Книга Спартак - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аппиан:
"Красс оказался для своих солдат страшнее побеждавших его врагов. Очень скоро ему удалось одержать победу над 10 000 спартаковцев, почему-то стоявших лагерем отдельно от своих. Уничтожив две трети их, Красс стал смело нападать и на самого Спартака. Одержав и над ним блестящую победу, он стал преследовать его, отступающего к морю с целью переправиться в Сицилию".
Орозий:
"…Сенат отправил Красса с легионами консулов, с новым пополнением солдат. Тот, как только вступил в бой с беглыми рабами, убил их шесть тысяч, а 900 взял в плен".
Флор:
"Наконец-то римляне всеми силами государства поднимаются против этого гладиатора, и от этого позора освободил римлян Лициний Красс. Эти — стыдно сказать — враги, разбитые и обращенные им в бегство, убежали в крайние пределы Италии".
Если верить всей этой компании, армия Красса атаковала спартаковское войско и одержала победу, после чего Спартак был вынужден отступить и даже "убежать". Показания совпадают, значит, им можно верить. Но, странное дело, добросовестнейший Плутарх об этих римских успехах почему-то не знает. А ему положено знать, ведь он писал биографию Красса. Как же можно не рассказать о первой настоящей победе? Шесть тысяч убитых, пленные, бегство врага? Не путают ли все эти историки-патриоты?
Путают, конечно! Орозий, даже не моргнув, сообщает, что Красс "как только вступил в бой с беглыми рабами, убил их шесть тысяч, а 900 взял в плен". Но ведь первая битва — это разгром легионов Марка Муммия! Разгром, паническое бегство, казнь каждого десятого. Какая уж тут победа? Аппиан, тоже горячий патриот, заявляет, что Красс победил даже дважды — сначала разбил отделившийся от гладиаторского войска отряд, а после и самого Спартака, более того, победа была "блестящей". И Флор туда же: "враги, разбитые и обращенные им в бегство, убежали". Даже тавтологию подпустил для убедительности.
Так и хочется спросить Аппиана со товарищи: если Спартак был "блестяще" разгромлен и обращен в бегство, почему победоносная армия Красса остановилась на пороге Регийского полуострова? И не просто остановилась — топталась несколько месяцев, не решаясь атаковать. Более того, Красс готовился не к наступлению, а к обороне, иначе бы не стал громоздить свою "линию Мажино". Или претор попросту струсил? Но с чего ему пугаться после "блестящей победы"?
Будем разбираться.
Маршрут Спартака мы уже знаем — через Луканию в Бруттий, к морю. Скорее всего, спартаковское войско шло по уже знакомой Помпилиевой дороге. Куда именно? Может быть, туда же, где Спартак провел прошлую зиму, — в Фурии?
Аппиан:
"Спартак занял горы вокруг Фурий и самый город".
Аппиан это нам уже сообщал, но его рассказ явно относится к предыдущей зиме — 73/72 года до Р.Х. Иначе не получается, ведь речь шла об относительно спокойном житье-бытье спартаковской армии у зимнего моря. Хватало времени и поторговать, и оружие изготовить, и посылать в рейд отряды "добытчиков". Поздней осенью 72 года до Р.Х. все это было невозможно — к Бруттию спешила армия Красса. Поэтому не поверим Аппиану, послушаем других.
Плутарх:
"А Спартак мало-помалу уходил через Луканию к морю. Встретив в проливе киликийские пиратские суда, он решил переправиться в Сицилию и, перебросив на остров 2000 человек, возобновить войну сицилийских рабов, только недавно погасшую и требовавшую немного горючего материала, чтобы снова вспыхнуть. Киликийцы сговорились со Спартаком, но, взяв договоренные подарки, обманули его и уплыли. Тогда он, снова повернув от моря, расположил войско на Регийском полуострове".
Итак, спартаковское войско оказалось у моря, пройдя через Луканию. До Бруттия оно еще не добралось, значит, Спартак вышел к морю у Метапонта или Гераклеи. Здесь и состоялись его переговоры с пиратами.
…О коварных корсарах — чуть ниже. Пока же удивимся: от Метапонта или Гераклеи (это как раз посередине между "носком" и "каблуком" Италии) добираться в Сицилию далековато. Не лучше ли готовить десант в Регии, на самой оконечности "носка", откуда остров можно разглядеть без бинокля?
Пока шли переговоры, Спартак ждал, его войско стояло у моря. Вот тут-то и подоспел Красс.
И вновь Аппиан:
"Очень скоро ему удалось одержать победу над 10 000 спартаковцев, почему-то стоявших лагерем ОТДЕЛЬНО от своих".
Как видим, римляне атаковали не основную армию, а один из отрядов. Скорее всего, это было прикрытие, специально оставленное Спартаком на подобный случай. Цифры не должны нас смущать — они "генеральские". Бой оказался для Красса успешным, и он наверняка постарался на радостях вписать в победную реляцию цифру покруглее. Между тем даже этот отряд полностью разбить не удалось. Аппиан пишет: "уничтожив две трети…" С таким же успехом можно было написать и "девять десятых" — к Спартаку за справками Сенат обращаться явно не решился. Во всяком случае, поле боя осталось за римлянами, спартаковцы понесли потери, были даже пленные. Окрыленный Красс двинулся дальше, готовясь своим носом-клювом склевать наглого гладиатора, но… Спартак ушел.
А как же битва с главным спартаковским войском? Думаю, это тоже из очередного донесения в Сенат. Так и чувствуется стиль: "стал смело нападать", "блестящая победа". И за язык не схватишь, ибо формально все верно. Нападали? Нападали, хотя удар и пришелся в пустоту. Но Спартак отступил, значит, чей верх? Правильно, наш. Отступил быстро, следовательно, бежал, не иначе, в страхе. А все вместе — блестящая победа римского оружия. Ура!
А вот у Плутарха все проще. Спартак, не принимая боя, отступил на Регийский полуостров, Красс последовал за ним, но атаковать не решился, остановил легионы. И все! Про схватку со спартаковским охранением — ни слова. Неудивительно, таких стычек на войне хватает, да и чем хвастаться? Пока вся римская армия возилась с небольшим вражеским отрядом, Спартак в очередной раз ускользнул. Так стоит ли в буцины трубить?
…Поздняя осень в тот год выдалась неожиданно холодной, предвещая суровую зиму. Пошли дожди, близкое море забелело гребешками штормовых волн.
Бруттий. Регийский полуостров. Теперь они стояли лицом к лицу — гладиатор Спартак и претор Красс.
"Странной войной", как вы помните, дорогой читатель, называли противостояние немецких и франко-британских войск на Западном фронте в первые месяцы Второй мировой. Огромные армии более полугода мирно поглядывали друг на друга из окопов. Боев не было, рядовые играли в футбол, офицеры — в преферанс, и все искренне считали, что вот-вот война кончится, так и не начавшись.
Странная война действительно длилась не вечно, но завершилась не мирным договором, а прорывом франко-британского фронта. А дальше был Дюнкерк, брошенные английские танки, горы касок на песчаных пляжах, немцы на улицах Парижа, капитулировавшая Франция, германские асы над Лондоном…
То, что происходило осенью и зимой 72 года до Р.Х. на Регийском полуострове, тоже можно окрестить Странной войной. Несколько месяцев римская и спартаковская армии стояли совсем рядом, не вступая в открытый бой. И те и другие чего-то ждали и не спешили рисковать.
