Книга Под прикрытием - Даниэла Стил

Письма и дневники Хорхе Маршалл передал Сэму в самом начале встречи. Но только когда они с Арианой собрались уходить, Сэм Адамс повернулся к нему и сказал:

– Все сказанное в полной мере относится и к вам, мистер Эверетт. Если кто-то из четверки, напавшей на мисс Ариану в Париже, успел вас сфотографировать, можете не сомневаться – они возьмут след, чтобы выйти на нее через вас. Для этого им хватит и номера вашей машины, которую вы брали в прокат под своим именем. А как только эта шваль выяснит, кто вы такой и чем занимались в Колумбии и Эквадоре, у Луиса сразу появится дополнительный стимул из-под земли вас достать. Так что мы настойчиво вам советуем, чтобы вы тоже присоединились к Программе защиты свидетелей. Если мисс Ариана не против, мы бы хотели, чтобы вы поселились с ней там, где она выберет. Не скрою, для нас это было бы удобнее всего, но вы, конечно, можете подыскать себе любое другое место из нашего списка, – и Сэм вручил обоим перечень штатов и населенных пунктов, отмеченных для Программы защиты свидетелей в качестве оптимальных.

– Вы что, хотите и меня спрятать? – удивился Маршалл, и Сэм кивнул.

– Да. Вам грозит опасность не меньшая, поэтому вам было бы только разумно исчезнуть. А если учесть кое-какие эпизоды из вашего прошлого, то я бы настоятельно рекомендовал вам присоединиться к Программе немедленно, благо вы можете сделать это легко и без проволочек. Все формальности урегулированы и согласованы, от вас требуется только согласие, и колеса закрутятся. Так что подумайте! – Зна́ком отпустив агентов, он повел обоих в свой кабинет, чтобы обсудить дальнейшее только втроем.

Ариана все плакала и не могла успокоиться. Она сказала Сэму – ей кажется, ее отправляют в далекую сибирскую ссылку, из которой ей никогда не вернуться…

– Мы всеми силами печемся о вашей жизни, – горячо возразил ей Сэм. – Нам пришлось весьма постараться, чтобы вытащить вас из лагеря Хорхе. Не хотелось бы, чтобы эти усилия пропали зря…

Ариана еще повсхлипывала, они еще немного душеспасительно поговорили и, попрощавшись с Сэмом, спустились вниз. В машине Ариана снова разрыдалась и продолжала плакать всю дорогу, пока их везли в отель. Отчаянию Арианы не было дна, и Маршалл не знал, как образумить ее или хотя бы ненадолго утешить. Он обнял ее здоровой рукой, и она продолжала плакать, прижавшись к его груди. А в отеле Маршалл сказал:

– Я знаю, то, что предлагает Сэм, для тебя сейчас как конец света, но, поверь, на самом деле все не настолько ужасно. А главное, вряд ли это надолго. Агенты ЦРУ отлично умеют где угодно нащупывать этих парней вроде Муньоса и выковыривать их из любых щелей. Нужно только дать им немного времени, чтобы они сделали свою работу. Кстати, меня тоже хотят, как ты выразилась, сослать в Сибирь, так что мы будем сокамерники, в одних, так сказать, кандалах…

Маршалл пытался шутить, но он и правда не был расстроен. Неожиданное предложение Сэма слегка удивило его, но никак не устрашило. Ему не раз приходилось внезапно оказываться в таких местах, по сравнению с которыми заполярная Аляска могла показаться раем земным, и он привык легко пренебрегать трудностями и неудобствами.

– Прости меня, – всхлипнула Ариана и высморкалась в насквозь мокрый платок, который он дал ей, когда ее палаток перестал впитывать влагу. – Ты пострадал из-за меня.

