Книга Нежность волков - Стеф Пенни

— Я боюсь.

— Я знаю.

За своей маской я жду от Паркера утешительных заверений. Кажется, будто он их обдумывает, тщательно отбирая.

Но так ничего и не произносит.

~~~

В поисковом отряде пятеро добровольцев: Маккинли, туземец-проводник Сэмми, местный юноша по имени Мэтью Фокс, полный решимости доказать, на что способен в лесах, Росс, у которого пропали сын и жена, а также Томас Стеррок, бывший следопыт. Из них всех только Стеррок сознает, что он здесь из милости; остальным он должен казаться стариком, да и вообще никто не понимает, что он делает в Колфилде. Лишь незаурядное обаяние позволило ему попасть в отряд; это, а еще долгий вечер с Маккинли, в течение которого Стеррок непрестанно его умасливал и напоминал о своих былых победах. Он даже расхвастался своим умением идти по следу, но, к счастью, Сэмми не нуждался в помощи; в нетронутом сиянии свежего снега Стеррок понятия не имеет, идут они по каким-то следам или нет. Однако он здесь и с каждым шагом приближается к Фрэнсису Россу и объекту своего вожделения.

С тех пор как Мария Нокс вернулась из Су со своим потрясающим рассказом о встрече с Каонвесом, Стеррок проникся таким воодушевлением, какого давно от себя не ожидал. Он непрерывно прокручивал в голове, мог ли Каонвес знать, что за этой табличкой стоит Стеррок? Могли названные им имена оказаться чистым совпадением? Невероятно. Он решил, что табличка написана на языке ирокезов и свидетельствует о союзе пяти племен. Кто знает, возможно, она даже принадлежит к тому времени[16]. Так или иначе, это никак не умаляет последствий такого открытия для индейской политики: неизбежного замешательства правительств к северу и югу от границы; веса, который она придаст туземным призывам к автономии. Кто не стремится к добру, которое при этом способно принести прибыль?

Такие мысли посещали его в первые часы. Потом он принялся думать (ведь он прежде всего прагматик): а вдруг Мария права и вещица эта — всего лишь ловкая подделка? В глубине души он понимает, что это не имеет значения. Нетрудно будет убедить Каонвеса поддержать его. Если он представит вещицу с надлежащей убежденностью и сноровкой (не проблема), первоначальный ажиотаж сделает ему имя, а последующие дискуссии лишь послужат хорошей рекламой. Что же до беспокойства относительно местонахождения таблички, он просто отказывается ему поддаваться. Нет сомнений, что ее забрал Фрэнсис Росс, и как только они его догонят, Стеррок сумеет заполучить ее. Он много раз репетировал, что будет говорить…

Он спотыкается, мокасин цепляется за какую-то неровность в снежной корке, и Стеррок валится на колени. Последний в цепочке, он не сразу встает, упершись в наст рукой в перчатке и восстанавливая дыхание. От холода ломит суставы. Годы прошли с тех пор, как он путешествовал подобным образом, уже и забыл, каково это. Хочется надеяться, что это в последний раз. Идущий перед ним Росс замечает его падение, поворачивается и ждет. Слава богу, хоть не возвращается подать руку: это было бы уж слишком унизительно.

Мария рассказала, что в Су видела Росса с другой женщиной, и теперь строила догадки, так ли уж невинно исчезновение его жены, как принято считать. Стеррока это позабавило, потому что Мария казалась последней, кто стал бы вынашивать столь скандальные предположения. Но когда Мария заметила, что вряд ли это более скандально, чем общепринятое мнение, будто миссис Росс смылась с беглым арестантом (а ее муж и глазом не моргнул!), Росс заинтересовал Стеррока. На Россовом лице ровным счетом ничего не отражается: если он обеспокоен судьбой жены или сына, то никак этого не показывает. Такая сдержанность не вызывает к нему особой симпатии прочих членов экспедиции. До сих пор Росс упорно сопротивлялся попыткам вовлечь его в разговор, но неутомимый Стеррок делает рывок, чтобы догнать его.

— Похоже, вы здесь как дома, мистер Росс, — говорит он, едва отдышавшись. — Могу поспорить, вы опытный лесовик.

— Да не особенно, — бормочет Росс, а затем, возможно смягчившись от старческих хрипов, добавляет: — Разве что на охоту ходил и тому подобное. Не то что вы.

— О… — Стеррок польщен. — Должно быть, вы очень беспокоитесь о своей семье.

С минуту Росс плетется молча, не отрывая глаз от земли.

— Похоже, некоторые считают, что недостаточно.

— Вовсе не обязательно выставлять свою тревогу на публику.

— Нет.

Это звучит саркастически, но Стеррок слишком занят установкой своих снегоступов след в след с идущей впереди молодежью, чтобы заглянуть в лицо собеседнику.

— На днях я был в Су, — чуть погодя говорит Росс. — Ездил к подруге моей жены, просто узнать, не донеслась ли до нее какая-нибудь весть. Там я заметил старшую девчонку Ноксов. Она меня тоже увидела и так вздрогнула — думаю, по всему городу разнеслось, что у меня любовница.

Стеррок улыбается, виновато, но с облегчением. Он рад, что о миссис Росс есть кому позаботиться. Росс холодно смотрит на него:

— Ну вот, так я и думал.

На второй день похода Сэмми останавливается и поднимает руку, призывая всех к тишине. Все застывают на полушаге. Впереди проводник совещается с Маккинли, который затем поворачивается к остальным. Он уже открывает рот, как вдруг слева до них доносится крик и треск сучьев. Все в панике; Маккинли и Сэмми поднимают ружья на случай, если это медведь. Стеррок слышит пронзительный вопль и понимает, что кричит человек — женщина.

Они с Ангусом Россом оказываются ближе всех и бросаются вперед, проваливаясь в сугробы и застревая в кустах и скрытых преградах. Идти так трудно, что проходит какое-то время, прежде чем они видят того, кто их звал. Стерроку кажется, что за деревьями не одна фигура… но женщина? Несколько женщин… здесь, среди зимы?

А потом он видит ее: пробирающуюся к ним тоненькую темноволосую женщину, за ней волочится шаль. Она плачет от изнеможения и облегчения, смешанных со страхом: а вдруг все эти люди окажутся лишь плодом ее воображения? Сквозь заросли она рвется к Стерроку и оседает всего в нескольких ярдах от него, в то время как Росс подхватывает на руки ребенка. Еще одна фигура мелькает среди деревьев. Стеррок встает перед женщиной на одно колено, словно неуклюже пародируя романтическое свидание, только снегоступы мешают. Ее лицо искажено от страха и усталости, взгляд затравленный, как будто она боится его.

— Ну-ну, теперь все в порядке. Вы в безопасности. Перестаньте…

Он не уверен, что она его понимает. Теперь у нее за спиной стоит мальчик. Он будто ее защищает, положив руку ей на плечо, и темными недоверчивыми глазами смотрит на Стеррока. Стеррок никогда не знал, как разговаривать с детьми, а этот, похоже, настроен не слишком дружелюбно.

— Привет. Вы откуда?

Мальчик бормочет несколько слов на непонятном наречии, и женщина отвечает ему на том же странном языке — это не французский, который он знает, и на немецкий не похоже.