Книга Королева в ожидании - Виктория Холт

– В апартаментах принца. Иди же, Софи, пожалуйста.

У Софи было доброе сердце, и она очень любила маленькие тайны и интриги. Она быстро отправилась на поиски, и вскоре Джон Кэмпбелл встретился с Мэри.

– Софи сказала, что я тебе очень нужен, – проговорил он после того, как они нежно обнялись.

– Ты мне всегда нужен, – ответила Мэри.

– И ты мне тоже. Она кивнула.

– Но я боюсь.

Когда Мэри рассказала Джону о том, что произошло в апартаментах Генриетты, он помрачнел.

– Он не сможет отказаться от тебя. Я это понимаю.

– Ему придется. Но он попытается испортить мне жизнь. Если так, я брошу двор и убегу.

– Если мы поженимся…

– А это возможно?

– Наш брак мог бы быть тайным. Ты готова, Мэри, к такому?

– Да, Джон, готова.

– Тогда, если он снова начнет тебя преследовать, ты можешь рассказать принцессе.

– Думаешь, это разумно?

– Я уже так долго пытаюсь придумать что-нибудь разумное, – засмеялся он. – И придумал – тайный брак. Вспомни Черчиллей. Они поженились тайно. А почему мы не можем?

– Никто не должен знать.

– Никто.

– Софи может догадаться.

– Не думаю. Она сейчас занята новым флиртом.

– Откуда ты знаешь?

– Когда она пришла за мной, я был с Нанти Лаутером.

– Я его не знаю.

– Он младший брат лорда Лонсдейла. Они с Софи кинулись друг к другу. Да, Софи так будет увлечена новым любовным приключением, что забудет о нас.

Как всегда, в определенное время принц Уэльский покинул апартаменты Генриетты и направился в свою часть дворца.

Генриетта – хорошая любовница. Он никогда не бросит ее, думал принц.

А в это время Мэри и Джон Кэмпбелл строили планы своей свадьбы, которая должна была состояться в строжайшем секрете.

Каролина играла в карты в одной из парадных комнат Лейстер-хауса, которую она превратила в приемную, где принц и принцесса принимали важных визитеров. Сегодня у нее было скверно на душе. Ей только что передали последнюю историю насчет Мэри Белленден и гиней. Девушка в последнее время выглядела подавленной, и Каролина поверила, что история правдивая. Как бы она хотела, чтобы у Георга Августа было хоть немного больше ума!

Принцесса опять была беременна. Ей начинало казаться, что ее жизнь становится немного похожей на жизнь королевы Анны, которая каждый год рожала ребенка и теряла его, едва он видел свет. Только маленький герцог Глочестер вначале порадовал ее, но и он не пережил своего детства. Нет, все-таки у Каролины другое положение. Во всяком случае у нее есть дорогой Фрицхен и девочки. Но в последние годы все идет наперекосяк. Иногда Каролина думала, что ей уже никогда не родить здорового ребенка.

Она боялась, что роды снова кончатся неудачей, что король будет жить еще долгие годы и так же плохо относиться к ним, а тем временем поведение принца начнет вызывать смех, люди будут перешептываться за их спинами, а бесстрашные писаки – читать в кофейных памфлеты, высмеивающие Георга Августа.

Каролина убеждала себя, что такое состояние пройдет, что плохое настроение у нее временно и объясняется тем, что она тоскует без детей. Если бы дети были с ней, она могла бы вынести все – и жестокость короля и унизительные причуды принца. Эти люди для нее ничего бы не значили.

Каролина окинула взглядом комнату. Сидевшие за картами поглощены игрой. Красивый лорд Гервей беседует с ее фрейлинами. Взгляд принцессы остановился на очаровательном лице Молли Липл и немного смущенном лице Маргарет Медоуз. Несомненно, Маргарет чем-то шокировали блестящие остроты лорда Гервея. Генриетта Говард играла с принцем в карты. «О, если бы, – подумала Каролина, – он довольствовался Генриеттой!»

Принцесса могла доверять этой женщине, которая никогда не позволяла себе хвастаться вниманием принца, всегда оставалась скромной. Именно ее тактичность сделала случай с гинеями не таким скандальным, каким он мог бы быть.

В музыке наступил краткий перерыв, и из группы придворных и фрейлин до Каролины донесся взрыв смеха.

«Наверное, как обычно, шутит молодой лорд Стенхоп», – подумала Каролина. Ей не очень нравился этот маленький человек, почти карлик. Он так странно выглядел: голова огромная, тело, казалось, сгибается под ее тяжестью и маленький лорд вот-вот упадет. Он говорил высоким фальцетом, и голос был таким же непривлекательным, как и все остальное в лорде Стенхопе. Но не существовало яда страшнее его языка.

– Что вызвало смех? – спросила Каролина.

– Мы говорили, Ваше Высочество, о мадам Кильманзегге, – ответил лорд Стенхоп.

– Но что тут смешного?

– Достаточно посмотреть на эту леди, и тут же становится смешно.

– Наверно, милорд, вас легче рассмешить, чем большинство из нас.

– Очевидно не легче, чем Его Величество, который так любит развлекаться с ней.

В Лейстер-хаусе стало традицией с едва заметной насмешкой говорить о короле и его любовницах. Каролина всегда поощряла такие шутки, потому что считала, нет оружия эффективнее, чем смех.

– Вкус Его Величества так ярко выражен в облике этой дамы, что все остальные леди подходящего возраста, желающие завоевать его расположение, растягиваются и надуваются вроде той сказочной лягушки, которая соперничала с быком. Одни добиваются успеха. Другие лопаются.

Снова раздался взрыв хохота. Особенно выделялся звонкий смех Софи Хоув, которая заражала весельем других. Интересно, ей в самом деле так смешно или она радуется обществу Энтони Лаутера, с которым все время обменивается пылкими взглядами? Скоро хохотали уже все присутствовавшие, и даже Каролина позволила себе улыбнуться.

– Зато, – сказала она, – из-за своего цвета лица эта дама очень молодо выглядит, не больше чем на восемнадцать – двадцать.

– О да, мадам, – согласился Стенхоп, – на сто восемнадцать – сто двадцать килограммов.

Снова такой взрыв хохота, что у некоторых даже выступили слезы. Со Стенхопом так всегда. Каролина посмотрела на красивого лорда Гервея, стоявшего в другом конце комнаты. Он такой же умный, как и Стенхоп, но гораздо привлекательнее!

Вечер проходил успешно как большинство ее приемов. Каролина надеялась, что к ней заглянут Роберт Уолпол и его зять Тауншенд. Они заходили время от времени, и Каролина всегда радушно принимала их. Конечно, принцесса осознавала, что эти двое ищут только свою выгоду. Но если бы они открыто восстали против короля и перешли на сторону принца и принцессы, это был бы огромный шаг вперед. С такими людьми, как ее политические друзья, а также и с Га, Попом и Ньютоном, представлявшими искусство и науку, она могла бы создать блестящий двор, сравнимый с любым знаменитым двором прежних лет. А с таким двором было бы нетрудно заложить фундамент своей власти.