Книга Объятия незнакомца - Лиза Клейпас

Встав из-за своего туалетного столика, она подошла к кровати и подбоченилась.

– Наконец-то проснулся, – приветствовала она мужа. Макс издал звук, который нельзя было расценить ни как подтверждение, ни как отрицание.

– Хорошо, – продолжала Лизетта, – потому что я не намерена позволять тебе спать ни минуты больше.

Один золотистый глаз украдкой приоткрылся.

– Я хочу помучить тебя сегодня, – пригрозила она. – Надеюсь, ты не очень устал, мой таинственный молчаливый муж, который не может удержаться от того, чтобы не пойти среди ночи на какое-то секретное дело, о котором не может даже…

– Нет, нет, не говори секретное, – пробормотал он. – Это слово не подходит.

– Тогда скажи, что же ты делал, и я подберу более подходящий эпитет.

– Нет. – Макс сладко зевнул и лег на бок, отвернувшись от нее. – Позвони, чтобы принесли завтрак, жена.

Внезапно Лизетта в ужасе вскрикнула, заставив его вздрогнуть:

– Макс! – Глаза ее расширились, а руки зажали рот. Он повернулся и вскочил, глядя по сторонам, простыня упала ниже талии, черные волосы разлохматились.

– Что? В чем дело? – Их взгляды встретились. Она с ужасом смотрела на него, лицо ее побледнело. – Лизетта…

– Повернись, – взволнованно сказала она.

Он послушался, удивленно нахмурившись. Лизетта протянула к нему руку и неуверенно коснулась нескольких длинных красных царапин на его спине. Похоже, на него напал какой-то клыкастый зверь.

– Что с твоей спиной? – спросила Лизетта. Макс озадаченно покачал головой, затем понял, что она имела в виду, и облегченно вздохнул:

– Разве ты не помнишь? – Он повернулся и привлек ее к себе на колени. Наклонившись, он коснулся ее носа кончиком своего и посмотрел ей прямо в глаза. Завороженная Лизетта будто погрузилась в золотой омут. – Не помнишь, малышка? – хрипло повторил он.

Ее глаза раскрылись от удивления и ужаса.

– Неужели это я… тебя. Невозможно представить, чтобы я… сделала это!

Макс улыбнулся:

– Уверяю тебя, никто другой не мог сделать такое.

– Я тоже не могла, – возразила Лизетта не очень уверенно. Хотя, подумав, она вспомнила тот момент прошлой ночью, когда ее руки обнимали его спину, а он…

Внезапно она густо покраснела.

Макс усмехнулся:

– Я вижу, ты вспомнила.

Лизетта испытывала мучительное раскаяние.

– Тебе больно? – тихо спросила она.

– Нет, нет, – успокоил он ее. Затем в его глазах появился дьявольский блеск. – Впрочем, трудно сказать, будет ли мне приятно от мыла и горячей воды сегодня утром.

Лизетта застонала, закрыв лицо руками.

Поняв, что она действительно расстроена, Макс прекратил свои насмешки и попытался убрать ее руки с лица.

– Послушай, милая. – Он покрыл ее щеки поцелуями, затем прижал ее голову к своей груди и улыбнулся, уткнувшись ей в волосы, – Это совсем не больно, клянусь, – шептал он в покрасневшее ухо. – Прошлой ночью ты была просто удивительной… необычайно страстной… Мне нравится, когда ты забываешь обо всем на свете в моих объятиях…

Макс попытался поцеловать ее, но она была слишком расстроена, и он наконец смеясь отпустил ее.

– Могу утешить тебя надеждой, что такое проявление чувств было не в последний раз.

Лизетта вскочила с постели.

– Нет, в последний! – воскликнула она и бросилась к двери. А он улыбался ей вслед.

Открыв дверь, Лизетта резко остановилась, с изумлением увидев бегущего по лестнице и чем-то явно взволнованного Филиппа.

– Где Жюстин? – крикнул мальчик, увидев ее. – Он дома?

– Не знаю, – ответила Лизетта, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь. Макс надевал халат. – В чем дело? Что случилось?

Филипп с трудом перевел дыхание.

– Я был в городе на занятиях, – задыхаясь, проговорил он, – и слышал… О Боже… Я слышал, что Этьен Сажесс…

Лизетта ошеломленно смотрела на него, охваченная зловещим холодом. Филипп явно дрожал. Она почувствовала сзади присутствие Макса и прислонилась к нему спиной, лихорадочно думая: что бы ни случилось, он рядом с ней.

– Продолжай, – сказал Макс. – Что с Сажессом, Филипп?

Мальчик весь съежился.

– Я слышал, его нашли ночью на Вье-Каре около Рам-пар-стрит… Этьен Сажесс убит.

Глава 15

Когда в доме Волеранов появился капитан Жан-Клод Жерве, высший полицейский чин Нового Орлеана, стало ясно, что вся тяжесть подозрений пала на Макса. Жерве не пришел бы лично, если бы положение не было крайне серьезным. Капитан Жерве всей душой желал, чтобы в данном случае на его месте оказался бы кто-то другой. Он не забыл услугу, которую Максимилиан Волеран оказал ему не так давно, сказав несколько слов кому следует, в результате чего полицейских обеспечили новым оружием и обмундированием. А сейчас он вынужден вторгнуться в его дом и допросить по поводу убийства. Жерве превозмог себя и принял бесстрастное выражение лица, когда его приветствовали в доме Волерана.

– Месье Волеран, – начал он, вытянувшись по стойке «смирно», когда Макс закрыл дверь библиотеки. – Причина, по которой я здесь…

– Догадываюсь, зачем вы явились сюда, капитан, – сухо сказал Макс. Он подошел к подносу с хрустальными графинами и взял один из них, вопросительно глядя на Жерве.

– Нет, спасибо, – отказался тот, хотя ему мучительно хотелось выпить.

Макс пожал плечами и налил себе бренди.

– Садитесь, если хотите. Чувствую, разговор будет долгим.

– Месье Волеран, – Жерве тяжело опустился в глубокое кожаное кресло, – должен сказать, что это неофициальный…

– Знаю. У вас ко мне множество вопросов, капитан. Чтобы сэкономить время, давайте будем по возможности кратки и откровенны. – Макс слегка улыбнулся. – Светскую беседу отложим до более благоприятного случая, согласны?

Жерве кивнул и глубоко вздохнул, прежде чем начать.

– Верно ли, месье, что вы угрожали Этьену Сажессу прошлой ночью на балу у Лежера?

Макс кивнул:

– Сажесс оскорбил мою жену. Естественно, я хотел драться с ним на дуэли, но меня убедили отложить поединок из-за его состояния.

– Мне говорили, что он был пьян. – Только креол мог понять деликатный смысл, который Жерве вложил в последние два слова. Этой фразой он явно осуждал Сажесса. Для креола непростительно проявлять такую страсть к спиртному.

Жерве сложил руки на своем толстом бедре.

– Месье, ваша новая жена и месье Сажесс были одно время обручены, не так ли?

Макс прищурил глаза.