Книга Манускрипт всевластия - Дебора Харкнесс

— Ребенка можно завести разными способами. — Раньше я, по правде сказать, о детях вообще не думала. — Ты принадлежишь Изабо не меньше, чем Люк принадлежал вам с Бланкой. Да и сирот в мире полным-полно. — Я хорошо помнила, как Сара и Эм мне сказали, что мои родители ушли навсегда. — Можем усыновить хоть целый приют, если нам так захочется.

— Я давно уже не создавал новых вампиров. Наверно, у меня бы еще получилось, но тебе ведь не нужна большая семья?

— К моей семье и так уже прибавились ты, Изабо и Марта — больше как будто не требуется.

— Добавь сюда еще одного.

— Кого это? — удивилась я.

— Вампирская генеалогия гораздо сложнее генеалогии чародеев, — сухо заметил он. — Наша кровь течет не по двум, а по трем линиям, но этого члена нашей семьи ты знаешь.

— Маркус? — Мне живо вспомнился молодой американский вампир в кедах «Конверс».

Мэтью кивнул.

— Он сам расскажет тебе свою биографию. Я не такой нечестивец, как моя мать, хотя и влюбился в ведьму. Я его создал больше двухсот лет назад и горжусь тем, как он распорядился дарованной ему жизнью.

— Однако ты не хотел, чтобы он брал у меня кровь на анализ, — нахмурилась я. — Почему ты ему не веришь, раз он твой сын? — Родители, как-никак, обязаны доверять своим детям.

— Он создан из моей крови, милая. — В терпеливом тоне Мэтью слышались и собственнические нотки. — А вдруг он захотел бы тебя так же, как хочу я? Ты ведь помнишь, как мощно на нас действует теплая кровь. Ему я, возможно, доверяю все-таки больше, чем незнакомцу, но мне всегда неспокойно, когда с тобой рядом оказывается другой вампир.

— Даже Марта? — вырвалось у меня. Уж ей-то я доверяла на сто процентов.

— Даже Марта, — твердо ответил он. — Ты, правда, не в ее вкусе — она предпочитает более основательную добычу.

— Марта или Изабо не должны тебя беспокоить, — не менее твердо сказала я.

— Ты поосторожнее с матерью, — предупредил Мэтью. — Отец учил меня никогда не поворачиваться к ней спиной и был прав. Ее всегда влекло к ведьмам — может быть, потому, что она им завидовала. В нужном настроении и при нужных обстоятельствах… — Он покачал головой.

— Не говоря уж о том, что случилось с Филиппом.

Мэтью замер.

— У меня открылось второе зрение. Я видела вас с Изабо — она говорила, что твой отец попал в руки чародеев. Однако она приняла меня в своем доме, хотя имеет все основания не доверять мне. Конгрегация, вот кого нам следует опасаться, — но и эта опасность минует, если ты меня обратишь.

— У меня с матерью будет долгий разговор, — потемнел Мэтью. — Относительно того, о чем следовало бы помолчать.

— Ты не можешь закрыть от меня мир вампиров — свой мир. Не забывай, что я уже существую в нем и должна знать его законы. — Ярость, пробежав от плеч к пальцам, зажгла их синим огнем. — Ты тут не один такой страшный, знаешь? — Я помахала руками перед изумленным вампиром. — Поэтому перестань геройствовать и позволь мне разделить с тобой твою жизнь. Я хочу жить не с сэром Ланселотом, а с тобой, Мэтью Клермонтом. Подразумевая твои острые зубы, жуткую маменьку, пробирки с кровью, анализы ДНК, начальнические замашки и офигительное чутье.

Когда я выпалила все это, пальцы погасли. Электричество отступило в район локтей и выжидало там на случай, если снова понадобится.

— Если я подойду ближе, ты опять включишься? — деловым тоном осведомился Мэтью.

— Думаю, пока нет.

— Думаешь? — Его бровь снова взлетела вверх.

— Я полностью себя контролирую, — заверила я, с сожалением вспомнив о прожженном ковре, и Мэтью меня тут же обнял.

— Уф, — закряхтела я, когда мои локти вдавились в ребра.

— А я из-за тебя поседею скоро — хотя до сих пор считалось, что с вампирами такого не бывает. Из-за твоей отваги, твоих электрических рук и твоих неслыханных изречений. — Чтобы обезопаситься от последнего, он впился в меня губами. Надолго лишившись способности что-либо изрекать после поцелуя, я прижалась ухом к его груди и дождалась, когда стукнет сердце. Оно не обмануло моих ожиданий: значит, не у одной меня сердце полно до краев.

— Ты победила, та vaillante fille, — прошептал Мэтью. — Я постараюсь — постараюсь — меньше квохтать над тобой, а ты не должна забывать, что вампиры могут быть очень опасны.

Мне было трудновато усвоить эту мысль, будучи прижатой к нему. Ракаса с пучком травы во рту снисходительно смотрела на нас.

— Ты на сегодня закончил? — спросила я, задрав голову.

— Охотиться? Да.

— Ракаса скоро лопнет, и нас обоих ей не свезти. — Мои руки переместились на бедра Мэтью. У него перехватило дух, и он замурлыкал совсем по-другому, не так, как когда сердился.

— Ты поезжай, а я пойду рядом, — предложил он после повторного долгого поцелуя.

— Пойдем пешком оба. — Я и так слишком много просидела в седле.

Когда мы вошли в ворота, уже начинало смеркаться, и в Семи Башнях светились все окна.

— Вот мы и дома.

— Вот мы и дома, — с улыбкой повторил Мэтью, глядя не на замок, а на меня.

ГЛАВА 28

Мы поужинали в комнате экономки перед жарким огнем.

— А где Изабо? — спросила я Марту, налившую мне горячего чая.

— Вышла, — кратко ответила она и пошла обратно на кухню.

— Вышла куда?

— Марта, — вмешался Мэтью, — не надо ничего скрывать от Дианы.

Я не знала, на кого она больше сердита, — на меня, на него или на отсутствующую хозяйку.

— В деревню она пошла. Повидать священника с мэром. — Марта помолчала и добавила: — А потом проверит, все ли там чисто.

— Где это — там?

— В лесу. На холмах. В пещерах. — Она явно полагала, что этим все сказано.

— Похоже, Maman хочет посмотреть, нет ли в округе других вампиров, — пояснил Мэтью. Огонь играл в резных гранях его тяжелого кубка. По дороге он купил вино какого-то нового сорта, но пил меньше обычного.

— Она имеет в виду кого-то определенного?

— Доменико и еще одного вампира из Конгрегации, Герберта. Он тоже овернец, из Орильяка. Изабо на всякий случай заглянет в кое-какие его укрытия.

— Тот самый Герберт из Орильяка? Папа Римский, живший в десятом веке?[55]Ему, по преданию, принадлежала медная голова, наделенная речью и пророческим даром. — Репутация Герберта как ученого и мага интересовала меня куда больше, чем его папско-вампирское прошлое.

— Я постоянно забываю, как хорошо ты знаешь историю, — даже вампира пристыдить можешь. Да, тот самый Герберт. Пожалуйста, держись от него подальше, а если все-таки встретишь, не расспрашивай об арабской медицине и астрономии. К ведьмам и магии он относится как захватчик.