Книга Есть, молиться, любить - Элизабет Гилберт

— Покупай, — говорю я Вайан.

Однако проходит несколько дней, но ничего не происходит.

— Ты хочешь там жить или нет? — спрашиваю я.

Вайан снова тянет время, а потом сообщает, чтообстоятельства опять изменились. Сегодня утром, говорит она, фермер позвонил исказал, что уже не уверен, хочется ли ему продавать ей всего два аро; не лучшели продать весь участок — семь аро — целиком… Это все его жена… Фермер долженпоговорить с ней и выяснить, разрешит ли она разбить участок.

И Вайан говорит:

— Вот если бы у меня было чуть больше денег…

О Господи, теперь она хочет, чтобы я накопила ей на все семьаро! И хотя в уме я прикидываю, удастся ли собрать непомерную сумму в двадцатьдве тысячи, вслух говорю:

— Вайан, я не смогу, таких денег у меня нет. Неужелинельзя договориться с фермером?

И тут Вайан, которая уже избегает смотреть мне в глаза,плетет очень запутанную историю. Якобы на днях она пошла к экстрасенсу, тотвошел в транс и сказал, что ей просто необходимо купить эти семь аро земли ипостроить там хорошую клинику… что это судьба… а еще экстрасенс сообщил, чтоесли Вайан удастся купить весь участок, в один прекрасный день она могла быпостроить там роскошный отель…

Роскошный отель?

Ага.

Именно в этот момент у меня вдруг отключается слух, птичкиперестают петь, и я смотрю на Вайан и вижу, что ее губы двигаются, но не слышуее, потому что вдруг поняла кое-что, и это осознание теперь горит огненнымибуквами у меня в голове:

ОНА ПУДРИТ МНЕ МОЗГИ.

Я встаю, прощаюсь с Вайан, медленно иду домой и в лобспрашиваю Фелипе:

— Она что, пудрит мне мозги?

Ведь он ни разу не высказал своего мнения по поводу всейэтой катавасии с Вайан.

— Дорогая, — спокойно отвечает он, — естественно,она пудрит тебе мозги. — Сердце с уханьем уходит в пятки. — Но ненарочно, — поспешно добавляет он. — Ты должна понять балинезийскийменталитет. Здесь люди живут лишь тем, что по максимуму выжимают деньги изтуристов. Только так можно выжить. Значит, теперь она наплела какую-то ерундупро фермера? Милая, с каких это пор мужчины на Бали советуются с женой, преждечем заключить сделку? Я скажу тебе, в чем дело — этот парень наверняка готовпродать ей хоть два аро, хоть сколько; они обо всем уже договорились. Но ейтеперь захотелось весь участок. И она хочет, чтобы ты его ей купила.

Мне становится не по себе по двум причинам. Во-первых, нехочется думать, что Вайан и вправду способна на такое. И, во-вторых, мнененавистна культурная подоплека слов Фелипе, которые попахивают колониальнымпревосходством белого человека и намеком свысока: «Чего ты хочешь от этихдикарей — они все такие».

Но Фелипе — не колонизатор, а бразилец. Он объясняет:

— Я сам вырос в нищете в Южной Америке. Думаешь, я непонимаю психологию людей, живущих в бедности? Ты дала Вайан столько денег,сколько она в жизни не видела, и у нее снесло крышу. Поставь себя на ее место —ты для нее чудесный благодетель, и это может быть ее последний шанс вырваться.Поэтому она хочет выжать из тебя по максимуму, пока ты не уехала. Да тывспомни: четыре месяца назад у бедняги не было денег, чтобы покормитьребенка, — а теперь подавай ей роскошный отель!

— И что мне делать?

— Что бы ни случилось, не выходи из себя. Еслирассердишься, потеряешь ее и пожалеешь об этом, потому что она — замечательныйчеловек и любит тебя. Просто у нее такая тактика выживания, и лучше с этимсмириться. Не надо думать, что она — плохой человек или что ей и детям не нужнатвоя помощь. Но ты не должна позволить ей использовать тебя. Дорогая, я сто разнаблюдал такую ситуацию. Европейцы, долго живущие на Бали, рано или поздноделятся на два лагеря. Половина продолжают строить из себя туристов,восторгаются «этими милыми балинезийцами, такими улыбчивыми, такими любезными…»— и их обирают до нитки. Других же до такой степени выводят из себя постоянныепопытки содрать с них деньги, что они начинают ненавидеть местных. И зря — ведьтогда они теряют всех своих замечательных друзей.

— Но мне-то что делать?

— Ты должна вернуть себе контроль над ситуацией. Начатьвести игру наподобие той, что она ведет с тобой. Пригрози ей чем-нибудь, чтоподтолкнет ее к действию. Ты сама сделаешь ей одолжение: ведь ей нужен дом.

— Я не хочу вести никакую игру, Фелипе. Он целует меняв макушку.

— Тогда ты не сможешь жить на Бали, милая.

Наутро я придумываю план действий. Это просто невероятно:целый год я училась добродетели и изо всех сил старалась вести честную жизнь, ивот теперь собираюсь сфабриковать большую наглую ложь, соврать самой любимоймоей подруге на Бали, почти сестре, которая… которая прочистила мне почки!Соврать матери Тутти!

Я иду в город, в лавку Вайан. Та бежит ко мне с объятиями.Но я отстраняюсь и делаю вид, что расстроена.

— Вайан, — произношу я, — нам надопоговорить. У меня серьезные проблемы.

— С Фелипе?

— Нет. С тобой. — У нее такой вид, будто онасейчас упадет в обморок — Вайан, — продолжаю я, — мои друзья изАмерики очень сердятся на тебя.

— На меня? Но почему, детка?

— Потому что четыре месяца назад они дали тебе многоденег на покупку дома, а ты его так и не купила. Они каждый день присылают мнеписьма и спрашивают: «Покажи нам дом Вайан! Где наши деньги?» Они началидумать, что ты украла их деньги и используешь для чего-то еще.

— Я не крала!

— Вайан, — заключаю я, — мои американскиедрузья думают, что ты их… кинула.

Вайан разевает рот, точно ее ударили под дых. У нее такойобиженный вид, что на секунду я чуть было не отказываюсь от своего плана, чутьбыло не обнимаю ее и не говорю: «Это все неправда! Я все выдумала!» Но нет, ядолжна закончить дело. И похоже, мне удалось задеть ее за живое. Просто слово«кинуть» для балинезийцев имеет гораздо большее эмоциональное значение, чемлюбое другое в английском языке. Кидала — одно из худших оскорблений на Бали. Вбалинезийском обществе, где люди успевают кинуть друг друга десяток раз дозавтрака, где обман превратился в вид спорта, искусство, привычку, отчаяннуютактику выживания, назвать кого-то кидалой в лоб просто немыслимо. Будь мы вЕвропе восемнадцатого века, это непременно спровоцировало бы дуэль.

— Милая, — у Вайан слезы на глазах, — я некидала!

— Я знаю, Вайан. Поэтому я так расстроена. Пытаюсьобъяснить своим американским друзьям, что Вайан не стала бы их кидать, но онимне не верят.

Она берет меня за руку.

— Извини, что из-за меня у тебя такие неприятности,детка.

— Вайан, ты даже не представляешь, какие у менянеприятности! Мои друзья злятся. Они говорят, что ты должна купить землюпрежде, чем я уеду в Америку. И что если ты не купишь землю на следующейнеделе, мне придется… забрать деньги.