– Пострадал? Ничуть… Да и ты тут совсем ни при чем, – добродушно улыбнулся ей Маршалл. – Я и сам горазд на рисковые предприятия. То, что происходит сейчас, мало отличается от того, чем я занимался многие годы, и это была моя работа. Я делал все, чтобы плохим парням захотелось меня убить, – радостно развил он свою мысль. Ариана посмотрела на него ошалело. – Ну… сама подумай. Я мешал им торговать оружием и наркотиками и зарабатывать на этом по-крупному, и они стерли бы меня в порошок, если б узнали, кто я… – Она, кивнув, закусила губу, а он продолжил: – А потом произошла утечка информации… – Маршалл вздохнул задумчиво, и Ариана затаила дыхание. За время их знакомства он еще не рассказывал ей ни о себе, ни о своей работе, и только по некоторым туманным намекам она могла составить себе смутное представление, чем Маршалл занимался до встречи с ней. – Чтобы спасти меня от верной гибели, меня в срочном порядке вывезли в Штаты. Действительно в срочном – от момента, когда мне сообщили об утечке, и до того, как я оказался на борту американского военного самолета, прошло всего ничего. Сам я, как видишь, не пострадал, но… Дело в том, что к тому времени у меня была… была жена, и она ждала ребенка. Ее брат был крупным наркоторговцем; и в его организацию я и проник за три года до этого и с тех пор передавал в УБН информацию о всех его сделках и наркотрафике. Когда он узнал, что я был внедренным агентом – а это случилось в тот же день, когда я вынужден был спасаться бегством, чтобы не подставить других агентов, – он убил мою жену, хотя она приходилась ему родной сестрой, и наш ребенок тоже погиб. – Он не стал на этом задерживаться, а повел свою речь дальше, и Ариана не прерывала его, не сводя с него глаз. – Эти люди, Ариана, не знают жалости, потому что на кону стоят слишком большие деньги. Даже кровные узы ничего не значат для них. Сэм прав: Луис Муньос постарается тебя достать, так давай сделаем все, что в наших силах, чтобы ему помешать. Ты молода, и я уверен, впереди тебя ждет долгая и счастливая жизнь. Ради этого, я думаю, можно пожертвовать одним-двумя годами.

Затаив дыхание, Ариана воспринимала все, что говорит ей Маршалл, но воспринимала каким-то другим, новым зрением, словно обрела дополнительный канал понимания. Однако столько свалилось на нее информации, что ей трудно было самостоятельно выбраться из ее потока. А Маршал перестал говорить о себе и продолжал убеждать ее посмотреть на дело так, словно необходимость скрываться – простая задержка, досадная, но не страшная, так… интермедия, которая отзвучит, и можно будет опять жить, как ей захочется.

– Год – ладно… – Она послушно кивнула и опять высморкалась. – Но что, если… что, если придется прятаться много, много лет?

И тут ее озарила внезапная мысль, и она с надеждой посмотрела на Маршалла:

– А ты… ты поедешь со мной? Ну, если я попрошу?..

В этом все еще чужом и враждебном мире он был единственным ее другом, и ей не хотелось с ним расставаться. Необходимость скрываться в одиночестве пугала ее. Другое дело, если с ней будет Маршалл… Она успела привыкнуть к нему и чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Да и его трагическая история перевернула ей душу – он стал ей ближе. Ее объяло смятение.

– И почему эти люди без сердца?! – вырвалось у нее, но Маршалл понял.

– Да вот такие… – пожал он плечами. – У них нет нравственности и совести в нашем понимании, их взгляды отличаются от наших, а выше всего в жизни они ставят богатство или власть. Или то и другое… А власть и богатство, как ты знаешь, развращают людей, хотя некоторые, возможно, с самого начала устроены так, что все человеческое в них спит глубоким сном и никогда не просыпается.

За годы службы в УБН он повидал немало трагического и страшного, и иногда – как, например, сейчас – это было видно по глазам и по выражению его обычно спокойного лица. Нет, Маршалл никогда не был охвачен желанием переделать мир, но это не означало, что нынешнее его устройство ему нравилось.