Книга Убийца Гора - Джон Норман

Я пожал плечами.

— Я выбираю Суру, — сказал я.

Кернус, конечно, не мог и предположить, что Сура обладала, возможно, одной из наиболее потрясающих врожденных способностей, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться, — естественным чутьем в игре. Практически с первых минут обучения она играла на уровне опытных мастеров. Это было просто феноменально — один из тех редких и счастливых даров, которые вдруг обнаруживаются к восхищению и ужасу окружающих. Лично у меня она вызывала оба эти чувства.

— Я выбираю Суру, — повторил я.

Следящие за столами засмеялись. Кернус без всякой причины злобно ударил Суру по лицу; женщина упала на пол.

— А где Хо-Ту? — спросил кто-то из сидящих за столом.

Мне и самому хотелось это знать.

— Его послали в Тор покупать рабов, — ответил один из тех, кто был в курсе дела.

За столом раздались смешки. Это, наверное, даже хорошо, подумалось мне, что Кернус, конечно же с определенным расчетом, услал Хо-Ту из дома. Я не мог ожидать, что сильный, мужественный Хо-Ту вынес бы подобное обращение с Сурой, пусть бы это даже был сам хозяин дома. Он тут же бросился бы на него с ножом, несмотря на дюжину неизменно находящихся рядом с Кернусом охранников.

Один из них наверняка уже давно отправился бы на тот свет. Нет, это хорошо, что Хо-Ту нет сейчас дома, хотя меня нисколько бы не удивило, если бы по возвращении Кернус лишил его жизни. Если бы Суре даровали жизнь, вероятно, Хо-Ту также остался бы жить, но, находись он сейчас рядом с ней, он наверняка всеми силами попытался бы её защитить.

— Я не буду играть с рабыней! — прорычал Кернус и отвернулся от Суры.

Она посмотрела на меня, такая жалкая, беспомощная. Я ободряюще улыбнулся ей в ответ. Но последняя надежда казалась разбитой. Кернус снова устроился за столом. Филемон, принесший тем временем доску, расставил на ней деревянные фигуры.

— Хотя на самом деле все это не имеет значения, — заметил Кернус. — Я уже нашел тебе представителя.

— Я догадываюсь, — сказал я. — И кто же это?

Кернус расхохотался.

— Хул-дурачок!

Присутствующие заревели от смеха и забарабанили по столу кулаками, настолько им понравилась очередная шутка хозяина.

В этот момент в зал вошли двое подгоняемых охранниками мужчин. Один, в одеянии профессионального игрока, держался с определенным достоинством. Другой катался по полу, кувыркался и скакал у его ног, приводя в неописуемый восторг всех сидящих за столами. Даже рабыни от удовольствия весело захлопали в ладоши.

Хул вертелся, строя им глазки, и вдруг растянулся на полу, споткнувшись о поставленную ему одним из воинов подножку. Он тут же вскочил и забегал вокруг воина, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, как старый ворчун. Девушки громко смеялись, мужчины от них не отставали.

Человек, вошедший с Хулом, оказался, к моему удивлению, игроком, которого я некогда видел на улице у пага-таверны неподалеку от центральных ворот Ара; именно тем самым игроком, что так мастерски обыграл винодела, хотя до последних, решающих ходов строил из себя дилетанта, словно он с самого начала намеревался проиграть партию. Тем самым игроком, что, будучи нищим, отказался принять от меня золотую монету, которую он так красиво и совершенно справедливо выиграл, узнав, что на мне черное одеяние убийцы. Я удивился, увидев этого человека с Хулом, безмозглым дурачком, этим карликом, едва достававшим макушкой своей безобразной, непропорционально большой головы до пояса человеку среднего роста, с этим уродом с кривыми, разной длины ногами и узловатыми, кажущимися переломанными руками.

Я заметил, что Сура смотрит на Хула с ужасом, едва сдерживая в себе отвращение. Я удивился её реакции.

— Игрок Квалиус снова появился в доме Кернуса, но теперь уже не просто рабовладельца, а убара Ара! — воскликнул Кернус.

— Это честь для меня, — спокойно произнес игрок, имя которого только что стало мне известно.

— Ты хочешь сыграть со мной ещё раз? — спросил Кернус.

— Нет, — бесстрастно ответил игрок, — однажды я вас уже победил.

— Ну, это была ошибка, разве не так? — усмехнулся Кернус.

— Действительно, ошибка, — сказал Квалиус. — За то, что я выиграл у вас, меня ослепили и выжгли клеймо в вашей комнате пыток.

— Таким образом, — удовлетворенно заметил Кернус, — победил все-таки я.

— Несомненно, господин, — ответил Квалиус.

Кернус рассмеялся.

— А как получилось, что мои люди, посланные за Хулом-дурачком, нашли и тебя?

— Дурачок делит со мной свое жилье, — ответил Квалиус. — Для лишенного крова игрока нашлось слишком мало открытых дверей.

Кернус снова рассмеялся.

— Игроки и дураки, — сострил он. — В них много общего.

— Истинно так, — ответил Квалиус.

Хул расхаживал вокруг стола и старался утащить все, что попадалось под руку. Отхлебнул из кубка и едва успел увернуться от его владельца, плеснувшего ему вслед вином. Хул тогда, пригнувшись к полу, принялся строить рожи откровенно потешавшемуся над ним человеку.

Затем он украдкой вернулся к столу и быстро залез под него. Его голова то появлялась, то исчезала; рука шарила по столу и тащила вниз любые попадающиеся трофеи. Наконец он наткнулся на выкинутую в отбросы кожуру плода ларма и, разговаривая сам с собой, принялся с аппетитом её жевать.

— Вот твой представитель в игре, — указал на него Кернус.

Я пожал плечами.

— Почему бы вам сразу не убить меня сегодня и не покончить со всем этим? — поинтересовался я.

— Ты не доверяешь своему представителю? — с деланным удивлением спросил Кернус и рассмеялся.

Сидевшие за столами также расхохотались. Даже Хул, видя общее настроение, радостно колотил руками по коленям. Когда веселье постепенно начало стихать, он, следуя примеру остальных, также стал серьезен и вернулся к прерванному занятию — сосредоточенному пережевыванию кожуры.

— Ну, что ж, — сказал Кернус, — раз у тебя есть теперь представитель в игре, я подумал, что будет, вероятно, справедливо и мне выставить кого-нибудь вместо себя.

Я озадаченно посмотрел на него.

— Вот тот, кто будет играть вместо меня, — широким жестом указал он рукой по направлению к входу.

Все обернулись.

Послышались удивленные возгласы.

У двери стоял довольно сурового вида молодой человек, вероятно не старше восемнадцати-девятнадцати лет, с пронзительным взглядом и удивительно правильными чертами лица. На нем был костюм игрока, но это был богатый костюм: тончайший красно-желтый шелк, сумка для фигур из роскошной, отлично выделанной кожи и золотые ремни на сандалиях. К сожалению, этот молодой человек, кажущийся богом во всем блеске своей юности, был хромым, и, как только он делал шаг вперед, его правая нога волочилась по полу. Редко мне приходилось видеть лицо более красивое, более запоминающееся, а выражение презрения и какого-то раздражения делало его ещё прекраснее и свидетельствовало об уме его обладателя, остром и блестящем, как горианский клинок. Он остановился перед троном Кернуса и, хотя тот был убаром его города, просто поднял руку в общем приветствии горианцев, ладонью внутрь.