Книга Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть - Майкл Краниш

Впервые они появились десятки лет назад, задолго до того, как Трамп проявил себя как общественно-политический деятель. В 1976 году New York Times процитировала его слова о том, что богатство составляет 200 миллионов. Позже, представляя финансовую отчетность в контрольную Комиссию казино Нью-Джерси, Трамп, как показалось многим скептикам, умышленно вводил ее в заблуждение. По представленным финансовым документам, в 1976 году его подоходный налог составил 24 594 доллара, но Трамп «забыл» указать, что получал в подарок от родителей по 6 тысяч ежегодно каждый декабрь. Количество вопросов продолжало расти, когда выяснилось, что он вообще уклонился от уплаты подоходного налога в 1978 и 1979 годах. С учетом налогов и амортизации недвижимости Трамп утверждал об отрицательной доходности в течение этих двух лет в размере 3,6 миллиона. В этом же отчете Трамп показал, что занял у отца 7,5 миллиона, которые тот «вынул» из уже обремененного долгами Grand Hyatt, и, в сочетании с кредитом в 35 миллионов, взятого в банке Chase Manhattan, вернул долг в Атлантик-Сити.

В начале 1980-х, приступив к строительству Trump Tower, Трамп резко завысил оценку стоимости этой недвижимости. Когда в 1982 году Forbes готовил к публикации очередной ежегодный список четырехсот самых богатых людей Америки, известный, как Forbes 400 Money, Трамп, как он скажет позже, увидел в этом возможность «сохранить результат на всю жизнь». При создании этого списка не использовалось никакого научного подхода, да и время его составления было весьма ограниченным. Сотрудники журнала столкнулись с загадочным вопросом – каким образом оценить капитал Трампа, владеющего частной компанией и представляющего достаточно ограниченную документацию. «Вы бы при всем желании не смогли бы проникнуть в тонкости денежных потоков Трампа», – говорил главный редактор Forbes Гарольд Сенекер. Само собой, вычисление реальной стоимости активов Трампа представлялось трудновыполнимой задачей. Редакторы догадались вычесть из общей стоимости принадлежащей ему собственности сумму долгов, которые на этой собственности «висели». Сам же Трамп оценил себя в 500 миллионов.

Ввиду сложившейся неопределенности редакторы Forbes выдвинули идею предложить Трампу комбинированную оценку капиталов Фрэнка и Дональда, заявленных в свое время в размере 200 миллионов. «Наше правило заключалось в том, чтобы все, сказанное Трампом, делить на три», – рассказывал Сенекер. Список Forbes ежегодно продолжал повышать рейтинг Трампа. В 1984 году оценка его капитала составила 400 миллионов, в 1988-м – 1 миллиард. «Все архивы финансовой документации, касающиеся Атлантик-Сити, остаются в целости и сохранности», – заявлял Трамп. Неся на себе бремя долгов, он позже хвалился, что в 1988 году был полностью защищен: «Ни один долг не был подписан под мою личную ответственность. Даже если бы мир летел ко всем чертям, я не хотел бы потерять на этом ни одного доллара». Трамп опять «забыл» добавить, что во всех его финансовых играх по купле-продаже не предусматривалась грядущая угроза обвала цен на недвижимость.

10 ноября 1988 года он принял участие в нью-йоркском шоу Дэвида Леттермана Late Night with David Letterman. Трамп занял свое место, и Леттерман представил его, как человека, который «знает все, что нужно знать о деньгах, финансах, экономике, бюджете и так далее».

– Вы «стоите» около четырех миллиардов, или что-то около того? – спросил ведущий.

– Я надеюсь, что так, – ответил Трамп, сдержанно улыбаясь.

– А может ли произойти такая ситуация, в которой такой парень, как вы, могли бы разориться? – Леттерман явно провоцировал аудиторию посмеяться. – Я серьезно спрашиваю. Вы можете пережить любой финансовый кризис и выйти из него, оставаясь по-прежнему олигархом?

– Хотел бы думать, что сумею это выдержать, – внезапно посерьезнел Трамп. – Это было бы прекрасным временем для максимальной экономии денежных средств.

Однако самого Трампа такая показушная бравада никак не спасала. Он только что купил Plaza Hotel напротив Центрального парка и запустил авиакомпанию Trump Shuttle. О его катастрофических догах и экономической жизнеспособности, державшейся на последней грани, знали очень немногие. В их числе находился малоизвестный эксперт по недвижимости Эйб Уоллак.

