Книга Загадка неоконченной рукописи - Барбара Делински

Кэйси была околдована его словами. Она переходила вслед за ним от цветка к цветку, а над ними и вокруг летали птицы и жужжали пчелы. Фонтанчик журчал неумолчно и успокаивающе.

Мег почти ничего не говорила и не могла долго усидеть на месте, подскакивая от каждого шороха. Она успокаивалась, когда Джордан поручал ей какое-нибудь несложное дело, например, отщипнуть верхушки побегов у рододендрона, оборвать отцветшие кисти сирени или вырвать прорастающую между камнями дорожки траву. Занимаясь каким-то делом, она чувствовала себя лучше, – бездействие заставляло ее вспоминать и беспокоиться.

Кэйси прекрасно это понимала. Когда она сама была занята, она не думала о состоянии Кэролайн. Поэтому после данного Джорданом урока ботаники она занялась оформлением бумаг на страховку, а закончив с этим, отправилась в дом, чтобы обзвонить очередных клиентов, которым надо было сообщить о переезде офиса.

Она собиралась вернуться в сад, когда в дом зашел Джордан, принеся тепло в прохладную комнату. За ухом у него торчал карандаш, а одну руку он держал за спиной. Он казался довольным собой.

Она удивленно улыбнулась ему. Тогда он протянул спрятанную руку и положил на стол бумажную салфетку. На ней был карандашный набросок цветущей гардении, точь в точь такой же, как в саду. Нет, поняла она, изумленно поднося салфетку ближе к глазам. Это была не просто гардения. В лепестки были вписаны черты самой Кэйси, так своеобразно обозначенные, но такие живые, что она была поражена. Глаза, нос, рот – он не упустил ничего, даже овал лица в середине цветка, обрамленный волосами, беспорядочно вьющимися вокруг и переходящими в ажурные лепестки.

Простой рисунок был прекрасен. Она прижала его к сердцу.

– Я помещу его в рамочку. Его щеки зарделись.

– Не надо. Это просто забавная штучка. Я хотел, чтобы ты улыбнулась.

– Ты очень талантлив, – сказала она, ощутив настоящий трепет. – Художник. Садовник. Спаситель. Я не знаю, как благодарить тебя за исправление тех страшных глупостей, которые я натворила.

– Что ты натворила?

– Помчалась в Уокер. Оставила Дадли Райту визитную карточку. Притащила сюда Дардена.

– Ты считаешь это страшными глупостями?

– Это было бы просто ужасно, если бы он не оказался убит. Это было бы кошмарно, если бы он убил Мег.

Наклонившись к ней через стол, он коснулся пальцами ее шеи.

– Ладно, ведь ничего этого не случилось. А случилось то, – его улыбка стала восторженной, – что ты ускорила ход событий, отправившись туда. Теперь Мег свободна. И дочь Шэрон Дэвис тоже. Ты поступила правильно, Кэйси Эллис. Конни мог бы тобой гордиться.

Кэйси неожиданно стало очень хорошо. Он не должен был так говорить. Он ни за что не должен был говорить этого с такой убежденностью. Но похоже, он точно знал, что именно это она больше всего хочет услышать. Она могла полюбить мужчину, который обладал такой степенью понимания, могла влюбиться в него с первого взгляда. Это открытие ошеломило ее. И она не могла скрыть этого.

Уже почти в девять позвонили из клиники и сообщили, что у Кэролайн опять был приступ.

Глава 23

Кэйси не нервничала так с первых дней после катастрофы, когда Кэролайн находилась между жизнью и смертью. И теперь все почти точно так же, говорил ей негромкий, но упрямый внутренний голос. Кэролайн всегда удавалось справиться. Вопреки ожиданиям врачей, она оставалась жива долгие три года. Не было бы ничего плохого в том, если бы она прожила еще. Вдруг через некоторое время удастся найти чудесное средство, которое пробудит ее к настоящей жизни?

Кэйси не хотела пугаться. Она все еще не потеряла надежду. Но все упрямые тихие внутренние голоса на свете сейчас не могли успокоить ее. И свежее воспоминание о гибели Дардена не способствовало этому.

Джордан вел машину. Кэйси сидела рядом с ним на пассажирском месте. Мег пробралась на заднее сиденье прежде, чем они успели предложить ей остаться в доме, хотя Кэйси на самом деле и не стала бы ей этого предлагать. Ей было жутко, но это было не то ощущение пустоты, с которым она жила эти три года. Ей было легче, когда кто-то был рядом.

Они ехали молча и скоро добрались до Фенвей. На третьем этаже Кэйси встретил дежурный врач. Он был мрачен.

– Я вообще удивляюсь, что она еще с нами, – тихо проговорил он, пока они торопливо пересекали холл. – На этот раз судороги были сильнее, чем когда-либо раньше. У нас есть распоряжение о невмешательстве, поэтому мы не проводили никаких процедур, только дали ей успокоительное. Приступ кончился, но для этого понадобилась значительно большая доза, чем обычно. Это создает дополнительную опасность.

Кэйси знала достаточно о лекарствах и их действии, чтобы понять это самой. Однако все равно спросила:

– Какую опасность?

– Ее жизнедеятельность и так замедлена. Если мы еще больше замедлим ее препаратами, она может умереть.

– Но если бы вы не справились с приступом, она бы все равно умерла?

– Да. И с большими мучениями. Мы называем это «плохой» смертью. Лучше, чтобы все происходило спокойно. Тогда это будет «хорошая» смерть.

– Поэтому вы и даете успокоительное.

– Да.

В палате у Кэролайн была Энн Холмс, что немного успокоило Кэйси. Из всех сиделок ей Кэйси доверяла больше всех. Когда они вошли в комнату, она поправляла одну из трубок, свисающих со стойки. Кислородная трубка была на месте. Монитор сердечных сокращений попискивал.

Кэролайн дышала шумно и хрипло, но выглядела практически так же, как обычно по вечерам – лежала на спине с закрытыми глазами, чуть приоткрытыми губами и руками поверх простыни. Только спутанные волосы и смятая постель свидетельствовали о происшедшем.

Обойдя кровать, Кэйси пригладила завитки все еще красивых серебристых волос. Она взяла ее руку и прижала к сердцу, не говоря ни слова.

– Ей трудновато пришлось, – мягко сказала Энн. Кэйси кивнула. – Мы, сиделки, все чувствуем, – продолжала Энн таким же тихим, спокойным голосом. – Мы не можем сказать, как и почему, но, даже не обращая внимания на физические перемены, мы знаем, когда такие пациенты, как Кэролайн, принимают решение. Ты должна помочь ей, Кэйси. Ты должна дать ей понять, что все правильно.

У Кэйси сдавило сердце.

– Она готова, – прошептала Энн.

– Но я – нет, – так же шепотом ответила Кэйси. Ее предупреждали, что такой момент настанет. Она знала, как пациенты приближаются к смерти, что происходит с ними при этом, что нужно им для этого – и она была готова ко всему этому, случись такое в течение первых месяца-двух после аварии. Но когда Кэролайн не умерла, она постепенно успокоилась. Она говорила себе, что для восстановления просто нужно время. Она научилась жить надеясь.

А теперь Энн говорит, что ей настало время уходить. Ситуация определенно изменилась. Но как с этим смириться?