Книга Антикиллер-3. Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

В Москву тоже хлынул поток бумаг, адресованных Генеральному прокурору, министру обороны, председателю Правительства, Президенту – словом, всем, кому надо. Одновременно в местных и центральных газетах пошел вал публикаций в защиту ветеранов. И даже НТВ сподобилось состряпать сюжет о митинге протеста обиженных отставников. Выглядело это очень живописно: тридцать демонстрантов на узких улочках поселка смотрелись, как толпы разгневанных народных масс. А каллиграфически исполненные плакаты: «Руки прочь от наших домов!», «Верните в Тиходонск законность!» и «Олигархи, успокойтесь своей Рублевкой» – не оставляли никого равнодушными.

Но письма, телепередачи и митинги бурлили в одной жизни, а скупка поселка полковников происходила параллельно, и первое ничуть второму не мешало. Аккуратные молодые люди, представляясь юристами, обходили дома, предлагали денежные суммы, устанавливали сроки. Внучка генерала Котельникова заупрямилась, так на нее мигом подали в суд, а суд быстро решил – выселить, да и дело с концом! Но областной суд воспротивился и такое решение отменил, наблюдавшие за скоротечной тяжбой жители приободрились… Тогда по домам пошли мордатые парни явно бандитского вида, которые формулировали требования кратко и выразительно: берите бабки, пока дают, иначе попалим и бесплатно возьмем!

Из «инстанций» приходили обстоятельные ответы.

«Уважаемый Виталий Васильевич! – читал очередное письмо Комарницкий и громко матерился. – Ваше обращение внимательно изучено и всесторонне рассмотрено. Проверкой установлено, что вы родились 16 августа 1924 года в поселке Жесть Курской области, в семье крестьян. В 1941 году поступили в танковое училище и по ускоренной программе его окончили, после чего проходили службу в различных должностях и закончили ее в звании полковника и в должности начальника штаба танкового полка…»

Так на двух страницах пересказывалось то, что Комарницкий написал о себе в жалобе, а заканчивался ответ таким образом: «Проверкой установлено также, что район малоэтажной застройки, который вы называете „поселком полковников“, подлежит реконструкции с целью оптимизации структуры проживания населения. При этом все права и законные интересы жителей будут учтены в максимальной степени в соответствии с нормативными актами и возможностями застройщика. С уважением…»

После визита мордатых парней Комарницкий стал спать днем, а ночью дежурил с заряженным ружьем. Через неделю, в предрассветный час, ночную тишину разорвал резкий дуплет, словно на утиной охоте. Прибывший по вызову усиленный наряд милиции обнаружил на дороге большое черное пятно, которое в свете фар оказалось красным. Рядом валялась простреленная канистра, вокруг которой расплывалась остро пахнущая бензиновая лужа. Кому принадлежало и то и другое, выяснить не удалось. Опрос Комарницкого и его соседей ничего не дал. Все как один спали и ничего не слышали.

– Видно, поджигатели поссорились и друг друга постреляли, – высказал предположение Виталий Васильевич.

На всякий случай ружье у него отобрали.

– А вдруг опять поджигать полезут? – спросил отставник.

– Звоните нам, сразу приедем! – бодро пообещал участковый.

Комарницкий только тяжело вздохнул в ответ. Он понимал, что дело хорошим не кончится. На участкового надежды было мало. И старенький наган вряд ли поможет сорвать многомиллионную сделку.

Опасения настоящего полковника подтвердились. Через день в огороде разорвалась граната: вылетели стекла, осколками посекло стену, к счастью, никто не пострадал. Но боевой дух обитателей поселка был подорван окончательно.

* * *

Любое общество напоминает пирамиду. Внизу она занимает большую площадь, на которой живут сотни, тысячи, миллионы людей, а наверху сходится в точку, где помещается только один – самый главный. Сверху плохо видно, что происходит внизу. Сюда не доходят дым пожаров, волны наводнений, грохот аварий и катастроф, крики жертв преступлений… Все это просто статистическая абстракция, которая докладывается первому лицу в заведомо смягченном виде. Поэтому в кабинете губернатора Тиходонского края взрыв гранаты в поселке полковников услышан не был.

Зато негромкий трезвон старомодного аппарата правительственной связи с гербом Советского Союза на диске прогремел, как осенний гром.

– Лыков у аппарата! – четко, как и положено, ответил хозяин кабинета.

– Здравствуйте, Анатолий Степанович, – упруго бился в динамике тренированный голос вышколенной секретарши. – Ответите Евгению Варламовичу?

Вопрос был риторическим. Еще ни один губернатор не отказался от разговора с куратором из Правительства.

– Да, конечно, с удовольствием!

И тут же в динамике зарокотал знакомый властный баритон:

– Приветствую, Анатолий Степанович! – по-свойски произнес звонивший. И хотя ни в Конституции, ни в любом другом законе техническая должность референта по связям с регионами не упоминалась, столичный чиновник говорил с первым лицом края на равных. А может, и чуть свысока.

– Как жив-здоров? К зиме подготовился? Сейчас, знаешь, как за это спрашивают?

– Подготовились, Евгений Варламович, конечно, подготовились… Магистрали проложили, трубы опрессовали, под давлением проверили. Все нормально у нас.

– А что там с этим убийством? Имей в виду, мэров не часто убивают, скоро придется докладывать!

– Милиция занимается, Евгений Варламович. Я держу дело на контроле…

– Да уж, не устраняйтесь, Анатолий Степанович, не устраняйтесь, дорогой. У вас там и со сбором налогов не очень хорошие показатели, и с безработицей, и социалка хромает… Так ведь? Правильно я говорю?

Лыков кашлянул.

– Да, есть такая проблема… Работаем, приводим все в норму.

– Приводите, приводите…

Голос куратора неуловимо изменился.

– У меня еще небольшой вопросик имеется. Тут к вам должны подъехать люди. Серьезные такие ребята. Из финансовой группы «Консорциум». Что-то у них там не ладится в Тиходонске. Будьте добры, примите, выслушайте, если сможете – помогите.

– Это ваши люди? – обмирая, спросил Лыков.

Он вмиг покрылся липким ледяным потом. Онемели и затряслись руки. Во рту появился горький привкус желчи.

– Ну почему мои? – удивился Евгений Варламович. – Мои – жена и две дочки! Просто за них очень солидные структуры хлопочут. Попросили вывести на губернатора. А дальше – уж сами разбирайтесь… А вы что, про них уже слышали?

Лыков замолчал. Слышали, слышали, как же… Эти сукины дети скупают Тиходонск и убивают тех, кто этому противится! И мэра они убили! Того самого, раскрытием убийства которого озабочен уважаемый Евгений Варламович! Тот самый, который просит сейчас помочь убийцам!

– Алло, Анатолий Степанович! – на другом конце связи подули в трубку.

– Нет, не слышал, – тихо произнес, наконец, губернатор деревянными губами. И, откашлявшись, добавил нормальным голосом: – Конечно, я их приму. Пусть приходят…