Книга Тайный фронт Великой Отечественной - Анатолий Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не мог Сталин не сделать вывод: в совокупности нарастание указанных кризисных явлений входит в предпосылки к кризису всего военного планирования Восточной кампании и германской внешней политики. Гитлер оказался перед фактом кризисной ситуации в военной экономике, расчет которой строился на блицкриге.
Справка. Если к марту 1942 года силы в войсках и технике обеих сторон были приблизительно равны, то расчеты показывали: советская военная промышленность наращивала темпы. Как позднее стало известно, за 1942 год советско-германское соотношение в производстве стало: в самолетах – 25 000: 14 000, танках – 24 000: 6 000, орудиях – 33 000: 14 000. А ведь советская сторона в этот первый период войны только разворачивала свой военно-промышленный потенциал, причем в глубоком тылу. А это означало, что при условиях «позиционной войны» этот «потенциал» гитлеровской авиации будет недоступен.
Таким образом, на стороне И. В. Сталина, в его активе, был аргумент в пользу стабильности в тылу: наши промышленные мощности готовили военную технику и проводилось обучение войск (13). В то время как в оккупированных гитлеровскими войсками странах разрасталось сопротивление – саботаж, диверсии, партизанские отряды (14). На советской территории, оказавшейся под пятой фашистов, оккупационная политика Германии давала катастрофические сбои (15).
Итак, на фоне вползания Германии в многоаспектную кризисную ситуацию перспектива перемирия с инициативой со стороны Советов, казалось бы, была выгодной для обеих сторон.
Однако для советской стороны это означало, что фактор времени работает на усиление военной мощи Красной армии, военные действия для которой с положительным уклоном только начинались.
И тогда в условиях кажущегося тактического выигрыша, когда немцы захватили половину европейской части СССР, И. В. Сталин выиграл бы стратегически при перемирии на предложенный срок – февраль – август 1942 года? Тем более что Гитлер начало Восточного похода проиграл и дальше его ожидала война на грани авантюризма?!
В содержание документа, предложенного лично Сталиным Германии для перемирия, были внесены пункты дезинформационного характера – их три.
Это вопрос о военном договоре против Англии и США. В то же время сам факт переговоров между немцами и русскими носил характер влияния в том, чтобы заставить союзников по антигитлеровской коалиции «прибиться к одному берегу» – прекратить колебания и приступить к совместным активным действиям против общего врага, но уже без задней мысли в разыгрывании русской карты (реальность первая).
Но в наступательной тактике с ее предвидением и упреждением было то, что советская сторона в этой ситуации исходила из факта: угроза вероятного договора СССР с Германией вовсе не входила в планы Запада в условиях Второй мировой войны, ибо западных союзников устраивало, что главные «расходы» в противостоянии трех держав Гитлеру приходятся на Советскую Россию (реальность вторая).
И потому, как представляется автору, можно считать, что переговоры между Сталиным и Гитлером стали с советской стороны своеобразной разведкой боем в твердости западных союзников идти против Третьего рейха вплоть до окончательного разгрома гитлеровского государства и его союзников, а значит, безоговорочной ликвидации самой идеологии фашизма (реальность третья).
В этой связи характерно задание, которое в конце 1941 года И. В. Сталин ставил главе легальной резидентуры Зарубину, направлявшемуся в Нью-Йорк. Именно первым пунктом в указаниях Сталина был вопрос, показывающий глубину недоверия главы нашего государства к союзникам по антигитлеровской коалиции: «следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаративный мир и вместе не пошли против Советского Союза». И уже потом другие вопросы – о получении сведений по военным планам Гитлера, планах самих союзников, о «втором фронте» и научно-технической разведке.
Тревога И. В. Сталина в отношении Англии, США и Германии имела под собой основание: на его столе лежали сводки разведывательных ведомств – советской госбезопасности и военной разведки.
Конечно, для автора самым трудным оказался вопрос: как обобщить предыдущие предположения и рассуждения? Чему отдать предпочтение с целью аргументировать главное: для чего все же И. В. Сталин пошел на этот столь непопулярный шаг?
Нужно было переходить к выводам. И, как представляется, вот он – главный: секретная, со строгим ограниченным кругом лиц, инициатива Сталина в отношении переговоров о перемирии с Германией явилась хорошо продуманной акцией по укреплению сил антигитлеровской коалиции!
Итак, дезинформационные моменты в предложенном германской стороне документе имели целью заставить Гитлера раскрыть свое истинное лицо по отношению к России, Англии и США. Кроме того, факт переговоров ставил перед союзниками по антигитлеровской коалиции дилемму: с кем вы, господа союзники?!
Сомнений не было в том, что утечка сведений о переговорах обязательно произойдет (возможно, с подачи советской стороны?!). И потому именно сам факт контакта Сталина с Гитлером должен был положить конец колебаниям в стане Великих Держав – Англии и США, где все еще шла дискуссия: как вести себя с побеждающей Германией либо с побеждающей Россией? Как и степень помощи главному участнику сопротивления германской военной машине – Советской России.
Какие выводы напрашиваются по результатам проведенной советской стороной дезинформационной акции в отношении наших союзников по антигитлеровской коалиции?
Их, как представляется, можно сформулировать следующим образом, отмечая главное – военно-политическое и внешнеполитическое значение этого шага И. В. Сталина как главы Советского государства, председателя Государственного Комитета Обороны и Верховного Главнокомандующего.
Во-первых, к моменту принятия решения о начале переговоров с германской стороной Сталин располагал исчерпывающей информацией о расстановке политических сил и политических пристрастий Германии, Англии и США.
Во-вторых, Сталин не строил иллюзий об отношении Англии и США к России в случае серьезных неудач Красной армии на советско-германском фронте. Наши неустойчивые союзники были готовы немедленно попытаться разыграть «русскую карту» в свою пользу.
В-третьих, сложившаяся победная обстановка под Москвой в пользу советской стороны изменила военное, экономическое и политическое положение Германии, создав там нарастающую многоаспектную кризисную ситуацию. Обстановка на советско-германском фронте и ситуация в Германии подтолкнули наших западных союзников пересмотреть колебания в отношении Советского Союза в пользу укрепления антигитлеровской коалиции.
В-четвертых, теперь союзники по антигитлеровской коалиции вынуждены были считаться с возросшим военно-политическим авторитетом СССР на международной арене. Для них это означало: необходимо приступать к выполнению данных России обязательств по помощи воюющей советской стороне вооружением и продовольствием в нарастающем объеме.
