Книга Дети Силаны. Натянутая паутина. Том 1 - Илья Крымов

– Деньгами меня не впечатлить, сладкий. Мой муж дарит мне боевые корабли, я избалованная девочка.

– Да, твой муж тебя действительно избаловал, – усмехнулся я, – но его можно понять.

Она сладко мурлыкнула в самое ухо.

– Эл’Травиа живет уединенно на собственном острове в акватории Арена-Дорады. Лишь члены семьи, доверенная прислуга и приглашенные друзья могут посещать остров, любого другого хозяин вправе убить, и поверь, он уже пользовался этим правом, когда на остров высаживались грабители. Вся семья эл’Травиа живет в большом доме без изысков и роскоши, который подошел бы зажиточному фермеру, а не благородному тану. Вокруг разбиты апельсиновые сады, в небольшой бухточке стоят на приколе несколько кораблей. Один из них – прогулочная яхта «Пеликан», самая красивая и быстроходная из всех, что когда-либо создавались в Арбализее. Тебе понравилось бы.

– Но ты не согласился.

– Завтра у меня насыщенный день. Надо отдать распоряжения по подготовке операции, разослать агентов, составить план… Впрочем, я завершу дела быстро, и надеюсь, нам удастся урвать еще часок-другой в компании друг друга… Силана всевеликая и всеблагая, я что, стал одной из тех верных жен, которые сидят дома и ждут мужа-моряка, ушедшего в многомесячное плавание, а встречают его уже с младенцем на руках?

Она хохотала так громко и так долго, что моя немногочисленная прислуга проснулась и принялась пылать смущением сквозь стены, а когда смех иссяк, я горько пожалел о том, что не сдержал своего дурного языка за зубами, ибо Бельмере загрустила.

Четырнадцать лет брака – и ни одного ребенка. Конечно, мы проводили друг с другом мало времени, такой уж получалась наша семейная жизнь, но попыток было бесконечное множество. Мое солнце и луна все чаще тосковала от этого, а мне было плохо оттого, что ей было плохо.

– Может, мне бросить флот и перебраться к тебе? Я бы жила дома, следила бы за хозяйством, дожидалась бы тебя с работы, как те, нормальные жены. Тогда бы, возможно…

– Бель, я сплю в среднем по три часа в сутки и очень редко – в собственной кровати, меня мотает из одного конца империи в другой, очень часто я руковожу операциями за границей. Ты великолепный мореплаватель и самый молодой капитан в истории Кель-Талеша, возглавивший Искателей Ветра. Оставь ты свое призвание – эта жертва была бы велика, но бессмысленна, ведь я бесплоден.

– Ты даже не знаешь этого наверняка!

– Я – результат противоестественного союза, удивительно, что вообще родился, а уж о том, чтобы иметь наследников… и я с этим смирился.

– Но я-то нет, – шепнула она совсем тихо. – Бри? Я долго думала, может, мы усыновим ребенка?

– Какого?

– Ну… какого-нибудь.

– Мы не люди, помнишь? Дети тэнкрисов никогда не попадают в сиротские приюты, любовь моя, их нельзя усыновить, они всегда находятся под опекой родственников. А если усыновлять не тэнкриса, то кого? Особь иного вида не сможет стать полноценным наследником рода. Те же люди стремительно стареют, едва прожив пятьдесят лет, если вообще доживают до этого рубежа, превозмогая бесчисленные недуги их вида. Это воистину сродни тому, чтобы завести обычное домашнее животное, которое совершенно точно умрет раньше тебя. Я помню, как тяжело было хоронить Глэдстоуна, а ведь это была всего лишь собака, пусть и замечательная. Ты сможешь пережить смерть человеческого ребенка, состарившегося у тебя на глазах, Бель?

Она тихо дышала у меня на груди, в ответах не было необходимости, и хотя вскоре жена уснула, я не сомкнул глаз до рассвета.

Следующим днем, стремясь поскорее стереть тяжелые воспоминания, я посвятил все свое время ей. Кульминацией дневной прогулки стало вечернее посещение оперы, где несравненная дива Мария де Баланре исполняла партию Элариды в «Легендах осенних грез» маэстро Пиколини.

Под конец выступления Бельмере насквозь пропитала своими слезами платок, а когда овации стихли, бросилась целовать меня, повторяя, как же прекрасно это было. Пользуясь привилегиями «друзей Великого Дознавателя», мы прошли за кулисы, где моя жена лично смогла выразить диве свое восхищение – два букета рубиновых роз были заготовлены мною заранее. Всю дорогу домой взволнованная Бель только и говорила о концерте, радость переполняла ее естество.

Возможно, было бы лучше завершить день на супружеском ложе, но нет, мы слишком устали. Заснули вместе, в кабинете, сидя в одном кресле у телескопа. Я хотел показать Бели знаменитый феномен со вспыхивающими цветными звездами, но, увы, нам не повезло в ту ночь.

Двадцать первый день от начала расследования

Мавертанский вокзал был велик и не лишен красоты. Громадный купол из металла и стекла нависал над двумя десятками перронов, а также бесчисленными ларьками, магазинами и кафетериями. Дышавшие паром черви железнодорожных составов вползали под него, втаскивая вагоны; несметные орды пассажиров прибывали и отбывали, свистели свистки вокзальных смотрителей и самих локусов, гул не стихал ни на мгновение, в вышине под самым куполом гигантский четырехсторонний часовой механизм бесстрастно отсчитывал время.

– «Упрямый Эмиль» прибывает через десять минут, хозяин.

– Я слышал объявление, Себастина.

От газеты пахло типографской краской, на столике дымилась чашечка кофе, молодая мать по соседству пыталась стереть с лица своего ноющего карапуза следы шоколада, а десятки агентов рассредоточились по вокзалу и следили за всем и вся. Цветочница, уборщик, продавец сластей, обеспечивший моей соседке столько проблем, а еще уйма псевдопассажиров – все они ждали вместе со мной, каждый знал свой маневр и порядок действий на сотню различных случаев.

Десять минут до начала операции пролетели как миг.

Шипя и порыкивая, громада «Упрямого Эмиля» вползла под купол и остановилась в клубах пара. Он был велик, этот локус, велик и могуч, но, как и все винтеррейкские механизмы, не имел внутри себя души. Мескийцы давали локусам имена, ибо считали, что одушевленное должно иметь имя, а вот винтеррейкцы переняли эту традицию исключительно подражательства ради.

Оставив чаевые, я покинул кафе и двинулся в сторону восьмого перрона, где собралось немало встречавших, а по опущенным проводниками лестницам уже спускались пассажиры. Нам до сих пор не было известно, как выглядит заложник и его сопровождающие, увы, наш подозрительный информатор не удосужился об этом сообщить. Пришлось отправить нескольких агентов скорым локусом Арадон – Кэйзарборг, чтобы они смогли сесть на «Упрямого Эмиля» за несколько остановок до Арадона и собрать разведданные.

– Ты видишь ее?

– Нет, хозяин.

– Столько народу, боюсь, пропустим. А, нет, вон и она.

Легкими шажками на перрон спустилась женщина в красном платье и черной шляпке с украшением из павлиньих перьев, такую трудно было пропустить. Мужчины оборачивались вслед миниатюрной атлетичной красавице людского вида, вокруг нее быстро образовывалось почтительное свободное пространство, а над толпой приподнималось яркое пурпурное облако похоти.