Книга Останься со мной навсегда - Валентина Шигина

Вот сейчас я на бывшую подругу и чувствую, что внутри меня не прошли к ней чувства. Пусть она и предала меня, но извинись она искренне, я ее прощу. Называйте меня, как угодно, но я не злюсь на Леру и люблю ее, как сестру.

— За что я тебя ненавижу? — переспросила девушка, немного, задумавшись. — Знаешь, Мила, тебя всегда считали образцом. Все всегда говорили, что у Малининых такие замечательные дети. Ты вся такая идеальная и это порой бесит! Ты не можешь нормально ругаться, ты не можешь долго злиться. Спорим, что ты уже не злишься на меня за то, что я сделала?

— Не злюсь, — честно призналась я.

— Я так и знала! — воскликнула девушка, совершенно не обращая внимания на заинтересованные лица прохожих. — Это бесит! Почему ты такая хорошая? Такого не может быть!

С каждым ее словом, я понимала, что Лера просто в отчаяние. А мне ее обнять хотелось. Она ведь всегда боялась плакать, считая, что слезы это слабость.

— Лера, чего ты пыталась добиться этим? — поинтересовалась я.

— Неужели не понятно? Я так тебе завидовала! Ты была такая счастливая, а я нет. Вот и решила лишить тебя счастья, думая, что сама смогу быть такой же, как ты!

— Ну и чего ты добилась? — влез Стас. — Ничего! Милану все равно любят. У нее есть отец, Ирина, которая заменяет маму, брат, подруга, у нее есть я. А что есть у тебя?

— Стас, прекрати! — взмолилась я. Не люблю, когда моих близких обижают. Пусть Валерия и отреклась от меня, как от подруги, но я так не могу. — Стас, пожалуйста!

— Ни подруги, ни парня, даже родители у тебя развелись, — зло говорил Барский. Зря я ему это все рассказывала. — Ты сама свое счастье разрушила. Теперь у тебя ничего нет, вот ты и злишься на Милу.

— Стас! — вновь я попыталась остановить своего возлюбленного.

— Я тебя ненавижу! — в отчаянье прокричала Лера и убежала.

— Зачем ты так? — повернулась я к парню.

— Милан, я, конечно, понимаю, что если бы не она, то у нас возможно бы и не было отношений, но я не могу слушать, когда тебе такие вещи говорят. Неужели ты ее простила?

— Стас, я всегда всех прощаю! Пара бы это запомнить! В этом вся я. И Пашу простила, вернись он тогда, когда я его любила! — после моих слов тишину разрезал визг шик и крик, а затем удар и мертвая тишина.

Я обернулась и увидела, как из машины вышел мужчина, который сбил мою бывшую подругу.

— Лера, — слабо протянула я и бросилась к месту аварии.

Этого не может быть! Как так получилось? Этого не может быть. Не может. Я упала на колени рядом с окровавленной подругой. Ну как это могло произойти? Как? Я не верю.

— Мила? — едва слышно прохрипела девушка. На ее губах пузырилась кровь. — Ты жалеешь. Прости…

— Лера? Ты меня слышишь? Лера, открой глаза! Поговори со мной, я же знаю, что ты меня слышишь. Ты снова решила со мной в молчанку поиграть, да? Ты в детстве эту игру очень любила.

Я сидела возле подруги и не понимала, почему она не больше не открывает глаз. С ней же все будет в порядке. Я в этом уверена.

— Мила? — подбежал Стас.

— Звони в скорую! — прокричала я и вновь повернулась к подруге.

Большая лужа крови, волосы руки и одежда — все было в крови. Она ведь не умрет? Она не может умереть!

— Лерка, ты не умрешь! Слышишь меня! Ты еще столько должна сделать, — сквозь слезы говорила я, гладя подругу по окровавленным волосам. — Я согласна терпеть все твои выходки. Лерочка, только не умирай, слышишь?

— Что случилось? — послышались, словно сквозь вату в ушах, голоса Максима и Машки. — Лера? Мила? Стас, как это произошло?

— Лера, открой глаза! — плакала я.

Рядом присел Стас и взял Афонину за руку, а через несколько секунд сказал:

— Милан, пульса нет, она умерла.

— Нет! — разрыдалась я и, приподняв девушку, положила себе на олени и обняла. — Лерка, вставай! Пожалуйста. Лерочка, милая, я прошу тебя, открой глаза.

Я укачивала подругу, не обращая внимания, что сама вся перепачкалась в крови. Она не могла умереть! Я ее столько лет знаю, она не может так поступить, вот так взять и умереть. Не может.

— Мила, — попытался оторвать меня Максим. — Мила, она умерла.

— Нет! Она не умерла! Слышишь! Сейчас скорая приедет и с ней все будет хорошо! Лера, ты слышишь? Все будет хорошо!

Уткнувшись носом в шею подруги, я продолжала рыдать. Я ведь ее за все простила, за все. Она не может вот так взять и уйти.

— Милана, — вновь попытался оторвать от Леры брат. — Мила, пожалуйста.

— Уйди! — закричала я, видя сквозь пелену слез, как много народа собралось. — Уходите все! Здесь вам не концерт!

Я начала напевать срывающимся из-за слез голосом детскую песенку и продолжала укачивать подругу.

Маленькая девочка

Маленькому мальчику

Задает вопрос:

Что такое небо?

Что такое солнце?

Что такое любовь?

— Лер, помнишь эту песенку? Ты ее любила я помню. А как в скейт парк ходили, помнишь? Ты тогда еще переживала, когда меня в больницу увезли. Ты так тогда переживала, а я ведь тебе говорила, что со мной все будет в порядке, а ты не верила, — я вытерла с глаз слезы, которых становилось все больше и больше.

Вдалеке послышался вой сирен.

— Скорая помощь едет, — сказала я. — Сейчас тебя отвезут в больницу. Ты через пару месяцев выйдешь и снова попытаешься увести у меня парня. А я все равно тебя буду любить, потому что ты моя сестра. Я тебя всегда любила. Лерочка, открой глаза, прошу тебя!

Из машины скорой помощи вышли люди в белых халатах и попросили отойти. Только я не могла отойти. Мне хотелось быть рядом с ней. Врач взял девушку за запястье и посмотрел на меня.

— Сочувствую, — сказал он.

— Этого не может быть! Вы мне врете! — закричала я.

— Мила, пожалуйста, отпусти ее, — попросил Стас, присаживаясь рядом. — Ее уже не вернешь.

* * *

Максим в отчаянье сел на бордюр и схватился за голову. Милана сидела в лужи крови и продолжала укачивать тело мертвой подруги и напевать детскую песенку. Девочки ее всегда раньше пели — им она очень нравилась, а Макс иногда злился, потому что слышал ее каждый день и не по разу.

Смотря на сестру Малинин не знал, как это на ней отразится. Ведь это с виду она такая холодная и не преступная. За ее спиной иногда говорили, что Малина в броне, поэтому ее нельзя пробить. На самом деле Мила была очень хрупкая, ее очень легко ранить. Это то же самое, что перегнуть веточку сирени — вроде держится, но уже сломана.

Максим сам не раз про себя обзывал Валерию всеми известными ему плохими словами, но такого он ей никогда не желал.