Книга Игра на одевание - Алексей Викторович Макеев

задумано покушение на Ивана. Жаль. Брата не хватало.

– Не волнуйся, – сказал Гуров, заметив, как заходили желваки на лице одного из близнецов. – Мы тебе все обязательно расскажем, как мы это провернули, куда все делись и все прочее.

Крячко и Паша тем временем везли остальных фигурантов дела.

Это была обычная игра в наперстки. Гуров сел в одну дверь машины и потом, согнувшись, вышел через другую, так, чтобы его не было видно.

Не только же преступникам постоянно переодеваться. Гуров поехал к Хоуп, Крячко ловил Алису, а к Илье, который поехал к Анне, отправился Романенко. У каждого своя группа поддержки.

Илье нужно было узнать, что Анна успела рассказать в Главке. Оперативники с Романенко ждали его на кухне у Анны, куда их любезно пустил ее муж. Даже предложил чай.

– Думаю, что вам это понадобится, Алиса, – сказал Станислав еще в машине, когда они везли преступника из клиники в Главк, протягивая «мужчине» в наручниках пачку влажных салфеток.

Та злобно посмотрела на Крячко и ничего не сказала.

– Если хотите ехать в Главк в макияже, воля ваша. Но мужской образ все-таки вам не очень идет. Кстати, а вы ведь у нас не были ни разу в вашем… естественном образе? Каждый раз переодевались, наряжались для нас.

Всех фигурантов дела разделили по разным комнатам.

– Я не понимаю, почему он такой спокойный, – спросил Стас, глядя на то, как Иван допрашивает своего бывшего коллегу. Романенко вышел из госпиталя под расписку. Пока еще он не мог ходить, поэтому передвигался в инвалидном кресле, но вести допрос Васи онлайн через скайп или что-то еще он не хотел. Лариса Даниловна тоже была там, а не в госпитале и прожигала взглядом стекло в допросной.

Хакер не отпирался, не спорил. Спокойно и даже с каким-то немного садистским удовольствием он рассказывал о том, как и что он сделал. Как поставил жучки, как отслеживал все передвижения участников расследования, как был рад, что их с братом воспринимают как дурачков не от мира сего. И почему Кубинец должен был умереть. Потому что, сказать по правде, именно этого пока еще до конца никто из участников расследования не понял.

– Его же можно было просто выслать. Подстроить все так, чтобы мы были вынуждены отправить его обратно на родину. Пригрозить, но не устраивать такую медленную смерть. Неужели он настолько тебе мешал?

Василий покачал головой:

– Нет. Он начал копать под нас еще очень давно. И не отпустил бы. Ты же понимаешь, что дело было не в биржах. То дело было разминкой. Кубинец работал с нами, он нашел уязвимости в банковских системах. И помог нам обойти все барьеры. Но потом сам же прикрыл их для нас, оставив вредоносный код. По сути, я признаю, что он был умнее нас. И вопрос о том, как долго его код будет жить в Сети и мешать нам, стоял очень остро. Я не смог отследить его действия. Кубинец стал для нас с братом большой загадкой. Сначала, когда он перешел на работу в твой отдел, я подумал, что это его хитрый ход. Он не знал меня в лицо, в отличие от Алисы. Но начал подозревать. У Серхио была уникальная память. Когда я понял, что на самом деле его работа на нас была игрой и у него был свой план, я понял, что рано или поздно он поймет про нас с братом. Нужно было избавиться от него, но так, чтобы все кубинское посольство и его семья не висели у нас на хвосте и не мечтали устроить вендетту хотя бы первые пару недель после того, как мы уберем его с дороги. Дел все-таки много, сам понимаешь.

Романенко молчал. Но по тому, сколько раз Василий повторил слово «понял», Иван уже знал, что он начинает волноваться. Чем чаще повторяются слова, тем сильнее преступник начинает «плыть», теряет уверенность, и тогда можно дожимать.

– Все просто. Наш код был гениальным. И очень простым. Это код-змея. Изнутри, будучи в нашей сети, я мог запустить его куда угодно, не только на любой наш компьютер. В любую структуру. Но я должен был быть в твоем отделе. Неужели ты так и не понял, что все эти атаки были на самом деле не попыткой взлома? Алгоритм находил уязвимости и пытался вставить туда придуманный нами код. Но Кубинец догадался об этом. Он поставил защиту, в том числе и на твои серверы. Красивый и изящный ход. А ключи к этой защите и возможности обнаружения нашего кода-змеи он спрятал. Это ставило под удар всю нашу работу.

– А Алиса и Илья?

– Финансовые мошенники. Им нужны были деньги. Я им их дал. А они дали нам возможность следить за Кубинцем и убрать его. Мы с братом специально давали им задания как можно больше мешать расследованию. Нужно было запутать вас так, чтобы постоянно приходилось отвлекаться, пока я мог бы спокойно работать дальше над поисками программ Серхио. Хоуп, конечно, стала отвлекающим фактором. Он скрывал ее даже от нас, представляешь? Только Алисе сказал, что у него есть невеста, и они предназначены друг другу Богом, и она скоро приедет. Что-то вроде этой романтической лабуды. План пришлось менять на ходу. Мы планировали, что Серхио медленно умрет своей смертью, но он решил вернуться домой. Сказал, что контракт подходит к концу и поэтому он хочет скорее закончить все. Он сказал мне это как-то раз вечером. Когда мы остались в отделе. Сказал, что у него есть план, как вывести нас, тогда он, понятное дело, либо не знал про нас с братом, либо знал и решил сыграть в открытую. Остальное ты знаешь. Устал, сказать по правде. Пришлось и тебе мешать, и расследованием заниматься.

– Устал он, бедный. – Романенко закончил разговор и оставил Василия одного.

– Надо же, даже не пытался торговаться! – Крячко был возмущен откровенной наглостью. Именно близнецы раздражали его в этой истории сильнее всего. Они даже немного поругались на этой почве с Дягилевым, который очень заинтересовался расследованием и теперь ходил за сыщиками по пятам, собирая все «архетипы», как он сам сказал. Дягилев был уверен, что именно Витя – главный в паре близнецов, а Станислав спорил, что исполнитель всех дел Вася и он же главный. Слишком у него были запачканы руки. Он хотел все контролировать и поэтому был буквально на острие. А Витя так, на заднем плане. Но профайлер был уверен в обратном. Хотя в данный момент для дела это не имело никакого значения: поймали Василия, значит, рано или поздно поймают и второго.

– Потому что понимает, что он действительно хорош. А значит, ему не дадут