Книга Цена империи - Александр Мазин

«…Максимин I заслуженно стал первым в длинной череде данувийских императоров (из числа опиравшихся на силу воинов римского государства), спасавших в последующие полвека Рим от хаоса, хотя цена за это оказалась разорительной».[89]

Глава первая Алеманны

Десятое мая девятьсот восемьдесят девятого года от основания Рима. Второй год правления императора Гая Юлия Вера Максимина. Зарейнская Германия

– Трогус! Справа! Обходят! – надсаживаясь, кричал Черепанов. – Ах сын больной козы! Буккинатор! Труби: «Второй когорте! Вправо!»

– Черт! Мать вашу…! – выругался он по-русски. – Гребаное болото! – и снова по-латыни: – Бенефектарий! Кентуриона третьей когорты – ко мне! Живо!

Проклятые германские болота. Чертовы чащи! Ни строй развернуть, ни правильную атаку повести… не видно ни хрена!

Они уже вторую неделю продирались сквозь германские леса. Максимин пер вперед, словно одержимый. Алеманны отступали. Черт! Если бы они просто отступали! Они рассеивались ! И снова возникали в самый неподходящий момент. Вот как сейчас.

Позавчера «инженеры» разобрали очередную засеку, пробили дорогу, Черепановский легион ушел вперед, а когда за ним последовал первый фракийский Феррата, из-за деревьев вдруг посыпались стрелы, и авангард первого тут же встал и ушел в глухую оборону. А затем этот недоделок Феррат, вместо того чтобы догонять своих, решил поиграть в кошки-мышки с германцами в их собственных лесах. При том, что у него в легионе было всего три алы легкой конницы, четыре сотни осдроенских стрелков и пять тысяч тяжеловооруженной пехоты, совершенно бесполезной.

Максимин, шедший вместе с двумя преторианскими когортами во главе армии, рвал и метал. Но поздно. Феррат уже завяз наглухо. Можно было поклясться, что, пока префект первого фракийского гоняется за одними варварами, другие уже валят деревья, отсекая Первый Фракийский от Одиннадцатого Клавдиева.

Командуй войском Черепанов, он бы немедленно сдал назад, но командовал не он, а бешеный Максимин фракиец, который знал только одну команду: «Вперед!»

Все, что мог сделать Черепанов, – это вызвать к себе Коршунова и на свой страх и риск дать ему команду, отделившись от основного войска, повести свои три тысячи готов-ауксилариев параллельным курсом, желательно скрытно и с опережением. Тоже – невероятный риск. Где-то неподалеку болтались остатки войска союзных алеманнских племен совокупной численностью не меньше двадцати тысяч. Под рукой Максимина, когда он отправился в погоню, было два полных легиона, две с половиной тысячи преторианцев и порядка пяти тысяч вспомогательных войск. Вполне достаточно, чтобы стереть в порошок не двадцать, а сто тысяч германцев. Но – на ровной открытой местности, а не в этих чертовых лесах и болотах.

Теперь боевая часть армии римлян уменьшилась вдвое. Тысячу тяжелой конницы пришлось оставить: в лесу они бесполезны. Легион Феррата застрял в тридцати милях позади и вместе с ним – шедшая в арьергарде преторианская когорта. И три тысячи ауксилариев, которых Черепанов сам отправил в обход…

– Леха, я на вас надеюсь! – сказал он, напутствуя друга. – Я жопой чую: алеманны готовят ловушку! Фракиец не понимает. Он уверен, что нет такой сети, которую он не может порвать. Что еще ожидать от человека, который мнит себя бессмертным. Что бы ты сам сделал на месте алеманнов?

– Я? – Алексей ненадолго задумался.

Черепанов смотрел на своего друга и думал, что тот здорово возмужал за те три года, что они здесь, в этом мире. Непрерывные войны, политика, личная ответственность за тысячи людей… возмужал и вырос. Стал настоящим боевым командиром и единовластным повелителем своих германцев-«спецназовцев». В сложившейся ситуации Черепанов рассчитывал на них больше, чем на своих «кадровых» легионеров. Тех он никогда не рискнул бы послать в самостоятельный рейд по незнакомой местности. А гревтунги и герулы Коршунова в любом лесу – как дома. И болот они не боятся. Они вполне могут переиграть алеманнов, тоже германцев-«лесовиков», на их собственной территории… Теоретически.

– Что бы я сделал… – повторил Коршунов вопрос Геннадия. – Я бы, пожалуй, то же самое сделал: сначала постарался бы нас разделить. Потом втянул бы в какую-нибудь щель между болотами, поросшую молодым лесом, чтобы правильный строй не собрать… И еще сюрпризов накидал бы… Тебя, конечно, на такое не купишь, но фракийца – вполне. Они ведь знают, что Максимин всегда лезет как вепрь на рожон. Причем самолично. Затянуть передовые части поглубже, отрезать… Боевых машин у нас почти не осталось. Припасы… Кстати, как у нас с провиантом?

– Нормально, – заверил Черепанов. – Обоз я при себе держал. Вот у Феррата могут быть проблемы.

– Тогда велю своим взять семидневный паек – на всякий случай. Ты не против?

– Бери. Только учти, что семи дней у нас нет. Скорее всего, все решится в ближайшие два-три дня. Твоя задача – сделать вид, что ты идешь на выручку Феррату, затем, ночью, скрытно повернуть и выйти на параллельную дорогу – она поуже, но верхом проехать можно, пройти километров тридцать – и замкнуть петлю. Если я прав и алеманны действительно намерены зажать нас в клещи и дать бой, тогда ты выйдешь аккурат к ним в тыл. А если я не прав и боя не будет, то ты просто соединишься с нами – и всё.

– Это «всё» здорово вымотает моих парней, – заметил Коршунов.

Черепанов пожал плечами.

– Когда отправляться? – спросил Алексей.

– Как только будете готовы. Думаю, ночь вам – не помеха.

– Наоборот.

– Ну, Леха, удачи! Я на тебя надеюсь!

Они обнялись, и Коршунов отбыл. Через час три тысячи ауксилариев ушли. Растворились в наступающих сумерках, а Черепанов отправился к Максимину: получать свою порцию тренделей за самоуправство.

Это было шестьдесят часов назад. И еще через час станет ясно, прав был префект Черепанов или ошибся. Впрочем, отвечать за свою ошибку Черепанову вряд ли придется. Потому что, скорее всего, он так и останется в здешнем болоте. Или он, или Максимин. Или они оба… Черт! Ну куда он лезет, этот безбашенный фракиец!

– Трогус! – заорал он. – Трогус! Император! Помоги ему!

Кони преторианцев по брюхо утопали в грязи.

– Вперед! Вперед! – громовым голосом, перекрывая все трубы, ревел Максимин.

Он знал, куда прорывается. Впереди, в каких-то двухстах шагах, в болото узким мысом выдавалась твердая земля. Высокие мачтовые сосны бросали длинные тени на чахлую болотную поросль… Туда шла дорога, заваленная сейчас мертвыми телами римлян, пытавшихся растащить завал из перепутанных сосновых хлыстов. Максимин гнал преторианцев вперед, по самому краю топи, мимо завала…

Черепановская первая когорта застряла в полусотне метров. Впереди теснились пешие и конные преторианцы. Вокруг, прямо в болоте, прячась за растительностью, засели алеманнские лучники. Вреда от них было немного – больше беспокойства.