Книга Колдун Нагаш. И мертвые восстанут... - Майкл Ли

Нападение на Город Богов должно было начаться в предрассветные часы.

Архан Черный шел в предрассветной тьме, мечтая о лошади.

За последние полчаса голодный ветер заметно поутих, но в ушах по-прежнему звенело. Пыль почти улеглась, и будь у Архана сейчас конь, он сумел бы осмотреть армию с одного фланга до другого, в чем, собственно, и состояла задача. Офицерам потребуется хорошая видимость, чтобы командовать своими полками, а ответственным за осаду — возможность наблюдать за падением снарядов во время продвижения к стенам.

Больше восьмидесяти тысяч трупов стояло плотными рядами по двадцать в шеренге, расположившись грубым полукругом, растянувшимся почти на три мили с севера на юг. Еще сорок тысяч копейщиков ждали в резерве, окружив пятьдесят тяжелых катапульт, выведенных на боевые позиции. Между основной линией фронта и резервом находились отряды кавалеристов-нежити с бессмертными во главе и пять тысяч лучников-скелетов. Лучники пойдут вплотную за копейщиками, осыпая врагов на городских стенах непрекращающимся градом стрел, а атакующие двинутся штурмом на главные ворота. Когда ворота падут, будет задействована кавалерия. Она пронесется сквозь пролом, сея хаос и смерть по всему Городу Надежды.

Архан обратил внимание, что никто из живых союзников Вечного Царя в нападении участия не принимает. Нумасийцы остаются на юго-востоке, якобы охраняя фланг от отступающей армии противника. Войско Зандри Нагаш разместил на северном фланге и позволил оставаться в лагере до особого распоряжения. Было очевидно, что Нагаш не доверяет своим вассалам, в особенности теперь, когда дело коснулось Махрака.

После разгрома под Кватаром Архану не доверяли командовать даже отрядами лазутчиков. Собственно, царь запретил ему носить меч и доспехи и даже ездить верхом. Нагаш подверг Архана всем мыслимым и немыслимым унижениям, разве только не приказал идти голым за обозом, и визирь подозревал, что царь не уничтожил его лишь ради того, чтобы он постоянно напоминал остальным бессмертным об участи, которая может их постичь.

Какое-то время Архан надеялся, что наказание будет отменено и он снова обретет расположение царя, но теперь вовсе не был в этом уверен и думал, что же предпринять, чтобы добиться прощения, и возможно ли это вообще.

Визирь шел вдоль боевых порядков позади кавалеристов, разыскивая совершенно определенного бессмертного. Почти все бледные фигуры насмешливо отдавали ему салют или презрительно хмыкали. Архан шел с бесстрастным лицом, но запоминал каждое оскорбление. Если я впал в немилость, думал он, то это может случиться и с вами, а когда это произойдет, я буду наготове.

Наконец, почти в центре линии, он заметил того, кого искал. Шепсу-хур сидел в седле на своем коне-скелете, положив бронзовый шлем между ног, и точил кинжал. Словно ощутив тяжесть взгляда Архана, он замер и повернулся в седле. С его обгоревших рук свалились обрывки ткани. Увидев своего бывшего хозяина, он с любопытством повернул к нему изуродованное лицо. Немного подумав, он убрал кинжал в ножны, тронул коня и подъехал к визирю. Как и остальные бессмертные, Шепсу-хур не использовал поводья. Мертвому коню не требовалась уздечка, его направляла исключительно воля хозяина.

— Теперь уже скоро, — сказал Архан вместо приветствия, когда бессмертный приблизился.

Шепсу-хур кивнул. Его высохшая кожа при каждом движении скрипела и потрескивала.

— Я удивлен, что ты к нам не присоединился, — произнес он хриплым голосом. — Думал, Нагаш допустит тебя к командованию, когда пойдем в атаку. Глупо не воспользоваться твоими талантами, когда столь многое поставлено на карту.

Грубая лесть могла бы согреть сердце смертного, но Архан почувствовал только обиду на хозяина.

— Прошли недели, — пробурчал он. — Полагаю, Нагаш обо мне забыл. Я уверен, что Раамкет или еще кто-нибудь начал интриговать, чтобы занять мое место, когда я впал в немилость.

Шепсу-хур мрачно кивнул:

— Раамкет, конечно, и мне кажется, это для тебя не новость. Ты оказал себе плохую услугу, просидев столько лет в своей башне.

— Верно. — Визирь внимательно посмотрел на Шепсу-хура, думая, испытывал ли этот бессмертный хоть иногда такое же недовольство властью Нагаша, как и он сам. Неужели только ему одному хотелось освободиться от цепей хозяина? Наверняка нет. — Как по-твоему, много ли сторонников у Раамкета при дворе? — спросил он.

Полководец пожал плечами, на землю опять посыпались клочья одежды и кожи.

— Думаю, немного. Он никогда не был слишком популярным, особенно в самом начале, но теперь, когда привлек к себе внимание хозяина, это наверняка изменится. — Шепсу-хур задумчиво посмотрел на Архана. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто оцениваю свои возможности, — осторожно ответил тот.

Шепсу-хур кивнул и только хотел что-то сказать, как сзади послышались крики, а вдоль боевых порядков раздалось несколько тяжелых ударов — катапульты начали стрелять. Над головами копейщиков дугой пронеслись вспышки мертвенно-бледного зеленого света — это заколдованные черепа полетели к стенам Махрака. Рядом громко затрубили рога. Справа, в нескольких десятках ярдов, Архан увидел языки заколдованного пламени. Фаланга иссохших мертвецов с белыми щитами и большими мечами появилась на склоне высокого бархана позади ждущих кавалеристов: трупы царских телохранителей Кватара, вынужденные служить Нагашу, несли развевающийся штандарт своего прежнего царя. Сам Вечный Царь стоял за рядами Стражи Гробниц, окруженный своей призрачной свитой и несколькими рабами. Около него пресмыкался Раамкет. Рядом с Нагашем стояла Неферем, ее иссохшее лицо искажалось привычной маской горя.

Архан ощутил безмолвный приказ некроманта, подобный жужжанию роя голодной саранчи в мозгу. Конники зашевелились. Шепсу-хур выпрямился в седле.

— Начинается, — проскрипел он, кивнул Архану и надел шлем. — Поговорим о Раамкете и его сторонниках, когда сражение завершится, — пообещал он.

Катапульты снова выстрелили, метнув свои вопящие снаряды в сторону города. Загрохотав костями, деревом и металлом, двинулись первые полки копейщиков. Они неумолимой волной катились к городским стенам. Архан почувствовал, как под поступью восьми тысяч ног задрожала земля.

— Как по-твоему, сколько времени это займет? — спросил он полководца.

Шепсу-хур глянул на Город Надежды.

— Час. Может, меньше. Как только ворота проломят, город обречен. — Он пожал плечами. — Возможно, они сдадутся раньше, чем это случится.

— А что, Нагаш разве заинтересован в капитуляции?

Бессмертный посмотрел на Архана сверху вниз и обнажил в ухмылке клыки:

— Вечный Царь пообещал, что каждому, кто притащит к нему живого жреца, он даст столько золота, сколько весит жрец. Остальных нужно убивать на месте.

Визирь удивился:

— Убивать? Не обращать в рабство?

Шепсу-хур помотал головой:

— Сегодня век старых богов заканчивается. Храмы сожгут, а всех истинно верующих предадут смерти.