Книга Русская жизнь-цитаты 1-7 августа 2024 - Русская жизнь-цитаты

хотя бы те же Белгородчину или Брянскую область: там РДК и прочие военные формирования россиян, воюющих в путинской армией то и дело вторгаются, наведут шороху и уходят обратно в Украину. Но потом уже российские военкоры начали писать что это вовсе не РДК или ЛСР. Это кадровая украинская армия, с тяжелой бронетехникой, с ПВО, чуть ли не с передвижным госпиталем и полевыми кухнями! То есть полноценное вторжение большой армейской группировки! Потом опять пошли сообщения от Минобороны РФ, что мол вражеская группировка разбита, рассеяна, а остатки убежали обратно за кордон. Но следом - выяснилось, что эта группировка сбила как минимум один российский вертолет (К-52) и еще взяла в плен несколько российских срочников, которые служили в Курской области и которых из командиры бросили против украинских «диверсантов». К тому же сеть наводнили видеоролики, в которых мирные жители показывали последствия боевых действий и они впечатляют. Дальше — больше. Пока российские генералы рассказывали, что все закончилось, местное население спешно бежало из зоны боев, а военкоры писали, что бои продолжаются. Видя такое дело, Минобороны РФ отредактировало свои сообщения и убрало их них пассаж о «разгроме» и о «вражеские формирования вынуждены были отступить обратно на украинскую территорию». Сухой остаток таков, что ничего неясно. Выглядит так, что россияне спешно снимают войска с фронта и перебрасывают их в Курскую область. И похоже, что завтра украинское вторжение будет иметь продолжение. Во всяком случае ничего не свидетельствует об обратном. Впрочем, опять я пытаюсь прогнозировать в том ключе, в котором мне хочется, чтобы развивались события. На самом деле, пока вообще нет никакой ясности. Поживем - увидим. Но ситуация - интересная. Я, честно говоря, предполагал, что-то подобное, ассиметричное. Но я думал, что ВСУ нападут на Беларусь. Я даже об этом писал и говорил в эфире у Жени Киселева. Тогда было бы еще интереснее. Но и так - тоже ничего…

  Альфред Кох - Прошли два года и сто шестьдесят четыре дня войны.... | Facebook

August 06, 2024 23:12

Maria Snegovaya - На отдыхе прочла известнейшую работу Джеймса... | Facebook

На отдыхе прочла известнейшую работу Джеймса Биллингтона (бывший глава Библиотеки Конгресса) "Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры" (The Icon and the Axe: An Interpretative History of Russian Culture). Это культурная история России, основанная на работе с огромным количеством первоисточников, исследует эволюцию российской мысли от самых истоков до ~1960х годов. Книга признана одним из глубочайших исследований по данной теме Что поражает? Это поразительная преемственность в исторической российской мысли. То есть те штампы, которыми мыслит россиянин сегодня, условно говоря, были релевантны и в 16-17 веках! Несколько ключевых моментов важных для понимания: 1) Вера в собственной избранничество и исключительность, которая видимо связана с принятием православия, которое психологически отделило Русь от католического Запада. Хотя акцент на собственной особости, значимости, исключительности, хотя бы как-то можно понять после того, когда СССР стал одной из сверхдержав, его трудно объяснить его в 16-17ом веках, когда Россия оставалась глубоко отсталой страной. В письмах к князю Курбскому "перемежая высокопарный язык грубыми оскорблениями в стиле иосифлян, Иван Грозный отстаивает свое право как вождя избранного народа, окруженного враждебными «агарянами» и «исмаилтянами», на жестокость и абсолютную власть." (с.88). "После того как в первые годы Никонова патриаршества Московское государство предприняло успешное нападение на Польшу, убеждение в его священной миссии и особом предназначении росло не по дням, а по часам." (с.147). Впоследствии, все эти установки прослеживаются и в русской литературе. "Магницкий выказывал романтическую увлеченность идеей о том, что именно культивирование восточных связей поможет России выступить в роли избавителя падшего Запада." (с.303). Князь Одоевский "полагал, что «в России многое дурно, а все вместе хорошо; в Европе многое хорошо, а все вместе дурно»." (с.326). "Уверенность, что России каким-то образом суждено явить миру новый общественный облик, быть может даже «новое христианство», спасала большую часть <интеллигенции> от от убийственной мировой скорби (Weltschmerz) дворянского столетия." (с.401). "Веру, что России суждено идеологически возродить загнивающий Запад, пропагандировали как консервативные, так и радикальные теоретики. А вера в близкое свершение земной утопии нередко завораживала даже тех, кто ее отрицал. Достоевский, отойдя от радикализма к консерватизму, все равно чувствовал, сколь соблазнителен этот «чудный сон, высокое заблуждение человечества»: «Золотой век — мечта самая неправдоподобная из всех, какие были, но за которую люди отдавали всю жизнь свою и все свои силы, для которой умирали и убивались пророки, без которой народы не хотят жить и не могут даже и умереть!» Ради этой мечты люди оказались готовы умереть, отражая в Гражданскую войну контратаки старого порядка. Во времена смуты и распада самые утопические мечтания способны стать самым что ни на есть практическим лозунгом и снискать массовую народную поддержку. " (с.512) 2) Анти-западничество. Опять же, отделение себя от Запада, чувство ущербности (в связи с отсталостью) в купе с отчаянным желанием научить Запад, показать ему "как правильно". Присутствует уже в 16-17 веках, и является устойчивой характеристикой российской интеллектуальной мысли. "Драматическое противоречие между единообразной религиозной цивилизацией Московского государства и многогранным светским Западом породило смуты и столкновения, продолжавшиеся от Ивана до Петра Великого и запечатлевшие себя в русской культуре." (с.90). В 14-15 вв."все более яростное и апокалиптически окрашенное утверждение Московским государством исключительной роли и достоинства России проистекает, таким образом, из психологической потребности скрыть от себя все более зависимый и производный характер русской культуры." Любопытно, что само представление о причинах упадка Запада также черпается из западных источников. В 19 в. молодые идеалисты "проникнутые влиянием де Местра, Сен-Мартена и всей традиции контрпросвещения, они все же были сугубо обязаны германской романтической мысли: там они почерпнули свое представление о глубинных, исторических причинах упадка Запада." (с.325). И славянофилы и западники "были порождением тогдашнего романтического идеализма; и те, и другие равно ненавидели николаевскую бюрократию и западных предпринимателей; и те, и другие стремились заимствовать западные идеи помимо западной социальной практики, дабы Россия смогла возглавить возрождение европейской цивилизации" (с.327). "Но ни Победоносцев, ни Толстой не могли разогнать тяжелое уныние восьмидесятых годов и уж тем более хоть как-нибудь обновить подход к насущным проблемам эпохи. Обоих страшила и отталкивала новь окружающего