Книга Хороший немец - Джозеф Кэнон

— Где-то здесь, — говорил Джейк, стоя у карты, приложив руку к карте, где было озеро.

— Да, но где? — спросил Гюнтер через его плечо. — Тут много миль, вокруг этих озер.

— Меньше, если исключить вот эту часть. — Джейк отсек рукой западный берег. — Кладов не входит, он в русской зоне. — Он переместил руку и закрыл нижнюю часть. — Потсдам исключаем. Где-то вот тут. — Он провел пальцем от Шпандау до Ванзее, порядочный кусок Груневальда. — Куда он мог поехать?

— Человек, который говорит только по-английски? Я бы предположил, что к американцам. Судя по моему опыту, они предпочитают это.

Целендорф. Джейк переместился через лес. Карта под его рукой ожила. Кронпринцалле, штаб. Пресс-центр. Гельферштрассе. Комендатура, через улицу от института кайзера Вильгельма, связь с Эмилем. Но ИКВ закрыт, уже много месяцев окна темны. Прямо в Груневальд?

— Какой вопрос? — сказала Лина.

— Простите, я отвлекся. Один маленький момент. Меня интересует период времени, когда муж приезжал за вами. В ту последнюю неделю. Знаете, я тогда был в Берлине — Фольксштурм,[77]в конце даже полицейские становились солдатами. Ужасное время.

— Да.

— Такая неразбериха. К тому же мародерство, — сказал он, покачивая головой, как будто ему и сейчас было стыдно за такое поведение. — Интересно, подумал я, как вы узнали, что он был здесь? Вы с ним виделись?

— По телефону. Он все еще работал, даже в то время.

— Помню. Воды не было, но телефон работал. Значит, он позвонил?

— От своего отца. Он хотел заехать за мной, но на улицах…

— Да, было опасно. Русские там были?

— Еще нет. Но рядом. Где-то между нами, полагаю, а какая разница? Это было невозможно. Немцы вели себя так же отвратительно, стреляли в каждого. Я боялась выйти из больницы. Считала, что там я по крайней мере буду в безопасности. Даже русские не…

— Для него это было ужасно. Быть так близко. После того, как он столько проехал. Я думаю, что башня ПВО рядом с зоопарком все еще была безопасным местом, но он, возможно, не знал об этом. И не пошел тем путем.

Лина взглянула на него:

— Не надо его винить. Он не трус.

— Что вы, дорогая, я никого не виню. Не за ту неделю.

— Я хочу сказать другое. Это я попросила его не приходить.

— Ага.

— Это я струсила.

— Фрау Брандт…

— Это действительно так. — Она опустила голову и отпила кофе. — Я боялась, что нас обоих убьют, если он задержится. Я не хотела еще одной смерти. Приезжать тогда было сумасшествием — времени не оставалось. Я сказала ему: уезжай с отцом, пока не поздно. Я же не хотела уезжать. Мне было все равно. Глупо, но это так. А зачем вы об этом спрашиваете?

— Но его отец тоже не уехал, — сказал Гюнтер, не ответив. — Только документы. Он говорил о них?

— Нет. Какие документы?

— Жаль. Меня интересуют эти документы. Думаю, именно из-за них ему дали автомобиль. Вы же помните, тогда машин не было. Горючего тоже.

— Его отец сказал, что он приехал с эсэсовцами.

— Но даже у них не было машин для личных целей. По крайней мере, тогда. Так что ему дали машину только ради документов. Каких документов, как вы считаете?

— Не знаю. Спросите у него.

— Или у американцев. — Он повернулся к Джейку. — А что говорят американцы? Что-нибудь выяснили?

— Шеффер сказал — административные. Ничего особенного. Не технические секреты, если вы об этом.

— Может, он в них ничего не понимает? В отличие от нашего герра Тайтеля. Гений документов. В его руках это оружие. — Он угрожающе поднял руку, как Берни в зале суда, представив невидимую папку с документами пистолетом. — Он понимает.

— Ну, даже если он и понимает, то ничего не говорит, а он сидит над ними уже недели. Это его дом вдали от дома.

— Которым является?..

Джейк внимательно посмотрел на него, затем повернулся к карте.

— Центр документации, — сказал он тихо, показав пальцем на Вассеркеферштайг, короткую линию, крохотное ответвление от Груневальда. — Центр документации, — повторил он, передвинув палец влево. Прямая линия через Груневальд, под трассой Авюс, где они прятались от дождя, прямая линия до озера.

— О чем вы подумали?

— У Талли была назначена встреча с Берни, правильно? На следующий день. Но вернулся он рано. Кто захочет увидеться с Берни? — Он провел пальцем обратно до улицы. — Документы. Никто не знает их лучше него. Если с кем и разговаривать, то с ним. — Он вспомнил, как Берни заскочил на обед, папки вывалились из рук, напугав старика, — в ту ночь, кстати, был убит Талли. Он постучал пальцем по карте. — Вот куда пошел Талли. Номера колонок стыкуются здесь.

Гюнтер встал и посмотрел, куда он показывал, задумчиво обхватив рукой подбородок.

— Браво, — сказал он наконец. — Если только он направился туда. К сожалению, только он может нам об этом сказать.

— Нет. Там ведется журнал регистрации, на входе расписываешься. Он там должен был отметиться. — Джейк посмотрел на Гюнтера. — Хотите пари? На деньги.

— Нет, — сказал Гюнтер, покачав головой. — Сегодня все ответы ваши. Но зачем?

— Посмотреть досье, — сказал Джейк, импровизируя. — Талли тоже работал в отделе общественной безопасности — ему не нужно было для этого разрешение Берни, только помощь. Но он приехал на день раньше. И поэтому начал действовать самостоятельно.

— С документов герра Брандта, — сказал Гюнтер. — Как я предполагаю.

— На них все и замыкается.

— В которых ваш друг «ничего особенного» не нашел. А что надеялся найти майстер Толль? — Он вздохнул. — К сожалению, и об этом только он может нам сказать.

— Вот-вот. И они все еще там. Из Центра документации ничего вынести нельзя. Это своего рода Форт-Нокс. Чего бы он ни искал, оно все еще там.

— Тогда, я думаю, вы начинаете понимать. — Гюнтер коснулся плеча Джейка, но не похлопал, и опять посмотрел на карту. — Ничего особенного. И тем не менее герр Брандт ради них приезжает в Берлин.

— Он приезжал за мной, — сказала Лина.

— Да, конечно, — сказал Гюнтер, вежливо кивнув ей. — За вами.

— Но не Талли, — сказал Джейк.

— Нет, — задумчиво проговорил Гюнтер, повернувшись к карте.

— И что теперь? — спросил Джейк, внимательно глядя ему в лицо.

— А ничего. Интересно, откуда он знал, что искать?