Книга Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк

– Меня хорошо вознаградили за мой титул и за богатство. А вот ты, похоже, остался внакладе. Мои земли в Англии будут, судя по всему, конфискованы. Хотя Лэнгли… ну, Лэнгли принадлежит тому, кто им управляет.

Эрик помолчал, а затем отрывисто произнес:

– Земли и богатства – это не награда. Награда – это ты, Игрейния.

– Я сама? И все? Эдуард бы этому никогда не поверил. И Роберт Брюс наверняка тоже.

– Роберт Брюс помнит твою красоту.

– Он сам тебе об этом сказал? – Она насмешливо изогнула бровь. – Видимо, в тот момент, когда приказывал со мной переспать?

Эрик улыбнулся, и в его улыбке не чувствовалось ни малейшей обиды.

– Помнишь тот день у реки? Именно тогда я понял, как ты прекрасна. – Его улыбка померкла, глаза потемнели, и он заговорил теперь серьезно: – Прости меня, Игрейния, за то, что мучил тебя. Когда мы с тобой познакомились, я испытывал такие телесные муки, какие не доставляет ни одна боль. Я знаю, ты тоже страдала. Но я ненавидел не тебя, а смерть. И каждый раз, когда смотрел на тебя, я начинал яростно проклинать самого себя. Не мог я согласиться с тем, что меня к тебе влечет. И испытал настоящий шок, когда понял, как ты желанна. Но потом, когда мне показалось, что я навсегда тебя потерял, несмотря на все усилия и свой, как я всегда считал, военный ум, я осознал…

– Что ты осознал?

Но Эрик не успел ответить. Со стороны лагеря послышались громкие возгласы. Игрейния нервно оглянулась. Вождь поднялся и помог подняться жене. И они быстро направились в ту сторону, откуда доносился шум.

И раненые, и те, кто за ними ухаживал, и остальные, кто просто отдыхал у реки, – все сгрудились вокруг сидевшего на взмыленной лошади Аллана. Всадник раскраснелся от быстрой езды, тяжело дышал, но широко улыбался.

– Что случилось? – спросил Эрик.

– Он умер! Король Англии Эдуард Первый почил в бозе. Встал с постели, взгромоздился на коня, проехал шесть миль за четыре дня, потом остановился и умер. Спасибо тебе, Боже: король умер, да здравствует король!

– Аллан, подробности! – потребовал вождь.

Гонец наконец спешился, и их тут же окружили любопытные.

– Он умер и завещал своему сыну, что его сердце следует доставить в Иерусалим. А кости отделить от плоти и носить с собой в битву против шотландцев. И не хоронить их до тех пор, пока Шотландия не подчинится и не признает власть Англии.

– В таком случае его кости никогда не обретут покоя, – хмыкнул Ангус.

– Похоже, что так. Кстати, Эдуард Второй прекратил все военные действия и, наплевав на волю отца, готовится к погребению его тела в Уолтемском аббатстве, а заодно призывает к себе своих фаворитов, которых покойный король подверг жестокой опале.

Аллан, заметив, что Игрейния непонимающе смотрит на него, тихо пояснил:

– Эдуард Первый был настоящим воином – истинным Плантагенетом. А его сын… Короче, великая битва откладывается. Роберт Брюс получает передышку, драгоценную передышку. Он может отправиться на север, подчинить себе непокорных, укрепить власть, а затем выступить против англичан.

Игрейния улыбнулась Аллану. А вокруг не прекращалось бурное ликование.

Ей стало грустно: столько людей радуются смерти человека и короля. Она знала его в лучшие времена, когда он был великим правителем – привлекательным, учтивым, могучим, способным создать сильную Англию.

И что теперь?

Ей тоже следовало радоваться.

Эрик взял ее за руку. И пока толпа бушевала и слушала новые подробности смерти ненавистного тирана, увел ее далеко по берегу реки. Отпустил руку, вошел в воду и позвал за собой. Игрейния последовала за мужем.

– Мне очень жаль, он был твоим королем.

– Мне тоже. Эдуард был по-своему велик. И тем не менее…

– Что – тем не менее?

– Если благодаря его смерти тебе не придется сейчас отправляться на войну, я буду только рада.

Эрик улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Ты говорила, что у тебя не осталось никаких богатств. Но ты обладаешь самым ценным на свете сокровищем.

– Что же это за сокровище?

– Мой сын. – Эрик нежно поцеловал ее в губы. – Господи, – вдруг изумился он, – ведь мой сын будет наполовину англичанином!

– Среди англичан тоже есть хорошие люди.

– Знаю, знаю. Я никогда в этом не сомневался. Я видел, какую доблесть проявили лорд Дэнби и твой брат. Не предали своих убеждений, но твердо стояли за правду. Жена Роберта Брюса – англичанка. И ты тоже… – Последние слова прозвучали очень нежно. Но Игрейния не успела ответить. Эрик встал и протянул ей руку. – Пора, любовь моя. Вечереет. Нам надо возвращаться. Обстоятельства изменились. Нужно строить новые планы.

Она вышла на берег и вдруг замерла, потрясенная. Из всего, что он сказал, она услышала только одно – «любовь моя».

Игрейния не забыла то, что говорил ей Джейми. Поступок Эрика гораздо надежнее, чем слова, доказывал истинность его чувств. И все же…

Она очень хотела услышать эти слова.

– Игрейния…

– Извини, я задумалась.

– Я сказал – нам пора идти. Строить планы на будущее.

– Ты все-таки считаешь, что придется ехать на войну?

– Да.

Игрейния заглянула в его глаза:

– Ну что ж… – И нежно добавила: – Любовь моя.

– Война может затянуться. Так что надо воспользоваться передышкой и взять от нее все, что можно.

– Не важно, сколько продлится война. Я твоя и буду ждать тебя вечно.

– Да будет так!

Радостный, он притянул ее к себе, подержал в объятиях, поцеловал в макушку и прошептал:

– Любовь моя.

Затем взял за руку и повел в лагерь.

Строить планы на дни и годы, которые им предстояло прожить.