Книга Легкомысленные - С. Стивенс

Я отвернулась, боясь, что меня выдаст вдруг ставший раненым взгляд. Денни был прав, он просто не о том подумал.

Он же прикинул в уме.

– Все это немного странно. У Келлана никогда не бывало проблем с женщинами, но, когда мы въехали, он явно переживал застойный период. – Денни встряхнул головой. – Ну, значит, все пришло в норму.

– Нет, я ему не потакаю, – глупо уставился он на меня. – Но дело в том, что… Келлан есть Келлан. – Денни пожал плечами.

Рассвирепев от этого сильнее, чем следовало, я рыкнула на Денни:

– Что значит – «никогда не было проблем с женщинами»? Ты знал его всего лишь год, когда сам учился в школе. А он кем был? Учился на первом курсе? Или на втором? Какой у него мог быть опыт?

Денни снова пожал плечами, слегка озадаченный моей реакцией:

– Ну, скажем так – Келлан рано начал. – Он рассмеялся, вспоминая. – Однажды, когда родителей не было дома, он приволок близняшек…

Он не закончил – я пригвоздила его взглядом.

– Не для меня. Они скрылись в его комнате. Я ничего не видел. Я к ним не прикасался… Честное слово.

Денни просиял своей дурацкой улыбкой и смолк.

Мой взор ничуть не смягчился. Я и не думала, что он к ним прикасался. Не это меня взбесило. На что же я так разозлилась? Получалось, что Келлан всегда был кобелем. Не стала же сюрпризом его манера вести себя с женщинами? Он не принадлежал мне, а я – ему. Переживать на этот счет явно не следовало…

Я подавила вдруг навернувшиеся слезы и сделала отчаянную попытку говорить ровно.

– Пожалуйста, потолкуй с ним, вот и все.

Денни пристально посмотрел на меня и наконец отозвался:

– Нет.

Мои глаза стали ледяными, и я уставилась на него:

– Почему?

Продолжая задумчиво изучать меня, он спокойно ответил:

– Извини, но ты раздуваешь из мухи слона.

Я оперлась на локти, начиная раздражаться. Обычно он мне ни в чем не отказывал.

– Из мухи слона?

Денни тоже сел прямее.

– Кира, ты и сама понимаешь, что мне неприятно это говорить, но… Это его дом, и если ему хочется развлечься ночью, то он точно имеет на это право. Он позволяет нам жить здесь почти даром. Ничего лучше нам пока не найти. Прости, но тебе придется потерпеть и по возможности не обращать внимания.

Его тон, несмотря на милый акцент, не допускал возражений. Денни не собирался ничего обсуждать. Это был не тот тон, к которому я привыкла. Он мне не понравился.

– Отлично, – сказала я, распалившись, и повалилась на подушки.

Денни оперся на локоть и склонил голову набок, наблюдая за мной, а затем искушающе провел пальцами по моей руке.

– Знаешь что… А давай их заглушим?

Находясь абсолютно не в том настроении, я ударила его в грудь подушкой и плюхнулась на свою половину, подальше от Денни. Он раздосадованно вздохнул и отвернулся назад к телевизору, чуть прибавив и без того слишком громкий звук, так как стоны и вздохи волшебным образом набрали силу.

– Хорошо… Тогда можно я досмотрю передачу?

– Делай что хочешь. – Я закусила губу и взмолилась, чтобы меня одолел сон.

* * *

Прошло несколько дней, и ничего не изменилось. Денни определенно не собирался говорить с Келланом о вещах, которые считал не нашим делом. Я возражала, но не могла внятно объяснить причину. Мое раздражение зашкаливало. С Келланом «поговорю» я – и буду далеко не таким дипломатом, как Денни.

Чмокнув Денни на прощание в щеку – безделица, ради которой я не потрудилась вылезти из постели и которая пусть и любовно, но говорила: «Паршиво же мне с тобою, дружок», я оделась и отправилась в ванную приводить себя в порядок. Видок у меня был жуткий. Под глазами – круги от недосыпа, прическа – воронье гнездо, из-за того что я ворочалась всю ночь. Мода, взятая Келланом, грозила отправить меня прямиком в дурдом. Я принялась остервенело расчесывать волосы, живописуя в уме незамутненный лик Келлана на каждой свалявшейся пряди.

Его же реальное лицо я узрела скорее, чем хотелось… Оно было лучше, чем в моем воображении, и это глубоко возмутило меня.

– Доброе утро.

Я промолчала, мгновенно взбешенная его лучистыми глазами, миленьким приветствием и дикой, всклокоченной шевелюрой. Мысленно я поклялась не обмолвиться с ним нынче ни словом. Раз уже мне приходилось слышать его в избытке, то он мог не слушать меня вообще.

– Кира?

Я упрямо схватила кофейную кружку и принялась наполнять ее, игнорируя его сладкий голос и потрясающий запах, различимый даже издалека.

– Ты злишься на меня?

Казалось, его забавляла эта мысль.

Нарушив обет молчания, я глянула на Келлана:

– Нет.

Что ж, ненадолго меня хватило.

– Прекрасно, потому что не за что. – Его улыбка подрагивала, пока он вещал.

– Вот я и не злюсь… – Я знала, что говорю вызывающе, но ничего не могла с этим поделать. Коль скоро с утра была его очередь слушать, я как минимум постараюсь, чтобы сказанное звучало неприятно. – С какой стати?

– Мы оба покончили с прошлым, когда дела вышли из-под контроля. – Он склонил голову набок и прищурился.

– Я знаю. Я там была.

В моем голосе безошибочно обозначился лед, и Келлан нахмурился:

– Я делаю только то, о чем ты просила. Ты же хотела быть в курсе, если я буду с кем-то встречаться.

Теперь он тоже набрался дерзости. Мой утренний настрой пришелся ему не по нраву.

Это меня вполне устраивало. Мне было не по нраву его поведение.

– Я не хотела никаких секретов друг от друга, но… – Я гневно покачала головой, не сводя с Келлана глаз. – Я не хотела этого лицезреть!

Его глаза похолодели и сузились еще больше.

– А где же мне?.. – Он умолк и сделал вдох, успокаиваясь. – Я вынужден это видеть, слышать… Ты тоже не тихоня. По-твоему, мне приятно? Было приятно когда-нибудь?

Келлан вновь глубоко вздохнул и встал, тогда как я пылала от стыда.

– Я стараюсь и все понимаю. И тебе не мешало бы.

Не взглянув на меня, он вышел вон.

Я отправилась на занятия на автобусе, как поступала с момента, когда Келлан начал устраивать свои «свидания». Вот, значит, как? Я должна проявить понимание? Мне следует смириться с его обслуживанием всего города? Да, он слышал мои выкрутасы с моим парнем, но… Я не знала, имеет ли это отношение к делу, однако то, что происходило – происходит – между нами с Денни, разительно отличалось от траха ради траха. Это было тошнотворно. Я ненавидела каждую секунду каждого прожитого дня.