Книга Хадават - Вячеслав Ковалев

– Он там, – Татьяна указала на гряду, – там, за этой чертовой кучей камней, я чувствую это, я знаю. – Не глядя на грифона, она бросилась вперед, пытаясь взобраться по скалистому склону.

– Татьяна, – Горан хотел ее остановить, но не успел, – здесь не перебраться. Там, куда ушел грифон, наверное, есть проход.

– А-а, будь ты неладна! – Рука женщины сорвалась, она не удержалась и съехала вниз, ободрав колено и больно ударившись спиной.

Монах быстро оказался рядом, помог ей подняться.

– Наверняка там есть проход, – терпеливо повторил он.

– Да, конечно, извини, просто он ведь там, мой мальчик. Вот я и рванула как дура. – Она поспешно пошла туда, где скрылся грифон.

Через десять минут они уже были по ту сторону гряды. А еще через пять Татьяна неслась по камням, не разбирая дороги, падая, вставая, совсем не замечая ссадин и царапин.

– Са-а-шка-а! – кричала она во все горло. – Са-анька-а!

– Ма-а-ма-а! – Навстречу ей, прихрамывая, пытался бежать мальчишка лет двенадцати-тринадцати. Двигаться ему было нелегко, грудь была стянута повязкой, он сильно хромал, но, несмотря ни на что, со всех ног стремился к ней.

Горан остановился. Решил не мешать. Татьяна нашла своего сына.

Они находились в небольшой долине, окруженной острыми скалами и нагромождениями огромных валунов. И примерно посередине мать и сын встретились. Татьяна упала на колени, прижимая к себе пацана. Она тискала, целовала его, что-то спрашивала, растирая катившиеся по щекам слезы. А он… он прижимался к ней, что-то отвечал и тоже плакал. Хотя мужчины не плачут. Он то и дело вспоминал об этом. Пытался отстраниться. Но тут же попадал в новый вихрь обниманий, поцелуев, прижиманий и… сдавался. Сдавался, как сдался бы любой на его месте.

…Увидев выскочившую из-за камней Татьяну и услышав первый ее радостный крик, Макс отпустил Сашкину руку. Он еще успел заметить, как тот побежал ей навстречу, но потом перед глазами все поплыло, затянуло белесой пленкой, земля вдруг потянулась к нему навстречу, и что-то острое и твердое ударило его в щеку и грудь. «Камень, наверное», – успел подумать Макс. Он отдал все свои силы, поддерживая и направляя Татьяну и Ветра, и теперь просто потерял сознание, упав на холодные камни.

Открыв глаза, он увидел серый полог над собой. Потом услышал голоса. Говорило несколько человек. Совсем близко, но слов все-таки не разобрать. Он чуть пошевелился – руки-ноги на месте. Все вроде бы работает как надо. Сколько же он провалялся? И кто там разговаривает? Татьяна? Да. И Сашка. И еще кто-то. Он приподнялся на локте, но тут же упал обратно. Голова предательски закружилась, перед глазами замелькали черные точки. Он услышал возглас, кто-то заметил его шевеление и быстро шел к нему. Через минуту он уже рассматривал знакомое лицо, склонившееся над ним. Это была Татьяна. Только она очень изменилась. Лицо сильно загорело, губы обветрились, все линии стали четче и резче. На лбу залегла заметная складка, будто она все время о чем-то сосредоточенно думает. Даже глаза, казалось, стали темнее. В них появилась волевая искорка и еще что-то едва уловимое, чему Макс не мог подобрать описания. Эта Татьяна разительно отличалась от прежней перепуганной женщины, с которой они шли по улицам давно мертвого города. Она что-то говорила, но он почему-то перестал слышать, тишина сдавила уши, и ему оставалось только разглядывать ее лицо. «Чему я удивляюсь, сам-то тоже изменился». И тут к нему пришли звуки.

– Макс, Макс, ты слышишь меня? – повторяла Татьяна. – Макс, как ты себя чувствуешь? Есть хочешь?

