Книга Плохие намерения - Мила Кейн

осторожней. Ты ранен, помнишь?

— Вряд ли я смогу забыть. Возможно, мне пора отправиться в больницу, раз уж игра закончилась. — Он усмехнулся. — Ты ведь смотрела, да?

— Да, и да, ты играл потрясающе сегодня… так хорошо, я бы никогда не заподозрила, что у тебя дырка в боку. Ты действительно должен быть лучшим во всем, не так ли?

— Хмм, почему ты здесь?

Его внезапный вопрос застал меня врасплох.

— Как ты думаешь, почему я здесь?

— Ваш рейс отменили? Ты решила, что тебе не нужна экскурсия по кампусу, и уже приняла предложение?

— Вау, тебе нужно поработать над своим пессимизмом.

— Верно, так… почему ты здесь?

Я глубоко вздохнула и вздернула подбородок.

— Я решила, что УХХ — это моя судьба, мой дом, и все, чего я на самом деле хочу. Это моя территория. Если у тебя с этим проблемы, то уходить должен ты… а не я.

Кейден долго смотрел на меня с непроницаемым выражением лица.

— Ты же не стебешься надо мной, правда? Не думаю, что когда-нибудь приду в себя, если это окажется шуткой.

Я рассмеялась.

— Я не стебусь над тобой. УХХ — мой. Если ты не согласен с этим, ищи себе другой колледж.

Он рассмеялся и наклонился, крепко обнимая меня, его лоб прижался к моему.

— Ты опасна для моего сердца, Веснушка, — пробормотал он. — Я только что сыграл самый напряженный хоккейный матч в своей жизни и почти ничего не почувствовал, но этот разговор вызывает у меня сердечный приступ.

— Извини, — поддразнила я.

Он покачал головой.

— Не извиняйся. Тебе никогда не придется извиняться передо мной. Ты… у меня не хватает слов, чтобы описать тебя. Всего, что я говорю и пишу, недостаточно. — Затем он усмехнулся, и это было прекрасно. — В духе полной открытости ты должна знать, что я никогда не планировал позволять тебе оставлять меня здесь одного. Я собирался быть там, где ты, даже если бы я просто катался на Замбони5 в твоем модном колледже.

Я разразилась смехом, представив себе это.

— Я думала, ты хотел поступить в УХХ? Это была твоя мечта, — напомнила я ему.

Он смотрел на меня сверху вниз, поглаживая большим пальцем мою скулу.

— Мечты меняются… У меня появилась новая мечта, и если бы она хотела быть в Калифорнии, то я был бы в Калифорнии.

Я была легче гелия.

— Человек не может быть твоей мечтой. Что, если он разочарует тебя?

— Невозможно. — Он наклонился и легко поцеловал меня, коснувшись своими губами моих. — Я знаю о тебе все — хорошее, плохое и безобразное, а ты знаешь все обо мне… Нет ничего, что ты можешь сделать, или сказать, или почувствовать, что разочаровало бы меня. Это невозможно.

Что я могла на это ответить?

Его губы встретились с моими, и он притянул меня к себе, оторвав от земли и закружив. Он неистово поцеловал меня, а затем отстранился только для того, чтобы пристально посмотреть на меня и поцеловать снова.

Я рассмеялась над его зачарованным выражением лица, мое сердце было готово выскочить из груди.

— Отпусти меня, пока все не увидели, — прошептала я ему.

— Пусть смотрят. Пусть все знают, что ты моя, и я оставлю тебя себе. — Он усмехнулся.

— Даже мой отец? — спросила я.

Его губы растянулись в кривой ухмылке, и он осторожно опустил меня на землю.

— Может, я пока тебя отпущу.

— Хм, хорошая идея. Если он узнает, то может заставить тебя съехать до конца года или, по крайней мере, повесит на мою дверь замок, чтобы ты не мог пробираться по ночам.

— Но тебе нравится, когда я пробираюсь к тебе, — мягко возразил Кейден. — Я просто воплощаю твои мечты в реальность.

— Давай не будем объяснять это моим родителям, — рассмеялась я.

Кейден пожал плечами.

— Я могу переехать к Беккету, если это проблема. То, что встречаемся и живем вместе, я имею в виду. Я не хочу скрывать наши отношения ни от кого, включая твоих родителей.

— Серьезно?

Он кивнул.

— Серьезно. В моей жизни никогда не было хорошей родительской фигуры. Я не хочу начинать не с той ноги со своими будущими свекрами, — сказал он с полной серьезностью.

Я ударила по груди, шокированная и взволнованная одновременно.

— Ты сумасшедший.

— Абсолютно точно.

Он снова притянул меня к себе, его руки сжали мою задницу, когда я заерзала. Господи, он был каменно-твердым, прямо там, посреди парковки, пока мимо проходили люди и пялились на нас.

— Я уже говорил, как тебе идет мой джерси? Не могу дождаться, когда увижу тебя только в нем. Надень его вечером в постель без трусиков, Веснушка.

Я толкнула его в грудь, от жара мое лицо порозовело.

— Ладно, пора идти на вечеринку, пока ты не втянул нас в неприятности.

Кейден улыбнулся так беззаботно, по-настоящему счастливо, как я никогда раньше не видела.

Он протянул мне запасной шлем, и я надела его. За те несколько недель, что я знала Кейдена, весь мой мир изменился. За это короткое время я почувствовала и сделала больше, чем за все годы без него. Иногда жизнь была такой. В твой мир приходят люди, которые заставляют тебя меняться. Кейден всегда будет силой природы, которая взорвала мою жизнь, и все же новая жизнь, которую я построила после его разрушения, была той, о которой я мечтала. Которой я гордилась.

Я запрыгнула на заднее сиденье байка, и он обвил мои руки вокруг себя. Жизнь потеряла свою предсказуемую безопасность, и иногда мне казалось, что я еду по темному шоссе, где лишь луна слабо светит над головой, а мои руки болтаются в воздухе.

Так пугающе свободно.

Но я больше не боялась.

— Ты можешь поехать долгим путем? — попросила я.

Его рука скользнула поверх моей.

— С тобой, Веснушка? В любое время.

Эпилог

Лили

6 месяцев спустя

Когда «Геллионы Хэйд-Харбора» выиграли Национальные, вечеринка в доме Беккета не была похожа ни на что, что я когда-либо видела. Если раньше мне казалось, что Бекетт перегибает палку, то это было ничто по сравнению с тем, что было сейчас. Дом был украшен в цирковой тематике, и я с трудом узнавала людей из школы в их замысловатых костюмах.

С верхних ступеней лестницы свисали воздушные гимнасты, по территории разгуливали пожиратели огня и выступали акробаты. Шум в главном доме стоял оглушительный, и я была уверена, что весь город знал о вечеринке и ничуть не переживал. Геллионы наконец-то снова стали чемпионами. Без сомнений, остальная часть Хэйд-Харбора праздновала не менее бурно.

— Эй, Лили,