Книга История татар Пензенского края. Том 3 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев

татар, особенно богатых конями, не принято впрягать коней даже в повозку предводителя. Турки и прочие сарацины, сходящиеся пять раз в день в местах, предназначенных для молитвы, снимают обувь и моют холодной водой даже срамные свои места. У татар длинные туники без складок и сборок, удобные, легкие для верховой езды и сражения; их белые остроконечные войлочные шапки сделаны не для красоты; их высота и блеск придают толпам татар грозный вид и устрашают врагов, хотя почти никто из них не носит шлемов[162].

В свете всего сказанного нам следует добавить, что процесс этногенеза кочевого татарского народа начался еще во время замятни (смуты) в Золотой Орде, после которой начался распад этого великого государства, и возобновился процесс формирования народа лишь после объединения татар под русской властью. В промежутке этих исторических событий многие татарские этносы перешли к оседлой жизни и даже начали заниматься земледелием. Таким образом, подобные набеги крымских, кубанских, ногайских татар наносили немалый урон и к самим оседлым татарам, проживающих совместно или рядом с другими нетюркскими народами на этих территориях. Историки утверждают, что практически все земли древних кипчаков со временем были заняты и стали основной частью Улуса Джучи (Золотой Орды). Армия Бату-хана (Батыя) и его преемников поглотила этнический ареал кипчакских племен. При этом важно отметить, что достоверная история кипчаков пока никому неизвестна, но сами они не исчезли с арены событий, но их союзы племен являлись непрочной конфедерацией. Распад Золотой Орды на отдельные ханства и начало оседлой и городской жизни одних тюркских этносов, и кочевая жизнь – других разделила надолго эту целостную конфигурацию. И, видимо, именно по этой причине объединяющим началом каждого из них стала не этническая или конфессиональная принадлежность, а территориальная. Таким образом, для защиты своего имущества, своей жизни и жизни близких людей татары, русские, мордва и другие оседлые народы выступали сообща против орд кочевых тюркских и калмыцких племен, и православных кубанских казаков, впрочем, тоже.

В 1571 г. Иван Грозный учредил дозорную сторожевую службу. От Шацкого района тянулась до самого г. Кадома одноименная Кадомская засека, на которой и располагались эти самые Идовские ворота. С 30-х гг. XVII в. с началом участившихся набегов крымских и ногайских конных отрядов, стало происходить коренное переустройство всей системы обороны южной и юго-восточной границ государства. В 1643 г. крымские татары по табунной дороге, идущей из Астрахани и Саратова в Москву, прорвались в Темников, и устроили страшное разорение всех селений. С 1674 г. по 1680 г. ногайцы, башкиры, крымцы, азовцы, калмыки и татары до 150 раз нападали на земли Сурского края с Крымской стороны (Дикого поля). Так, в 1680 г. была разорена и сожжена Пенза за исключением самой крепости и Черкасского Острога. В результате этого, названного историками «Ногайского погрома», состоявшего из не менее четырех тысяч конников во главе с сыном крымского хана Салима Гирея Салтаном Давлеткором, большое количество людей и скота было угнано в плен[163].

«В феврале 192 (1686) г. отказаны земли Андрею Кузмину, Степану Богатыреву, Акмаметю князь Кугушеву «в Керенском уезде за валом, от Ломовского лесу, через речку Тюревку по Коровьи дорошки и по земской Воронской до Круглого липяга, до речки Ноксазги, вверх до вершины с урочищи» по 100 четвертей человеку, а в дву по тому ж…»

Разбросанные по линии укреплений сторожи (притоны), представляли собой небольшие укрепления с деревянными вышками, на которых круглосуточно стояли стражники, наблюдавшие за окрестностями. Вести о приближении неприятеля передавались быстро в города и распространялись по всей линии вестовщиками. В ночное время, для более быстрой передачи сигнала, на вышке зажигался смоляной веник и таким образом на всей линии и в разных местах вспыхивали огоньки. В лесах, где земляной вал прерывался, пролегала «просека», огражденная с неприятельской стороны завалом или «засекой», т. е. полосой рубленного и поднятого на пни леса сажень в 20 или более ширины и соответствующей тому высоты. В некотором расстоянии от завала с русской стороны была сделана дорожка или стежка, по которой должны были разъезжать служилые люди, посланные для оберегания завала. Ближе к реке, где в болотах невозможно было делать земляной ров, вбивались сваи, сплошной ряд которых назывался частоколом.

Из сохранившихся архивных документов известно, что среди служилых людей находился татарский князь Сафар Кугушев, владевший большими наделами земли. Все три его сына приняли христианство еще в 1682 г. и получили имена – Иван, Василий и Ларион. Земли сыновей Сафара Кугушева располагались от с. Архангельска до Васильевки (ныне Вадинского района). Впоследствии Василий и Ларион расширили их путем обмена, покупок и выгодной женитьбы. Вдове Ивана Сафаровича, снохе Сафара, была отведена земля в районе, где затем основалась д. Снохино. Князья Енгалычевы, Кашаевы, Тугушевы, Максутовы и другие – все крещеные потомки татар, первых жителей Керенского и Верхнеломовского уездов. Они совместно с русскими казаками и стрельцами принимали самое активное участие по защите колонизированных русскими властями новых территорий. Несли полковую и рейтарскую службы, участвовали в войнах и охраняли засечные оборонительные черты. За службу получали поместную землю и верстались окладом, и все они были свободны от крепостной зависимости. Использовались служилые татары и во время Персидского похода Петра I. Вокруг городов и острогов на сторожевых линиях быстро появились селения русских, татарских, мордовских, чувашских и черемисских крестьян.

Институту служилых татар посвящено не так много исследований, и прежде всего из-за ограниченного числа документальных источников. Практически отсутствуют работы по участию служилых татар в военных походах в составе русского войска. В сохранившихся Разрядных приказах сер. XVII в. они часто именуются «кормовыми татарами», т. е. получающими кормовые деньги. Кроме темниковских и кадомских округов они также проходили службу в Туле, Карпове, Касимове, Смоленске, Полоцке и др. Продолжали нести службу и на степном приграничье, и в военных походах против западных соседей Московии. Принимали участие в походе против Польши на северо-востоке Украины в районе Конотопа. Служилые татары присягали на верность царю – давали шерть (клятву) на Коране в присутствие абыза (муллы) или «переводчика», знающего Коран. Когда у татар возникали проблемы с получением жалования, то они, впрочем, как и все остальные категории служилых людей, пополняли своё имущество путём грабежа местного населения в районе боевых действий. Правда, их станы нередко обыскивали на наличие награбленного, и найденное имущество немедленно отправлялось в стан царя. Так, Б. А. Блохин отмечает в своей исследовательской работе по служилым татарам в период 1635–1664 гг.: «Служилые татары всё ещё составляли отдельную группу, не смешивавшуюся ни с дворянами, ни с новокрещёными, ни