Книга Каторжная воля - Михаил Щукин

Госпожа Начальница Гимназии получила сведения, что ученица 7-го класса С. Маштакова была в военном собрании на костюмированном вечере не в форме и под маской.

Спрошенная по этому поводу С. Маштакова рассказала, что она, действительно, была приглашена в военное собрание на семейный костюмированный вечер, куда и поехала в сопровождении хороших знакомых семьи под маской; зная, что ученицам не разрешается бывать в маскарадах, она думала, что это запрещение нельзя отнести к данному вечеру, имеющему семейный характер, вход на который разрешался только лицам по приглашению.

Справка.

В начале учебного года Начальница беседовала с ученицами старших классов по поводу посещения увеселительных летних садов и объявила, что посещение ученицами каких бы то ни было общественных мест допускается только с особого на каждый раз разрешения начальства, причем во всех общественных местах гимназистки обязаны быть в присвоенной им форме.

Посещение же маскарадов, безусловно, недопустимо и влечет за собой удаление провинившейся ученицы из учебного заведения…

…Принимая во внимание чистосердечное раскаяние Маштаковой и то обстоятельство, что она в течение почти семилетнего пребывания в гимназии не была замечена в каких-либо крупных нарушениях школьной дисциплины, что в данном случае она, действительно, могла быть введена в заблуждение, Педагогический Совет нашел возможным оказать ей снисхождение.

Постановлением Совета Маштаковой выставляется 4 за поведение в третьей четверти и объявляется выговор от имени Педагогического Совета в присутствии учениц 5, 6 и 7-го классов, с предупреждением, что первое же серьезное отклонение Маштаковой от гимназической дисциплины в будущем повлечет за собой удаление ее из гимназии.

Вместе с тем Педагогический Совет постановил выразить родителям Маштаковой глубокое сожаление по поводу того, что они своевременно не удержали дочь от столь несоответствующего гимназическим правилам поступка».

Да, невеселый получился финал… Было, наверное, о чем задуматься и опечалиться Софье Маштаковой, хотя и принадлежала она к «высшему обществу Ново-Николаевска», в котором папаша ее был фигурой весьма и весьма заметной.

Но в том-то и дело, что в гимназии соблюдалось неукоснительное правило – все ученицы в ее стенах были абсолютно равны, и все социальные, имущественные различия стирались здесь до самого основания.

Начиная с внешнего вида.

Для всех гимназисток была установлена единая форма и единые правила, нарушать которые никому не позволялось.

Кинематограф, летние сады, маскарады, цирковые балаганы и прочие увеселительные места и заведения были для гимназисток под строжайшим запретом. Для всех без исключения, как можно убедиться на примере Софьи Маштаковой. Выход «в свет» – только с разрешения, полученного от классной надзирательницы, о чем делалась специальная запись. По этим записям, кстати сказать, можно определить круг тех развлечений, на которые отпускали гимназисток, правда, требуя при этом, чтобы они были в «обязательной форме».

В журнале «Учета сведений учениц 7-го класса» за 1912–1913 учебный год находим следующие записи: «Отпущена на концерт Каринской»[20]. «Отпущена на оперу “Пиковая дама”». «Отпущена на оперу “Фауст”». «Отпущена на оперу “Демон”»…

Что и говорить, репертуар вполне достойный.

Но хотелось и «запретного». Особенно хотелось в кинематограф, в этот волшебный мир, где на белом полотне экрана разворачивались любовные драмы с роковыми красавицами и с не менее роковыми красавцами. Но попасть в кинематограф можно было только организованно и отнюдь не на демонстрацию любовной драмы, о чем свидетельствует письмо Председательницы Педагогического Совета П.А. Смирновой, направленное в адрес Ф.Ф. Махотина, владельца первого в Ново-Николаевске электротеатра:

«Милостивый Государь Федот Фадеевич!

На заседании своем 18-го февраля сего года (1917-го. – М.Щ.) Педагогический Совет 1-й женской гимназии постановил выразить Вам свою благодарность за предоставленную Вами ученицам гимназии возможность посетить сеанс кинематографических картин научного содержания. О чем имею честь сообщить».

Вот как хорошо и пристойно – и в науках преуспели, и никаких соблазнов.

Надо прямо сказать – порядки в гимназии были не просто строгие, а суровые. Так, например, классным надзирательницам вменялось в обязанность наблюдать за своими воспитанницами не только в стенах гимназии, но и за ее пределами. Часть иногородних гимназисток жили на квартирах, которые снимали для них родители. Так вот, как явствует из протокола заседания Педагогического Совета:

«Классные надзирательницы обязаны посещать квартиры учениц, живущих не у родителей, с тем, чтобы знать условия их жизни и обстановки. О всех случаях, выходящих из ряда обыкновенных, классные надзирательницы доводят до сведения Начальницы, которая через Председателя Педагогического Совета сообщает об этих случаях Педагогическому Совету».

На каникулы иногородние ученицы отпускались лишь после того, как им выписан был специальный билет, на котором стояли номер, печать и подпись начальницы гимназии. Билет гласил:

«Предъявительница сего, ученица 2-го класса Ново-Николаевской женской гимназии Доброхотова Александра отпущена к родителям в с. Верх-Ирмень Томской губернии Барнаульского уезда сроком от нижеподписанного числа впредь по 7 января 1913 года, в удостоверение чего и дан настоящий билет за надлежащею подписью и приложением печати. Декабря 13 дня 1912 года».

Такие же билеты в 1912–1913 учебный год были выданы следующим ученицам: Сизикой Нине – в село Барлак, Рязанцевой Евлампии – в село Болотное, Карвацкой Брониславе – на станцию Каинск, Кобяковой Людмиле – в село Спирино, Лунц Елизавете – в село Коченево. Конечно, список этот неполный, потому как составлен лишь по тем билетам, которые сохранились в архиве.

Согласно существовавшим правилам гимназисткам запрещалось многое, а жизнь их и учеба были строго регламентированы. Даже погодные условия в этом регламенте были предусмотрены. Так, в декабре 1915 года во все учебные заведения Ново-Николаевска было направлено распоряжение, в котором говорилось:

«Согласно Постановления Городской Управы и Бюро Школьного Комитета доводится до сведения начальствующих лиц учебных заведений города о том, что занятия в училищах должны прекращаться на время сильных ветров и морозов, согласно изданных распоряжений Министерства Народного Просвещения в минувшее время. О дне прекращения занятия учащиеся будут извещаться зелеными флагами на колокольнях храмов и каланчах пожарных обществ».

Хотя, наверное, при виде зеленых флагов на колокольнях и на пожарных каланчах огорчались немногие. И это, пожалуй, единственный случай, когда строгий регламент, сам того не ведая, давал возможность исполнять его с большой радостью.