В 1989 году Уоллак занимал должность помощника вице-президента компании, занимающейся торговлей недвижимостью. Он появился на телевидении в шоу «Час новостей с МакНилом и Леером» на общественном канале PBS. Речь зашла о финансовом положении Трампа. В сегменте программы, названном «Трамптай-Болтай» (намек на известного персонажа из сказки Льюиса Кэрролла), ведущий спросил о возможности Трампа сохранить свою финансовую империю «на плаву». Сомнительный вопрос повис в воздухе. Для сохранения бизнеса Трамп нуждался в кредите в 60 миллионов, и это без учета долга в 2 миллиарда. «Кажется у Трампа – «кэш-крэнш»[8]? – издевательски пропел ведущий. – И это – символ успеха в наших безумных 80-х?». Сцена закончилась смонтированным видеороликом, в котором Трамп просматривает газетные заголовки «Банки выжимают Трампа!».

На фоне набивших оскомину финансовых стенаний Трампа о его корпоративном банкротстве, изложенных в книге «Трамп: Искусство сделки», Уоллак предложил свое видение ситуации. Задумчиво и печально глядя сквозь очки, он сказал, что Трампу следовало винить в случившемся не ситуацию на коллапсирующем рынке, а самого себя. «Реальность такова, – сказал Уоллак, – что, вкладывая слишком много денег в недвижимость ради удовлетворения собственного тщеславия, покупая все, что попадается на глаза, нужно быть готовым признать собственную вину и ответственность».

Услышав это мнение, Трамп впал в ярость. Через неделю после программы в нью-йоркский офис Уоллака пришла толстая пачка документов с пометкой «Трамп vs. Уоллака». В них содержались исковые материалы по факту требований возмещения морального ущерба, нанесенного клеветой и дискредитацией, на сумму 250 миллионов. Уоллак был ошеломлен, тем более что признание его виновным по этому делу означало полное финансовое разорение (через несколько лет Трамп сказал, что не помнит каких-либо юридических претензий к Уоллаку). Со слов же самого Уоллака, адвокат Трампа пообещал отозвать иск только в том случае, если он пообещает никогда не высказывать критические замечания в адрес Трампа на телевидении.

Вскоре после этого конфликта Трамп сам позвонил Уоллаку. «Послушай, Эйб, – сказал он, – я знаю, что ты очень умный парень и не хочешь лишний раз меня пинать. В конце концов, я главный игрок на городском рынке недвижимости и, наезжая на меня, ты наезжаешь на весь Нью-Йорк». Он предложил сотрудничество и назначил встречу в Trump Tower. Через несколько недель Уоллак приехал к Трампу с проектом обустройства береговой линии Гудзона в Нью-Джерси, включающем тысячи единиц жилья, миллионы квадратных футов офисных помещений и крупный торговый центр. Впечатленный размахом Трамп предложил Уоллаку место исполнительного управляющего проектом с годовым окладом в 175 тысяч. Уоллак не смог не принять такого предложения.

Пока Уоллак устраивался на новую работу, сам Трамп находился под осадой банкиров и держателей его акций, хотя и утверждал, что никаких проблем не испытывает. Приблизительно в это же время он представил контрольной Комиссии казино документы, которые подтверждали общую стоимость своих активов в размере около 3,6 миллиона, включая отели, принадлежащие кредиторам, объекты недвижимости и компанию коммерческих авиалиний. Должностные лица Комиссии рассчитали, что активы Трампа (с учетом долгов) составляют 206 миллионов. В соответствии с этими выводами Forbes исключил Трампа из списка 400 Money и в мае 1990 года опубликовал статью, в которой подробно описывались финансовые проблемы Трампа, связанные с неоправданно оптимистическими оценками стоимости своей недвижимости, и миллиардные долги. В заключение статьи говорилось, что Трамп крайне нуждается в дополнительном источнике финансирования. По мнению Forbes, «чистая стоимость» Трампа «съехала» с 1,7 миллиарда до 500 миллионов, и он не числился больше в заветном списке. Забыв о том, с каким вожделением он стремился в него попасть, и став изгоем, Трамп набросился на Forbes, утверждая, что исследования проводятся «крайне неточно и неряшливо, а оценка капитала осуществляется весьма произвольным образом».