Книга Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

выправить. Наверное, Вы ей сообщили мнение Леви о Зульц[бергере], которое Вы читали в дневниках. Относительно собственности Святослава он пишет об этом сам и посылает копию здешних минутс[ов] (которые у Вас уже имелись). В имеющемся у Вас индексе имелись указания об этом же предмете. Во всяком случае, совершенно ясно — собственность, о которой сейчас идет речь, была дана Леви лишь на сохранность по его же, Леви, настоянию. Что он сам и признавал в своих писаниях, которые теперь у Вас. Ведь у нас здесь остались лишь оригиналы наших здешних минутсов, копии которых в 2-х экземплярах Вам посылались. Пишем Вам это в такой серьезный день — ведь 15 июня является сроком для многого. Если бы Морису по болезни пришлось бы ехать, то пусть он оставит кому-то формальную доверенность, ибо злоумышленники могут воспользовать[ся] его отсутствием для каких-либо новых злонамерений. Нет ли у Кл[айд] каких-либо новостей, это необыкновенно важно. И мы каждый день ждем вестей. И учащиеся оценили дикую выходку предательницы. Спасибо Катр[ин] за ее милое письмо.

Сердцем и духом с Вами,

Н., Е. Р.

Что Злата и Зюма? — очень важно. Шлем добрые знаки.

108

Е. И. Рерих, Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман, Ф. Грант, К. Кэмпбелл и М. Лихтману

17 июня 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

№ 75

Родные наши З[ина], Фр[ансис], Амр[ида] и М[орис], пароходная почта принесла милое письмо Ст[окса] с приложением для «Ур[усвати]» [чека] на триста долл[аров]. В той же почте получилось письмо от Югославского консула Янковича, копию которого посылаем, а также и копию моего письма к нему. Как видите, письмо Янк[овича] как бы и очень хорошее. Против самого письма нечего сказать, но чувствуется нечто таинственное, побудившее это письмо. Очень прошу Мориса, а в случае его отсутствия Зину сейчас же побывать у Янковича и рассказать ему положение вещей, без всякого аларма[374], с достоинством высказать негодование культурных кругов на дикую атаку и присвоение шер. Скажите о продолжении всей культурной работы, о наших Общест[вах], об образовании Комитета под председ[ательством] Ф. Ст[окса] и, словом, все, что характеризует положение вещей. Возьмите с собою письма Косгрэва и Ф. Ст[окса], если он их не читал. Относительно моих картин в Югославии покажите ему прилагаемый мною список. Посылаю его в двух экземплярах, ибо, может быть, консул захочет иметь один. Может быть, при разговоре так или иначе выяснится причина его запроса. Если бы он запрашивал в начале февраля, то можно бы думать о бывших газетных заметках, но запрос, появившийся теперь, показывает, что, как мы и полагали, подкопы ведутся на широком фронте неустанно. Потому и оборона должна быть поставлена так же неустанно и ярко. Сообщите нам результаты разговора с консулом. О нашем Общ[естве] в Загребе сами не начинайте разговор, ибо мы никогда не знаем, каковы внутренние отношения между отдельными людьми и отдельными городами. Ведь между Бел[градом] и Загребом всегда было некоторое соревнование (как Вы знаете, Загреб до войны принадлежал Австрии).

Святослав нашел одно любопытное письмо Леви, в котором тот дает обещание из первых же заработанных им денег заплатить Е. И. занятые им деньги. Пошлем оригинал этого письма — обещание, в нем выраженное, наверное, весьма пригодится адвокатам. Плаут пишет Юрию о том, что не имеет его бумаг о налогах за 1934 год, но ведь о[ни] все были посланы Вам отсюда по нашем возвращении, на основании их и были заплачены за [19]34 год налоги Юрия, которые сейчас должны быть возвращены. Святослав писал о своих вещах Амр[иде]. Ведь теперь все журналы заседаний из Нью-Йорка находятся у Вас — коп[ий] у нас не имеется. Потому если они у адвокатов, то пусть все время находятся в полн[ом] порядке по годам и числам, ведь это неповторимый документ, дубликат которого, находящийся у трио, может быть всегда искажен. Также получены журналы заседаний Эдюкеш[нл][375], хотя они по содержанию своему и не вызывают дополнений, но я все же напишу привет. Итак, чтобы больше не возвращаться к вопросу о письмах предателей к нам, повторю еще раз, что решительно все письма, которые я имел от них за 1935 год, Вам посланы и никаких других писем я не имею. Конечно, Вы можете их сообщить и нашим адвокатам. В них выражены причины разрыва. Первая — упоминание слова «телеграмма» в моем дневнике (даже содержание телеграммы не было приведено мною). Вторая — эти действия мои неэтичны (не имею понятия, о каких именно действиях в данном случае говорится). Третья — что я оказывал фаворитизм своим двум сыновьям (одиннадцатого сент[ября] я запросил из Пекина, в чем же этот фаворитизм, но ответа не было). Впрочем, все это Вы уже знаете.

По настоянию адвокатов посланы и письма к Е. И. за последние месяцы. Можете их прочесть вчетвером, но адвокатам дайте лишь те, которые, по Вашему убеждению, могут иметь отношение к делу. Конечно, если бы адвокаты были более осведомлены и могли уразуметь философию, как, по-видимому, знает ее Миллик[ан], то им можно бы дать и все эти письма, но так как, по-видимому, адвокаты во многом неопытны, то поступите так, как подскажет Вам Ваше убеждение на пользу дела. Вообще, все принесите на пользу дела, в такое серьезное время не может быть никаких соображений о чем-то личном. Наоборот, всякое личное всегда являлось разъединяющим обстоятельством, что Вы видели на многочисленных примерах. Но сейчас настолько яро обостренное время, что всем нужно найти в себе именно устремление к общей пользе. Сейчас не может быть какой-то личной единичной пользы, именно все для всех, потому все для всего. Подкопы злоумышленников гораздо глубже, чем можно думать. Каждое письмо, как, например, письмо консула Янк[овича], показывает, что все время их ядовитые щупальца куда-то направляются.

Итак, берегите друг друга всеми силами. Выкажите жизненность и деятельность во всех направлениях. Утвердите Священный Дозор на всех башнях. Прилагаем страницу, полученную на днях. Прочтите ее со всею внимательностью и сердечностью и приложите к немедленному выполнению. Посылаем это письмо еще до получения Вашей воздушной почты, которую ждем к вечеру. Ведь мы смутно представляем себе, когда именно возобновлено дело о шерах в суде и как [об]стоят все прочие дела. Что С[офья] М[ихайловна]? Что Амр[ида]? Что Фосд[ик]? Что налог[и]? Что клевета? Что собств[енность] Св[ятослава], [книги] Юр[ия]? Манускрипты? «Агни Йога [Публикейшнс]»? Регистрация Общ[ества] Др[узей] [Музея] Р[ериха] и все прочее. Нет ли новостей от Клайд? Посылаю перевод статьи «Молодежь»[376], может быть, она пригодится Зине для каких-либо ее молодых