Книга Дерзкий ангел - Элизабет Бойл

— За то, что она сбежала с женихом, — подчеркнула леди Диэрсли, осуждающе взглянув на сестер, которые тоже сбежали с женихами в пору своей буйной юности. — Это сразу ставит замужество под сомнение.

— Не вижу ничего неприличного в этом браке, — фыркнула леди Фишер. Она протянула руку к подносу и выбрала кекс. — Герцог такой джентльмен и так заботится о репутации Дорлиссы, что даже настоял на том, чтобы с ними поехала компаньонка. Так что я считаю себя обязанной поблагодарить вас за нее. Когда вы так жестоко выгнали миссис Лэнгстон, герцог попросил ее сопровождать их в Шотландию, чтобы поездка выглядела респектабельной. Они даже прихватили с собой пастора, чтобы не возникло никаких сомнений в этом браке.

София выпрямилась.

— Эмма? Так она с герцогом и Дорлиссой?

— Да, конечно! — ответила леди Фишер. — Такая милая женщина, и отличный пример для Дорлиссы.

Джайлз наклонился и прошептал в ухо жены:

— Я же говорил тебе, что миссис Лэнгстон сумеет позаботиться о себе.

И следующие несколько часов все семейство терпеливо выслушивало дифирамбы леди Фишер в адрес герцога. Она даже принялась подробно описывать все его владения. Правда, Джайлз раздражал ее тем, что поправлял, если она ошибалась или завиралась, но лишь поднял акции герцога.

Перед самым ужином к особняку подкатила карета герцога.

Леди Фишер едва сумела проявить выдержку, когда ее дочь вошла в комнату, сияя от счастья.

— Мама! — воскликнула Дорлисса. — Я не ожидала вас здесь увидеть!

— Где же еще я могла быть, если ты написала, что сначала вы остановитесь здесь? — Леди Фишер внимательно осмотрела дочь. — Как мне теперь называть тебя? Может быть, ваша светлость? О, я уже целых десять дней репетирую. Ваша светлость. Боже, как мне нравится звучание этих слов!

Джайлз, взглянув на дверь, увидел Монти и преподобного Харела, которые с улыбкой наблюдали за встречей матери и дочери. Его друг мог довольно ухмыляться, ведь он пока не догадывался, какие грандиозные планы строила на его счет только что приобретенная теща.

— Но, мама, — сказала Дорлисса, оглядываясь на дверь. — С какой стати вы решили так называть меня?

— Вашей светлостью? А как же? Пусть я твоя мать, но ты ведь теперь герцогиня!

— Кто? — нахмурилась Дорлисса. — Я не герцогиня!

— Конечно, ты герцогиня. Герцогиня Стэнтон. Как только вышла замуж, ты стала герцогиней, глупая девочка.

Монти и преподобный Харел, будто сговорившись, шагнули вперед. Но не Монти ласково обнял сконфуженную Дорлиссу за плечи, а преподобный Харел.

— Уберите руки от герцогини, — потребовала леди Фишер, стукнув пастора веером по руке.

— А он обнял вовсе не герцогиню, миледи, — вмешался Монти.

— Не герцогиню? — простонала леди Фишер. — Как такое может быть? Вы же поженились! Так почему же Дорлисса не герцогиня?

— Потому что не я женился на Дорлиссе. Ваша дочь вышла замуж за преподобного Харела.

Монти с минуту помолчал с улыбкой на лице, которая становилась все шире.

— А теперь позвольте мне представить вам мою жену.

Он поклонился и сделал приглашающий жест рукой. На пороге появилась Эмма, новая герцогиня Стэнтон, в чудесном ярком платье, отороченном мехом, и не только сияющая от счастья, но и излучающая блеск того, что Джайлз назвал бы половиной состояния Стэнтонов, разместившейся на шее, пальцах, в ушах и на запястьях.

В комнате стало так тихо, что Джайлз подумал, не разучились ли все разом дышать. Включая и его самого.

Все, за исключением леди Фишер, которая рухнула на колени и разразилась слезами.

— Вы вероломная женщина, — бросила она Эмме. — Я предложила вам работу в своем доме, и так-то вы мне отплатили за это? Украв жениха у Дорлиссы?

Эмма улыбнулась и взяла Монти под руку.

— Могу ответить на это лишь одно: я получила лучшее предложение.

Эпилог

Санкт-Петербург, 1794 год

Зимний дворец

— Вы меня крайне удивили, лорд Траэрн, — сказал английский посол в России, понизив голос до шепота. — Как вы решились? Это ведь довольно необычно в такой ситуации, вы не находите?

— Моя жена и сама весьма необычная женщина. Кроме того, я считаю, что она — великолепное прикрытие, — скорее забавляясь, чем раздражаясь от поучающего тона посла, ответил Джайлз, с интересом глядя в зал на русских аристократов. На бал по случаю пятидесятилетия приезда императрицы в матушку-Россию собрались многочисленные гости: принцы и принцессы, герцоги и князья, графы и генералы. Огромный зал сверкал от роскошных нарядов, расшитых драгоценными камнями, и мундиров с богато украшенными орденами.

Об одном не мог Джайлз откровенно сказать этому отнюдь не блиставшему умом человеку — о том, что его жена была ему лучшим помощником в перипетиях российской политики. Она уже буквально обворожила большинство придворных, да и сама старая императрица была весьма расположена к ней.

— Да, полагаю, вполне может быть результат, но… — Посол замялся, словно у него это не укладывалось в голове.

Джайлз и сам почти так же думал, да и лорд Драйден сначала весьма противился его идее. Но что мог поделать в данной ситуации несчастный муж? Оставить Софию дома — тоже не выход. Он был уверен, что при первой же возможности она отправится вслед за ним. И тогда ему не оправдаться перед ней, стоит ей только приехать. Такое устроит, что чертям в аду жарко станет. Не-ет, он нашел лучший выход: взял с собой жену и приобрел в ее лице готового к разным превратностям судьбы партнера.

Конечно, было бы лучше ей сегодня вечером остаться дома, в их апартаментах, усмехнулся он, глядя на ломившиеся от яств столы и наслаждаясь возбуждающими аппетит запахами ветчины и копченой рыбы.

В последнее время даже менее дразнящие ароматы заставляли ее зеленеть и опустошать желудок в ночную вазу.

Доктор успокоил его, что приступы тошноты пройдут через месяц с небольшим, а потом, месяцев через пять, на свет появится первый наследник Траэрнов.

Да, лучше бы ей остаться в постели и немного отдохнуть.

— Боже, — произнес посол, — да видели ли вы когда-нибудь подобное создание?

Джайлз обвел взглядом парадный зал. Перед дамой в черном расступалась элегантная, разряженная публика. Ее бальное платье выглядело разительным контрастом их нарядам в этом зале, где переливались, казалось, все оттенки золотого, белого и розового.

Разве мог он не узнать ее? Но как быть — сердиться ему или восхищаться? Нельзя отрицать, что она снова приковала к себе всеобщее внимание.

Ее обнаженные руки красиво выделялись на темной ткани платья, бриллианты сверкали на шее и запястьях. Высокий черный напудренный парик мерцал нитями мелких бриллиантиков, похожих на созвездие в глубокой темноте таинственного неба.