Книга Вечный поход - Сергей Вольнов

— Ну, Данила Петрович, порадовал ты меня новостишкою! Обязательно отоварюсь в твоём супермаркете… А вот мины прикажи уже сегодня со склада доставить, противопехотные желательно, если выбор есть. Надеюсь сапёры у тебя имеются?

— Конечно, имеются…

— Отлично. Значит, смотри… Минные заграждения подходов к лагерю сделаем комбинированными, раз уж мины в избытке. Шахматные участки, полосы. На каждом направлении, на входе, обязательно делаем «улитку». Вернее, её фрагмент… Вот так, запоминай. Мины поставите параллельной дорожкой по спирали, между ними тропа для своих. Остальные — как им повезёт, хотя откуда ни маршируй — всё равно неудачно… Чужие здесь ходить не должны. Таким образом, получаем сигнальную систему вкупе с оборонительной. Взрывы будут и предупреждать о приближении врагов, и резко ограничивать их маневренность… — Я остановился, детально осматривая особенности местности. — Да! Чуть не забыл… Прогресс прогрессом, а от опыта человечества отказываться неразумно. Ты напряги своих реликтов. Я имею в виду воинов древности, из тех, что у тебя в ассортименте. У каждого отряда свои следопыты да знающие люди имеются. И если каждый из них свою лепту внесёт — у тебя не подступы к базе, а семь кругов ада получатся. И «волчьи ямы» вспомни, с кольями-то на дне. И засеки. И просто капканы даже… А из нашей жизни — не забудь банальные проволочные заграждения. Снайперов-«кукушек» на деревьях рассади. И сторожевые посты подальше от лагеря выдвинь. А ещё дальше, до нескольких километров — сторожевые секреты… Не знаю, имеются ли на твоём складе всякая спецтехника, поищи. Всё сгодится — от звонков и лампочек, чтобы расставить «сторожей», до высокочувствительных направленных микрофонов. Тогда твои люди на оф-ф-ф-фигенном расстоянии засекут и хруст ветвей, и позвякивание экипировки с вооружением, и шёпот, и тяжёлое дыхание…

Так, за разговором, напоминавшем больше инспекторскую проверку, мы вошли на территорию собственно лагеря. И тут я завис, как говорят люди, раз и навсегда сложившие буйны головы в мониторы компьютеров. Если в организации охраны и маскировки подступов к базовому лагерю были большущие пробелы (так сказать, хоть конём езди), но эта охрана хотя бы имелась, то в организации маскировки самого лагеря… Тут сей «конь» — вообще «не валялся»! Каждый дудел в свою дудку — кто во что горазд… Палатки, землянки, скиты, вигвамы и даже — бревенчатые хижины… Хотя, конечно, нельзя не признать, все необходимые постройки и сооружения имелись: и штабная землянка, и баня, и туалеты, и ещё много чего.

Но царящий вокруг бардак всё перечёркивал! Со светомаскировкой и подавно творилось что-то несусветное — я даже обомлел. На огромной пустоши, чуть поодаль от «жилмассива», всё трепетало от костровых языков. Такого слёта ветеранов мне ещё видеть не доводилось! Сплошь и рядом в произвольном порядке на гигантском пустыре посередине лесной чаши горели костры, с каждой минутой всё резче вырисовываясь в незаметно сгущавшихся сумерках. И никто не боялся демаскировки…

Дежа вю!

Я где-то это уже видел… Где-то… Внутреннее видение всплыло из глубин памяти. Кольнуло. Неуловимое ощущение прижалось к кадыку — сглотнул комом.

Определённо видел, но не наяву, а как-то иначе. Внутри себя, что ли…

Кого здесь только не было!

Мы неспешно переходили от костра к костру, у которых группами сидели воины самых разнообразных, часто совершенно неожиданных эпох. При нашем приближении они, к моему удивлению, вставали, и старшие групп представлялись, называя имя, должность и подразделение. Вот уж чего я не ожидал, так подобного проявления воинской дисциплины! Честно говоря, у меня были очень большие опасения именно насчёт дисциплины… Да и о чём можно говорить, если имеешь дело с формированием, составленным из разного сброда?!

А как ещё прикажете величать всех тех, кто по каким-то причинам отстал от своих подразделений?.. Будто кто-то сгрёб в одну кучу солдат всех времён и народов, когда-либо на протяжении истории отбившихся от своих армий… и швырнул в неё же части, бесследно пропавшие в «тумане». Например, известное по историческим хроникам английское подразделение, которое однажды ушло в молочную дымку и сгинуло без остатка, целиком, до последнего человека. А может, и всякого рода «бермудские» треугольники и квадраты — не такая уж ерунда на постном масле…

Но, хвала всем воинским покровителям, с дисциплиной здесь было всё в порядке! Не успели мы дойти пяток шагов до ближайшего кострища, как, завидев нежданную комиссию, с земли споро поднялся коренастый боец. И деловито доложил:

— Василь Непийпыво, отделенный командир Третьего эскадрона Первой Конной армии Будённого. Со мной пять сабель…

— Конной армии, говоришь? А кони-то ваши где? — не удержался я. — Так драпали, что прибежали раньше лошадей?

— Никак нет, товарищ командир! — Василь вытянулся по стойке «смирно». — Сберегли лошадок… Из наших — только одну очередью скосило, да двух израненных дорезали — пришлось на харч пустить. Остальные в здравии — выпасаются в общем стаде.

На нём была выцветшая гимнастёрка и видавшая виды будённовка с блёклой розовой звездой. Портупея. Сабля в ножнах, которую он то и дело поправлял от волнения. Сбитые, но ухоженные сапоги.

Волевое лицо товарища Василия немного портили оттопыренные уши и соломенные вихры, выбивавшиеся из-под легендарного головного убора. А так — рубака-парень.

— Коль сохранили коней — молодцы! А чего ж от своих отстали?

Боец замялся. За него пояснил Упырь.

— На пулемётную засаду их сотня нарвалась — почти половина там и полегла. А под Василём коня убили, зашибся он… Вот остатки его отделения и спасали своего командира. Не бросили, потому как стоящий мужик… А слабаки, Дымыч, похоже, и не попадают сюда.

Мы перешли к следующему костру.

— Лейф Торвальдссон, ярл из Хьертшпринга… и девять хирдманнов со мной.

Перед нами стоял крепко сбитый рослый воин в железном куполообразном шлеме, склёпанном из кованых полос. Кожаные штаны, длинный чёрный плащ, кольчуга, поверх неё пояс, на котором перевязь с мечом в ножнах. У него была густая рыжеватая борода, глубокие морщины, перемежаемые шрамами, и цепкие серые глаза, неподвижно застывшие под тяжёлыми надбровными дугами. Из этих глаз веяло уверенностью и степенностью.

Его ратники молча поедали нас глазами, не зная, чего ожидать от подобного обхода. Во всяком случае, мне показалось — древнюю силу и мощь характеров, выплёскивающиеся из их взглядов, в состоянии обуздать только их вождь, которого они слушались безоговорочно.

Упырь, уже вполне свыкшийся с самим фактом присутствия викингов в своём воинстве, не отвлекался на экзотику — был сух и деловит.

— Лейф. У тебя, я слыхал, лепила толковый имеется. К римлянам Сервилия направь, там два тяжёлых доходят, лекарь нужен. И ещё… Примешь к себе в хирд пятерых сванов. Приблудились этой ночью. И гляди — без поножовщины. Они ж вам, данам, почти что родня! — Упырь осклабился и добавил вполголоса: — Как нам — татары… Идём, Дымыч.