Книга Конев против Манштейна. "Утерянные победы" Вермахта - Владимир Дайнес

Описание своей последней встречи с Гитлером фон Манштейн сделал в своем дневнике:

«Вечером у фюрера. После вручения мечей[332]он заявил мне, что решил передать командование группой армий другому генералу (Моделю). На востоке прошло время операций крупного масштаба, для которых я особенно подходил. Здесь важно теперь просто упорно удерживать позиции. Начало этого нового метода управления войсками должно быть связано с новым именем и новым девизом. Отсюда – смена командования группой армий, наименование которой он также намеревается изменить.

Он, Гитлер, хочет решительно подчеркнуть, что между нами ни в коем случае нет атмосферы недоверия, как это имело место ранее в случаях с другими фельдмаршалами (имена которых он назвал). Он, Гитлер, по-прежнему вполне доверяет мне. Он также никогда не находил каких-либо недостатков в управлении группой армий, более того, был совершенно согласен с командованием группы. Но ему также ясно, продолжал Гитлер, что в течение полутора лет командование группы армий несло слишком тяжелое бремя ответственности и поэтому отдых кажется вполне заслуженным. Он знает, что я один из его способнейших командиров, поэтому он вскоре снова хочет меня использовать. Но в данное время на востоке для меня нет задач. Для того, что там теперь предстоит делать, наиболее подходящим ему казался Модель, который остановил отступление группы армий «Север», проходившее в тяжелой обстановке. Еще раз, заверив меня в полном доверии, фюрер заявил мне еще, что никогда не забудет, что перед походом на запад я был единственным, сказавшим ему, что прорыв у Седана мог и должен был означать не только одно выигранное сражение, но и оказать решающее влияние на ход всей кампании на западе».[333]

Фон Манштейн, выслушав Гитлера, сказал:

– Я, безусловно, ничего не могу возразить, поскольку вы считаете возможным при данной обстановке успешнее решать задачи, работая с другим командующим. Я могу передать командование Моделю без существенного ущерба для дела, так как мною уже приняты решающие меры по спасению 1-й танковой армии. Это, во-первых, ваше решение перебросить с запада танковый корпус СС, а во-вторых, мой приказ армии пробиваться на запад севернее Днестра. Тем самым сделано то, что должно в основном делать в настоящее время командование группы армий. В дальнейшем важно будет только, чтобы командование организовало помощь и моральную поддержку войскам. Модель с этим также справится.

Гитлер с живостью согласился с предложением фон Манштейна.

– Модель будет особенно подходящим для этого человеком, – сказал фюрер. – Он будет носиться по всем дивизиям и выжмет из войск последнее.

На это фон Манштейн ответил:

– Мой фюрер, дивизии группы армий под моим командованием уже давно отдали последнее, и другому не удастся выжать из них ничего более.

Одновременно с должности был снят и уволен в запас командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал фон Клейст, которого сменил генерал Ф. Шернер.

31 марта фон Манштейн вылетел обратно во Львов. В связи с тем, что его преемника задержала в Кракове метель, фон Манштейн 1 апреля отдал последний приказ по группе армий «Юг» обеспечить взаимодействие обеих танковых армий во время начинавшейся операции по прорыву. В тот же день после обеда он посетил 4-ю танковую армию, чтобы обсудить с ее командующим использование вновь прибывающего танкового корпуса СС и проститься с ним. С командующими другими армиями, находившимися в его подчинении, фон Манштейн смог проститься лишь письменно. 2 апреля вечером он передал командование группой армий «Юг» Моделю.

Фон Манштейн, оценивая впоследствии решение Гитлера, писал:

«Что касалось меня лично, то отстранение от командования означало для меня освобождение от ответственности, переносить которую в данных условиях становилось все труднее. Это бремя ответственности составляли не столько чрезвычайно высокие требования, которые предъявляла к войскам и командованию длившаяся беспрерывно вот уже 9 месяцев борьба с противником, имевшим подавляющее превосходство в силах. В этой борьбе мы всегда находили выход из трудного положения, шла ли речь о том, чтобы остановить наступление противника, или о том, чтобы и в обороне наносить ему удары, в результате которых он лишался возможности одержать, казалось, совсем близкую победу».[334]

3 апреля 1944 г. фон Манштейн покинул штаб группы армий «Юг». Но его замыслы были претворены в жизнь.

4 апреля командующий 4-й танковой армией, сосредоточив усилия пяти дивизий на двух участках, где в 40-километровой полосе оборонялись только две ослабленные в предыдущих боях советские дивизии, перешел в наступление. В течение двух дней деблокирующая группа продвинулась на 40 с лишним километров, отбросив советские дивизии за Днестр. Окруженные войска 1-й танковой армии нанесли встречный удар и 7 апреля соединились с деблокирующей группой в районе населенного пункта Бучач. На пути войск, пробивавшихся из окружения, оказалась 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. Несколько раз противник врывался в местечко, где находился штаб армии. Дело доходило до рукопашной, в которой схватывались с противником офицеры штаба. Самому Лелюшенко пришлось даже прерывать доклад по радио командующему 1-м Украинским фронтом маршалу Жукову, чтобы отбиваться от наседавшего противника.

Э. фон Манштейн в своих мемуарах отмечал, что к 9 апреля 1-я танковая армия была освобождена, не указав при этом, какой ценой обошелся прорыв на запад. По оценке Г. К. Жукова, окруженная группировка понесла огромные потери, от некоторых соединений остались только штабы.

«Сколько гитлеровцев прорвалось из окружения, – отмечал Жуков, – ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Как потом оказалось, вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше».[335]

Немецкому командованию в результате прорыва 1-й танковой армии из окружения удалось уплотнить свои войска на львовском направлении. Это не позволило войскам 1-го Украинского фронта прорваться к Львову, как планировал маршал Жуков и требовал Сталин, так как ни фронт, ни Ставка ВГК не имели в своем распоряжении необходимых резервов. К тому же часть резервных сил фронта (танковый корпус, кавалерийская дивизия и ряд других соединений) была задействована в борьбе с отрядами украинских националистов. 17 апреля войска 1-го Украинского фронта в соответствии с директивой Ставки ВГК перешли к жесткой обороне.

Войска 2-го Украинского фронта продолжали наступление на кишиневском направлении. Но время было упущено. Противник перебросил сюда 123, 62, 46, 79-ю пехотные и 24-ю танковую дивизии и ряд других частей, отведенных с левого берега Днестра. Они оказали упорное сопротивление войскам маршала Конева. Им, правда, удалось выйти на р. Серет и захватить плацдарм на ее западном берегу. Но соединения 2-й танковой армии, имевшей всего 20 танков, не сумели овладеть Кишиневом, как это планировал маршал Конев. Это вынудило войска фронта в середине апреля перейти к обороне на достигнутом рубеже.