– Хочет, конечно, а ну-ка, почти сутки без еды. – Над ним склонилось еще одно лицо. Тоже женское. Его он тоже видел. Гроздана! Точно! Это же Гроздана! Макс отдал себя в руки хлопотавших вокруг него женщин. Ему дали горячего питья. Он с удовольствием выпил и попросил еще.

– Погоди, лучше встань и поешь, – возразила Гроздана.

Он встал. Слегка кружилась голова, но это не страшно, пройдет. А через минуту он с жадностью накинулся на еду. Это была густая мясная похлебка, но Макс ел ее как изысканнейшее блюдо из дорогущего ресторана. Еда была посоленной. ПОСОЛЕННОЙ!!! Понимаете вы?! ПО-СО-ЛЕН-НОЙ! Это высшее наслаждение. Да! И не спорьте! Все равно не переспорите! Макс в один момент смолотил предложенную порцию и, смущаясь, попросил еще.

– Да, конечно, Максик, дорогой, сколько угодно, – зачастила Татьяна. – Ты кушай, кушай! – Она вдруг схватила его за руку. – Спасибо тебе за Сашку! Он рассказал. Спасибо! – горячо сказала она, сильно стискивая его ладонь. – Спасибо, – она вдруг крепко обняла его и поцеловала, – если бы я не нашла его… – Она замолчала. В глазах предательски блеснули слезы. – Ты кушай, кушай.

– Да, спасибо, – промямлил он. – Очень вкусно. А где Сашка?

– Он недалеко, все показывает Горану своего грифона. Ужас какой. – Она передернула плечами. – Клюв, когти, крылья эти дурацкие. Мы ведь выберемся отсюда? – вдруг спросила она, с надеждой глядя на Макса. От неожиданности он чуть не поперхнулся.

– Конечно, – отговорился он. – Сашку ведь ты нашла. Значит, и отсюда выберемся.

Максу было стыдно. Он врал этой женщине, но иначе сейчас не мог.

– Тань, а кто такой этот Горан? – сменил он тему.

– Горан? Он с нами пришел. Монах.

Макс напрягся:

– Монах?

– Ну да. Помнишь, мы шли к обители? Он оттуда. Только… – Она запнулась.

– Что – только? – Макс смотрел прямо ей в глаза.

– Понимаешь, за это время столько всего произошло. Горан и Гроздана мне очень помогли. Очень. Они спасли меня от рабства, от гибели. Я не знаю, почему они это делают. А Горан… Короче, он поругался с этим своим магистром. Из-за меня. Я думаю, у него неприятности.

– Возможно, у нас у всех неприятности.

– Макс, пообещай мне, что вытащишь нас отсюда! – Она снова схватила его за руку. – Я знаю, ты можешь. Здесь ужасно. Разбойники! Работорговцы! И те странные люди в горах. Там, на юге. – Она махнула рукой. – Мне кажется, они вообще не люди. Я хочу домой! – Она говорила все громче и громче. – Домой, понимаешь?! Хочу в свою квартиру, на свою работу. Хочу видеть обычных людей. Ездить на трамваях, ходить в кино. Я хочу принять нормальную ванну, наконец! – почти выкрикнула она. Тут же спохватилась и замолчала. – Извини, – успокаиваясь, сказала она, – знаешь, как надоело мыться в реках и ручьях?

– Знаю, – кивнул он. – Татьяна, я не хочу тебя обманывать. Я сам не понимаю, как мы оказались здесь. Я постараюсь, но я не знаю, получится ли у меня.

Они замолчали. Посидели так.

– Сашка идет.

Макс обернулся. Сашка скакал веселой иноходью, повязки уже не было, значит, все хорошо. Следом за ним вышагивал Ветер. А чуть сзади широкими шагами шел монах. Макс спокойно ждал его. Поругался он с магистром или нет, но монах есть монах. Татьяна встала навстречу сыну, подошла, опасливо косясь на грифона.