Книга Сепар - Владимир Геннадьевич Поселягин

из второго автомата в сторону другого блокпоста бил, вышибая противника там. Это снимала нашлемная камера. Как раз магазины опустошил и ушёл за угол здания, всё, я в мёртвой зоне. Между прочим, по мне тоже стреляли и попадали, пять раз, но пробитий не было, обычная стрелковка. Отбросив обе единицы оружия, они пустые, я ухватился за кладку и стал быстро на одних руках подниматься наверх. На третьем этаже выбил окно коленом и, вырвав раму правой рукой, забрался внутрь. Пистолеты не трогал, а приготовив АКС-74у с глушителем, что пока висел на боку, выбив дверь ногой, я вышел в коридор и одной очередью скосил трёх солдат и двух офицеров, потом выпустил остаток патронов в спину каким-то гражданским в дорогих костюмах, что рвались к лестнице. Это люди злобного карлика, вот их не жалко. Перезарядив автомат, я кинул на лестничный пролёт три гранаты и ударом ноги выбил двустворчатые двери, которые распахнулись, позволив мне войти в кабинет президента.

С момента начала стрельбы двойник задёргался и заверещал Еврокомиссии, что это российский десант за ним пришёл. Начал хватать бумаги со стола, жевать их, уничтожая улики, а когда выстрелы и разрывы гранат раздались рядом, в коридоре, нырнул под стол, умоляя членов Еврокомиссии спасти его, прислать помощь. Судя по лицу канцлера Германии, он такой ситуацией вполне доволен. Наверное, только жалел, что это не германские подразделения штурмуют здание с карликом, он явно сам хотел его придушить. Вроде такие события, такая информация, но в зале Еврокомиссии было тихо, все с напряжением и каким-то болезненным вниманием следили за тем, что происходит в кабинете хриплого клоуна. Точнее слушали, камера показывала стол и пустое кресло с флагом за ним. А я, в это время выбив дверь и зайдя, пустил две пули из автомата по столу президента, пробили, в притирку с его телом прошли. В этот момент уже шла настоящая трансляция из кабинета, а не подделка.

– Вылезай. Прятаться под столом недостойно. Прими смерть как мужчина, – сказал я на русском.

В зале Еврокомиссии сразу забормотали переводчики, вводя в курс моих слов. Тот вскочил и открыл по мне огонь. Пистолет мелким оказался, ПСС, шесть выстрелов и четыре попадания в грудь, на что я сказал:

– Спасибо, как раз грудь чесалась.

Рванув с места, я скрутил кокаинового карлика, откинув оружие в сторону. Дальше посадив его на стол, велел не шевелиться. Снял рюкзак и достал жилет, набитый кубиками тротила и опутанный проводами. Да, груз опасный, когда тот был в рюкзаке, в него могла попасть пуля, но на жилет сверху бронежилет уже надел. Да и не было попаданий, обошлось. Он надевать не хотел, но лёгкий удар под ребра – и карлик на всё согласен. Я надел и застегнул.

– Держи, – сунул я ему в руку детонатор. – Видишь кнопка сверху? Нажми и держи… Молодец. Ты поставил заряд на себе на боевой взвод. Как отпустишь кнопку, не только твой кабинет, полздания разнесёт.

Отойдя на два метра, чтобы камеры хорошо видели его сидящим на столе, я кинул пять гранат за угол, а то там охрана к штурму кабинета готовилась, долетели все, и услышал:

– Может, договоримся? У меня есть деньги. Миллионы.

Тут загрохотали гранаты на лестничном пролете, так что пока штурм отложили, выносили раненых и убитых, а я сказал:

– За тобой нет правды. За мной она есть. То, что я тебя ликвидирую, это не чьё-то решение, оно моё. Личное. Но и от всего Донбасса. От всей России. А теперь возьми и отпусти кнопку.

– Не хочу… – того не просто трясло, колбасило. Это нервы.

– Да. Тогда так. Я пристрелю тебя. Потом найду твою семью, они во Флориде, пытаются вернуть проданный дом. Найду твоих родителей, что сейчас в Испании, такие же выродки, как ты, и размножаться не должны.

Разом, как-то визгливо, с нотками паники, но была и ярость, тот отпустил кнопку. Сработало через две секунды, он даже с недоумением успел посмотреть на меня, мол, где взрыв? Как я и обещал, разнесло полздания. Погиб последний президент Украины, погибла штурмовая группа, прервалась связь с Еврокомиссией, прервалась связь с двух нательных камер. План выполнен, Сепар погиб и погиб как должно, в бою, ярко, и теперь никто не будет сомневаться, что он не выжил. А на моей страничке было полтора миллиарда зрителей.

Вы думаете, это конец? О нет, это только начало.