Книга Ворон. Кровавый глаз - Джайлс Кристиан

— Ворон, кто все это делает? — пробормотала Кинетрит, схватила копье и шагнула к кричащему уэссексцу.

— Оставь его, — сказал я.

Его вопли, а также стоны Херерика пугали англичан. Пока головы этих людей будут заполнены страхом, в них не останется места для здравого смысла. Такой ужас был объясним. На солончак пришла смерть, бесшумная, но беспощадная.

Однако теперь к нам возвращались те воины, которые ушли проведать лошадей. Они шли сомкнутым строем, выставив перед собой щиты. Те трое, что сидели на корточках на земле, увидели живую стену и медленно поднялись на ноги, переглядываясь между собой, стараясь подбодрить друг друга.

— Кинетрит, нам нужно двигаться, — сказал я и попятился назад, увлекая за собой Гунвальда.

Девушка кивнула. Тут я увидел тень. Она пролетела мимо какого-то уэссексца, и тот без звука повалился на землю.

— Флоки, — прошептал я, не в силах сдержать улыбку даже перед лицом надвигающихся англичан, а потом спросил: — Гунвальд, ты готов преклонить колени перед своим богом?

Затем я полоснул его ножом по шее, отшвырнул труп, шагнул к девушке, поднял меч и крикнул:

— Кинетрит!

Она кинула мне копье. Я метнул его в одного из англичан, но тот увернулся, и оно пролетело мимо.

Тут рядом со мной появился Флоки Черный, без щита, перепачканный кровью. Он был босиком. Наверное, именно благодаря этому норвежцу удавалось передвигаться среди англичан бесшумно, как дуновение ветра, и разить их наповал.

— Где Сигурд? — спросил Флоки, бросая свирепый взгляд на англичан, приближающихся к нам.

— Был бой. Больше я ничего не знаю.

Флоки посмотрел на меня. Сквозь черную бороду проступили острые линии скул и подбородка.

— Спасибо, Флоки, — продолжил я, и он склонил голову. — Ты мог бы остаться невидимым духом, охранять серебро ярла Сигурда…

— И смотреть со стороны, как эти ублюдки расправляются с членом братства? — спросил Флоки, сверкнув зубами в отраженном свете звезд.

Я поморщился и взял Кинетрит за руку.

— Есть какие-нибудь мысли, брат?

Флоки сплюнул в сторону уэссексцев, которые воспрянули духом, увидев наконец своего врага.

— Спроси у девчонки, умеет ли она плавать.

Я обернулся и посмотрел в сторону моря.

Кинетрит, должно быть, все поняла, пожала мне руку и сказала:

— Я готова.

Уэссексцы были уже в двадцати шагах от нас.

— Пошли! — крикнул я.

Мы развернулись, побежали в набегающий прибой, вошли в воду по грудь и двигались дальше, пока мои ноги не потеряли песчаное дно. Еще немного, и кольчуги утянут нас вниз. Мы утонем. Я попытался объяснить это Флоки, но мне в рот плеснула соленая вода. Я поперхнулся, и тут рядом с нами в воду плюхнулось копье. Флоки схватил меня за волосы и указал на одинокую скалу, торчащую из воды, будто зуб.

— Кинетрит, сможешь доплыть вон туда? — спросил я, не зная, смогу ли сам это сделать.

Девушка молча кивнула. Ее мокрые волосы прилипли к голове, белки глаз блестели.

— Будем надеяться, Ран спит, — пробулькал я.

Кинетрит помогала мне больше, чем я ей, но крохотный островок медленно приближался.

Мы вскарабкались по камням, скользким от водорослей, и без сил распластались на скале. Прибой размеренно накатывался на островок и отступал назад. Руки и ноги Кинетрит, ободранные об острые ракушки, были покрыты водой, смешанной с кровью. Я посмотрел в сторону берега, на белую неровную полосу прибоя. Земля была окутана покрывалом темноты.

— Теперь выродки нас не видят, — сказал я и снова взял Кинетрит за руку.

Над водой летели крики уэссексцев. Они доносились до нас, однако громче не становились. Это означало, что наши враги оставались на месте.

— Если эти свиньи приплывут сюда с луками, то нам придется придумывать что-то другое, — пробормотал Флоки.

Шлем он оставил на берегу и сейчас спокойно расплетал косы, выжимая воду из черных прядей. Мы с Кинетрит дрожали в темноте.

— Флоки, после всего того, что ты с ними сделал, они не будут торопиться нас преследовать, — сказал я, надеясь, что это правда.

— А я был хорош, да? — впервые на моей памяти по-мальчишески улыбнулся скандинав.

— Ты заставил их изрядно наделать в штаны. — Я похлопал товарища по плечу, скрытому мокрой кольчугой.

Кинетрит трясло от холода.

— Ты же замерзла, — сказал я и положил руку ей на спину. — Можно?

Девушка кивнула. Я принялся с силой растирать ей спину, а затем руки, пытаясь вернуть хоть какое-то тепло в тело.

— Нам нужно вернуться на сухое место, причем до восхода солнца, — сказал Флоки.

Он был прав. При свете дня уэссексцы обязательно нас увидят и приплывут на лодках. К тому же существовала опасность, что в полный прилив островок погрузится под воду. Тогда мы просто утонем.

Поэтому нам пришлось снова собираться с силами. Мы настроились, соскользнули со скалы обратно в холодное море и какое-то время то ли плыли, то ли брели к берегу. Нам пришлось следить за тем, чтобы шум прибоя оставался справа, и брести вдоль тени береговой линии. В конце концов мы завернули за маленький скалистый мысок, за которым уже не слышались голоса уэссексцев и не виднелись их факелы. Только тогда мы выбрались из пены на гальку и направились через солончаковое болото на высокое сухое место, надеясь найти там укрытие.

— Может быть, здесь? — предложила Кинетрит, указывая на дюну, заросшую песчаным тростником, напомнившим мне волосы Пенды, торчащие дыбом.

— Довольно неплохо, — согласился Флоки.

Мы взобрались на дюну, выбрали самую тихую сторону и вырыли яму. Полностью укрыться от ветра мы не смогли, но это было и к лучшему, потому что он должен был высушить нашу одежду. Мы ждали в темноте, холодные и промокшие, голодные и измученные, но живые.

— Он тоже сушится, — сказал Флоки и указал на баклана, сидевшего на песке совсем рядом с нашим убежищем.

Огромная черная птица, до которой можно было достать копьем, наблюдала за нами из зарослей тростника. Я даже не заметил ее.

— Мы останемся здесь, попробуем выспаться и посмотрим, что принесет нам завтрашний день. — С этими словами Флоки встал и вынул меч из ножен, чтобы его высушил морской ветер. — Ворон, я разбужу тебя через несколько часов, — добавил он, выбираясь из укрытия.

— Ты куда? — спросил я, тоже вынул меч и положил его на траву рядом с собой.

— Буду присматривать за этим английским навозом, — ответил Флоки.

«И за сокровищем Сигурда», — подумал я.

* * *

Когда взошло солнце, моя одежда все еще была мокрой. Ведь я спал в кольчуге на тот случай, если англичане нас обнаружат. Голова Кинетрит лежала у меня на бедре. Я обрадовался, когда девушка зашевелилась просыпаясь, потому что мышцы на ноге затекли и стали твердыми как камень.