорить с Хайелом прямо сейчас?
— Почему бы и нет?
— Тогда я с тобой. Пусть уж он думает, что мы спятили оба.
Облаченная в черную кожу женщина стоит в лучах вечернего солнца. Она видит, как пик, именуемый Фрейджа, обращается в сияющий меч, воздетый на фоне башен заката. Ее непокрытые черные волосы шевелит ветер, кажущийся здесь, на Крыше Мира, теплым и ласковым.
Женщина, стоящая рядом с ней, гораздо моложе. Она тоже в коже, но зеленой, а в руках держит папку для бумаг.
— Они уже начали изменять мир… — размышляет вслух черноволосая.
— Начали? — переспрашивает маршалок, чьи волосы как серебро.
— Да, — подтверждает маршал. — Никто, кроме них двоих, на такое не способен. В этом Риесса была права. Но, — она пожимает плечами, — они по-прежнему борются друг с другом.
— Эти депеши, они не…
— Если только Креслин не проявит больше понимания, чем я, — он уничтожит и себя, и ее.
— Трудно поверить.
— Хочешь верь, хочешь нет. Но такова его сила.
Маршал отворачивается и снова смотрит на ледяную иглу, пока та не начинает поблескивать в свете только что взошедшей луны.
Море, птицы, песок и выступающий над прибоем черный валун. Сколько на побережье таких мест, Креслин не знает, но зато точно знает, что в одном из них находится Мегера.
Слегка покачав головой, он прячет камнерезные инструменты в сундук и ждет. Ждет, хотя знает, что ожидание бесполезно, ибо до сих пор подобные чувства всегда влекли за собой боль.
Наконец юноша пожимает плечами и направляется к умывальне. Он ежится под холодной водой, намыливаясь твердым, как камень, мылом, чтобы отскрести смешавшуюся с потом грязь. После выздоровления он слишком мало времени уделял магии и вопросам управления островом — больше занимался строительством, а еще больше размышлял. Однако так или иначе пленные хаморианцы уже закончили выкладывать поребрики дорожек, а в гостевых домах поставили внутренние перегородки и настелили кровли. Теперь можно надеяться, что Черный Чертог со временем и впрямь станет таким, каким выглядел на рисунках Клерриса. Одно плохо: те двое, для кого он выстроен, неспособны жить рядом.
Выйдя из-под холодной струи, Креслин растирается старым, пронесенным им через весь Кандар и за его пределы полотенцем и кривит губы в горестной усмешке. Чего у него только нет: и титул, к которому он никогда не стремился, и владения, которых никогда не добивался, и любимая женщина, от брака с которой бежал через снега Закатных Отрогов!.. И на которой женился, принуждаемый обстоятельствами.
«И вожделением», — тут же поправляет себя Креслин. Он хочет Мегеру, и незачем перед собой лукавить. Вот и сейчас, стоило только вспомнить о ней, ему приходится усилием воли отгонять рождающиеся в сознании соблазнительные видения.
Пришло время так или иначе определить свою судьбу. Подумав об этом, юноша фыркает, находя слова «определить судьбу» слишком претенциозными.
Волосы его еще не высохли, когда он, в сапогах и рубахе с короткими рукавами, направляется вниз по пыльной дороге. Белых магов можно не любить, но в том, что хорошие дороги способствуют торговле и сближают людей, они безусловно правы.
На ходу Креслин касается ветров и просматривает побережье. На одном участке есть и песок, и птицы, но нет ни черного валуна, ни Мегеры. На другом находится и валун, но Мегеры нету и там.
