Книга Тень разрастается - Антонина Крейн

— Все те же невротические лица, что и у нас, о да, — завершила я. — Понимаю твое смятение.

За окнами снова царило свечение заката.

Сегодня северный ветер неожиданно принес перемену погоды, и клиновидные облака неслись над лесом быстро, как гончие, куда-то спеша с недобрыми намерениями. Золото не желающего сдаваться солнца пронизывало их насквозь, по бокам подсвечивая алым. Под этой битвой, цветом напоминающей старые гобелены, злились и островерхо темнели сосны.

Вихри холода носились по Мшистому кварталу, отражаясь от домов. Колкий, цепкий, этот холод единым массивом спустился с далеких Скалистых гор. Но по дороге его терзали ураганы, смерчи, шувгеи — и он дошел до нас рваными разрозненными клоками, оттого лишь более яростными. Злясь на свою сиротскую, заблудшую судьбу, холод нещадно жалил голые пятки шолоховцев, в последние дни неосмотрительно торчащие из шлепанцев. В итог весь день горожане ворчали и срочно доставали из шкафов сапоги и непродуваемые плащи-летяги, нагревали дома.

Так и Полынь, посиневший в своей легкой хламиде, как куренок, занялся растопкой камина. Я начала собрание:

— Дахху, Мел, вы сказали, что знаете, как встретиться с Карланоном. Это правда?

— А то что ж — врать на такую тематику будем? — беззаботно фыркнул Мел, отхлебывая облепиховый сок прямо из горла.

— Правда, — подтвердил Смеющийся. — Но история долгая.

— Жгите, я готова! — Кадия плюхнулась на пузо, подперла щеки руками и заболтала ногами. Помню-помню со времен учебы. В такой позе она почему-то лучше усваивает информацию. Магистр Орлин всегда относился к этому на удивление снисходительно. Сам он любил думать на ходу, всегда читал лекции, рассекая кабинет по диагонали, и потому спокойно воспринимал причуды чужого восприятия.

Мелисандр и Дахху переглянулись.

— Короче! — Мелисандр решительно рубанул ладонью по воздуху. — Расклад такой. Придется начать издалека. Давным-давно боги жили в Лайонассе вместе с драконами, срединниками и другими народами. Потом боги свинтили тусовать по остальной вселенной, паскудно бросив наших, — саусбериец скорчил грустную рожу и опустил большие пальцы вниз, — Было это в нулевом году, от которого отсчитывается наша эра. Так?

— Так! — кивнули Кадия, Полынь и я.

Дахху же поморщился, явно не вдохновленный ораторским мастерством Кеса. Но промолчал: понимал, что, возьми слово он, исторический экскурс получится изящнее, но протянется до утра. Вместо этого друг покрутил головой туда-сюда, будто что-то выискивая в комнате, а потом, осуждающе вздохнув, начал выплетать какое-то заклинание.

Мел продолжил, подкрепляя слова бурной жестикуляцией:

— Тысячу лет ничего интересного не происходило. А в 1033 году срединникам пришел конец. Спасибо драконам и соединенной армии соседних государств. Так?

— Так, — покорно согласилась наша троица несведущих.

Дахху наколдовал иллюзию глобуса на ножке. Классическую, учебную, каких полно в нашей Академии.

Да и в Университете Рэндома в Шэрхенмисте я такой встречала.

Хм. Зачем это ему?

Пока Дахху ворожил, Мел подпустил в голос назидательные нотки:

— Как мы знаем, ничего в мире не случается просто так. Драконы сожгли Мудру, потому что думали, что ваши предки уничтожили уникальное яйцо-самочку. А вот с какой соседние государства напали на срединников? Ваши версии! Удивите меня!

Мы с Полынью промолчали. Формулировка вопроса и лукавая рожа Кеса подразумевали, что ответ не будет очевидным.

— Ну… они их просто ненавидели? — чисто так, для галочки, протянула Кад.

— И Кадия получает двойку! Ответ неправильный! — Мелисандр показал стражнице язык. — Впрочем, подойдем к тому же вопросу с другого конца. Зачем срединники похитили яйцо драконов?

— Для опытов! — воодушевилась я.

Это я помню. Это мы проходили.

— А для каких опытов? — Мел нагнал театрального пафоса, раскатисто протянув свое «ааааа».

— Не знаю… — стушевалась я.

Дахху в нашем импровизированном уроке истории не участвовал. Он старательно правил, доводил до совершенства свой иллюзорный глобус. Хотя что там оттачивать, казалось? Безбрежная морская синь, один сиротливый материк, напоминающий медузу, и удлиненный остров Шэрхенмисты на востоке.

Мелисандр поднял указательный палец вверх:

— Вот-вот! Никто не знает. Потому что эту информацию от нас тщательно скрывали. Целую тысячу лет.

— Кто скрывал? — сощурился Полынь и подозрительно обернулся от камина. Кочерга в его руке напоминала знак вопроса. Посмодерновый слегка.

Кажется, бывшему Ходящему претила мысль о том, что у других от него могут быть секреты.

— Все! — Мелисандр широко обвел рукой мою гостиную. — Абсолютно все. То есть обе стороны конфликта. Потомки срединников — потому что не хотели, чтобы история с кровавой бойней повторилась. Другие государства — потому что им очень, очень, ОЧЕНЬ не нравился опыт, задуманный срединниками в 1033 году.

Мелисандр опять взял нарочитую паузу… Саусбериец откровенно наслаждался всеобщим вниманием.

— Так что за опыт-то? — не выдержала Кадия.

Мел улыбнулся:

— Срединники планировали уничтожить купол, под которым мы все живем, начиная с нулевого года нашей эры. Купол, за которым есть еще один мир. Большой, внешний мир.

— Чееееее? — взвыла Кад.

Брови Полыни уползли куда-то под колокольчики на волосах. Я поперхнулась некстати заваренным чаем, а Дахху, встрепенувшись, поспешил обратить наше внимание на свою выпестованную географическую иллюзию.

— Сейчас вокруг Лайонассы — море, сплошное море, верно? — лекарь раскрутил глобус, демонстрируя очевидное. — Но в прежние эпохи Лайонасса была лишь одним из нескольких материков планеты. Однако хранители жили именно у нас. И, так сказать, «подтянули» нас. Мы стали высоко развитой цивилизацией, тогда как остальные материки вынуждены были двигать свой прогресс самостоятельно. Получалось плохо. Поэтому перед уходом хранители решили отделить нас друг от друга, не желая, чтобы они нанесли вред нам, а мы — им. И тогда боги накрыли Лайонассу огромным куполом, и заодно как-то препарировали ее… Уменьшили. Спрятали. Заколдовали. Фактически, обратили нас в отдельный мир, спрятанный внутри другого мира. Чтобы никто никому не мешал. И со временем мы забыли о том мире, а тот мир — о нас.

Я непонимающе нахмурилась.

Мозг механически отмечал полученную информацию, но не слишком-то стремился ее усвоить.

Если честно, меньше всего я сейчас ожидала услышать конспиралогическую теорию!

Всемирные заговоры хороши, но только на бумаге художественных произведений. В жизни-то с ними что делать?

Кажется, остальные разделяли мои недоумение и не-восторг.