Книга Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я такой человек, что буду играть в группе, если меня устраивает музыкальный материал, я не ремесленник, то есть это для меня не работа! Я все дома отслушал и понял, что очень необычно, интересно, много отличных мелодий, драйв, манера исполнения. До этого-то я слышал только общеизвестные хиты.
Позвонил Яше, он сказал снять 4 песни. Среди них был «Проклятый старый дом». Впоследствии я перенес некоторые элементы басовой партии Балу в низкий регистр, потому что у меня была низкая струна си, в то время, когда родилась эта прекрасная песня, пятиструнных гитар почти не было, и остальное по усмотрению.
То, что я снял по своему усмотрению, оказался альбом «Я Алкоголик Анархист» – сольный трибьют-альбом Михаила Горшенева группе «Бригадный подряд», записанный в благотворительных целях для поддержки музыканта Николая Михайлова. На прослушивании Яша очень удивился, потому что этот альбом он не записывал и не знал партий: гитару писал Реник, а бас писал Вагон, бас гитарист группы «Кукрыниксы». На концертах они играли только одну песню – «Жизнь». Димон «Вагон» потом очень долго смеялся над этим казусом.
Блёв. Рисунок А. Князева.
В общем, я все подготовил, взял 6-струнную бас-гитару (другой не было на тот момент) и поехал на вокзал на ночной поезд. Ранним утром вышел на перрон, вдохнул питерского воздуха, постоял, попил чайку, наблюдая за бегущими на работу людьми, и поехал на канал Грибоедова, где была репетиционная точка или, как в Москве говорят, репбаза.
С. Захаров. Фото Иван Михайлович.
Спрятал гитару и пошел гулять по Невскому под мелким дождиком, так как встреча была запланирована толи на то ли на 12, то ли на час дня. Около 11 утра я вернулся и залег на старый диван, стоявший рядом с дверью. Через некоторое время прибежал запыхавшийся Паша, звукорежиссер группы. Мне показалось, удивился тому, что я бесцеремонно лежал на маленьком диванчике, куда мои длинные ноги не помещались. Еще через некоторое время подошли Яша с Поручиком, и мы стали настраивать гитары. После репетиции ребята попросили меня записать на студии в Москве песню «Маска», после чего Горшок примет решение. Ближе к вечеру на спортивном велосипеде подъехал Горшок, и мы сели поговорить. Разговаривали, как будто были уже знакомы, – это часто происходит с хорошими людьми, так же было и при знакомстве с Балу через несколько лет. Ничего не напрягало, я сразу понял, что для Горшка хорошо играющие музыканты – это не главное. Для него очень важно, чтобы человеку было интересно творчество группы, и чтобы он не был, как бы помягче выразиться, сукой что ли.
Я был на даче, когда мне позвонили и сказали, что всех все устраивает, нужно разучивать программу и ехать в Питер на репетиции. Я выпил вкуснейшего травяного чаю и отправился в Москву.
Балу. Прошел год…
Ириша. Я всегда очень дружила с Олей и Мишей, исключительно тепло относилась к ним и чувствовала, как они любят друг друга. Мое общение с группой примерно совпало с моментом появления Оли в жизни Миши, и я видела, как она помогает ему и поддерживает. К слову, музыканты группы Олю изначально недолюбливали, помню, как я убедила Якова, с которым тесно общалась, что если ему важен Горшок, то он должен принять и Олю.
Я много раз выручала их из разных ситуаций, будь то найти врача ребенку, который заболел, пока группа на гастролях, или одолжить деньги на покупку квартиры, или утешить плачущую невесту на их свадьбе.
Помню смешную историю: мы с Сашей подарили Олиной дочке Насте Ферби, такую японскую игрушку говорящую. Она в какой-то момент сломалась и перестала говорить. Оля попросила меня купить Ферби точно такой же расцветки, потому что сказала Насте, что у Ферби ангина, и ее положили в больницу. Я нашла в интернете точно такую же, заказала и привезла в Питер. Но когда мы открыли коробку, оказалось, что, несмотря на такую же расцветку, новая Ферби была в два раза больше! Мы долго думали, как объяснить ребенку, почему во время лечения ангины Ферби превратили в страшного мутанта, кажется Миша советовал какие сценарии, но ребенок разобрался во всем сам лучше нас. «Она выздоровела и выросла», – с восторгом решила Настя.
Мы с Сашей прилетали в Питер по делам в апреле 2007 и заехали к Оле посмотреть новую квартиру (группа была на гастролях). Она жаловалась, что Миша снова развязал. Помню, мы страшно расстроились. А в мае Оля позвонила в слезах: Мише было плохо, приезжала скорая, Оля просила помочь с больницей. Оказалось, на гастролях происходит полный кошмар. Горшку бы лечиться надо, но при таком количестве концертов это просто нереально.
Балу. И я говорил с Горшком. Не знаю, как на самом деле, но на словах он действительно хотел лечиться. Он сорвался и ему это ни фига не нравилось!
Ириша. Да, и я предлагаю: «Может быть, Мишу нужно чем-то отвлечь. Давай я с ним поговорю». А он до этого, начиная с 2004 года, еще жаловался, что у него стресс, потому что Князь не дает ему стихов для песен. Причем не то чтобы не пишет, а просто не дает, как будто бы, с его слов, он сума сошел. Теперь-то мы знаем, что это не совсем так и что там была за ситуация. А тогда Горшок очень переживал и пытался доказать Князю, что он прав. Причем делал это не прямо, а какими-то ему одному понятными путями. И вот мы с Горшком созвонились. Он снова за свое: Князь ему ничего не дает, или дает, но очень трудно. И Горшок мне говорит: «Давай мы с тобой попробуем найти какие-то переводы или тексты, например, По, Гумилева, Лавкрафта. Потому, что у меня музыка есть, а текстов нет. Я уже и фанатские тексты смотрел, но это не то».
Нельзя сказать, что он хотел избавиться от Князя, – никогда он такого не хотел. Просто хотел показать Князю, что нельзя так, и что он может быть самодостаточным.
И мы начали искать эти тексты и разбирать, я ему нашла текст «Вестник».
И много всякого было. Горшок сетовал, что все эти тексты сложные, многословные, и он начинает «звучать как БГ». Вот у Князя, мол, тексты простые, может, возможно что-то изменить. И мы пару месяцев общались с ним и обсуждали это все, пока были перерывы между гастролями. Но при этом там все время были какие-то жесткие гастроли. Сначала вот, я помню, в Калуге его просто бросили.
Балу. О, я помню этот случай! Это меня реально взбесило. Оказалось, Яха, который замещал на гастролях директора, оставил пропавшего Горшка в Калуге, и уехал на три дня на рыбалку, где не было сотовой связи. А потом у группы был концерт в Израиле, и они решили зависнуть там на неделю, отдохнуть, – прекрасно зная, что у Горшка там местные знакомые героинщики.
Ириша. Я нашла Горшку обратный билет сразу после концертов и даже предложила Батагову заплатить разницу в цене, потому что этот билет был дороже. Только чтобы Горшок улетел. Но нет, ни фига.
