Книга Вагина. История заблуждений - Йелто Дрент

Рассказчик в романе Косински разделяет желание нынешнего Принца Уэльского, который в своем телефонном разговоре с Камиллой Паркер Боулс (ныне его супругой, а тогда еще любовницей) сказал, что хотел бы быть ее гигиеническим тампоном, — это стало всем известно после того, как в желтую прессу попала запись этого разговора, который прослушивали секретные службы Великобритании…

Анне Вегтер, известная нидерландская писательница, автор детских книг, в 1995 году издала сборник эротических рассказов под названием «Без пропусков», в котором она, один за другим, беспощадно разделалась со многими табу. Героиня ее рассказа «Шепот Иуды» повышает градус эротического напряжения со своим любовником по имени Иуда, просто-напросто описывая ему, что произошло у нее на работе за прошедший день… А эти события в самом деле были шокирующими: все ее сотрудницы решили всерьез наказать единственного сотрудника мужского пола, господина ван Никса («никс» по-нидерландски означает «ничто»), их праведный гнев вызвало его поведение в… женском туалете. У него вошло в привычку совершать туда «летучие рейды» за… использованными тампонами и гигиеническими прокладками, которые он затем хранил в своей «коллекции», в ящике канцелярского стола. И рассказчица и ее возлюбленный по имени Иуда оба стараются растянуть эту историю так, чтобы повествование переплеталось с их занятиями любовью, причем сама идея менструации усиливает их эротическое возбуждение:

Запускаешь указательный палец себе самой в шахну, водишь им там, копаешься, щупаешь, вытаскиваешь его и суешь результат себе под нос. Вдохнешь, поглубже. Опять запускаешь палец туда же, повторяешь весь процесс и удовлетворенно киваешь.

— Вот-вот начнется…

Иуда в ответ тоже кивает, задумчиво так. Потом встает на колени перед тобой, кладет руки на внутреннюю поверхность твоих бедер. Затем разводит тебе ноги. Из твоей шахны лениво просачивается кровянистый сироп, впитывается в промежность, затекает назад.

— Боже ты мой! — благоговейно выдыхает Иуда. Подтягивается поближе. Прослеживает красный след между твоих ног — глазами, потом рукой, потом языком.

Но Иуде оказалось несложно солидаризоваться с презренным, униженным сотрудником рассказчицы:

«Он же хотел тебя; конечно хотел. Кто бы не хотел, какой бы мужик не захотел? Черт подери, это же невыносимо, что ты выбрасываешь эту кровь, это силу, будто что-то позорное, что ты вышвыриваешь эту живую силу… Ван Никс, сын мой, я с тобой! Я бы тоже хотел упиваться этой кровью, хотел бы соединиться с выделением этого плодородного тела. Быть помазанным этим ароматом, цветом этой творческой силы — о, ван Никс, я весь с тобой, на полную катушку!»

Секс во время менструации, разумеется, заряжен дополнительным возбуждением, но оральный секс в это же время для большинства совершенно невозможен… В сленге лесбиянок (который, как уже отмечалось выше, отличается прямотой и безаппеляционностью) есть такие выражение, как «клубничный секс» или «салат из красной капусты» — для обозначения орального варианта. В книге об «Ангелах ада»[107]нидерландский криминолог Хенк Хаген так объясняет (помимо прочего) значение символов на их кожаных куртках: если у черепа черное крыло, это означает, что носящий такую нашивку член клуба совершил оральный секс с негритянкой в присутствии свидетелей. Если же крыло и красное и черное, это значит, что у негритянки была менструация.

О менструации можно рассказать и куда более позитивную историю. Например, о том, как нидерландская гонщица-велосипедистка Леонтьен ван Морсель решила подождать, пока у нее не начнется менструация, чтобы совершить свою вторую попытку добиться мирового рекорда в часовой гонке, ведь в такие дни ее уверенность в собственных силах и способность переносить боль всегда были максимальными. И ей действительно удалось побить прежний рекорд. Пенелопа Шатл и Питер Редгроув перечислили положительные аспекты менструации в своем исследовании 1978 года под названием «Мудрая рана». Их подход основан на идеях Юнга, то есть культурном наследии, переданном в мифах, легендах и пословицах, — в них месячные интерпретируются как время, когда женщина ближе всего подходит к собственной священной, божественной сути. У Матери-Богини ведь тоже случается менструация. Эстер Хардинг[108], составив перечень женских мистерий, отмечала, например, как в Индии статуи Матери-Богини регулярно выносят в другое помещение, подальше от других изображений богов, а позже выставляют напоказ окровавленные одежды, в качестве символа ее менструального периода. Более того, эти одежды очень высоко ценились, считались источником целительных свойств. В Вавилоне у богини луны Иштар менструация обычно начиналась в полнолуние. Для Иштар это был день отдыха, поскольку она не прибывала и не убывала, это был ее «саббату» (или «шапату»), и этимологическое значение этого слова означает «отдых сердца». С другой стороны, день «саббату» считался опасным, зловещим. Тогда всякого поджидали беды-злосчастья, а потому в такой день не рекомендовалось ни работать, ни путешествовать, плюс существовало мощное табу на то, чтобы есть приготовленную пищу («тронутую огнем»). Даже царю в этот день не следовало никуда отправляться в своей колеснице. Нельзя было вершить суд. Жрецу возбранялось делать прорицания. Лекарю — прикасаться к больным. Вначале «саббату» был всего один день в месяц, но позже таким днем стал последний день каждой четверти месяца. Иудеи переняли этот обычай, так что христианское воскресенье, день отдохновения и молитв, имеет свое начало непосредственно в менструации богини Иштар.

Отчего у женщин портится настроение, когда у них начинается менструация, несмотря на то что сам этот процесс представляется таким положительным? Очевидно, что подобные ощущения следует считать реакцией, противоположной гневу, ярости, возникающим в результате фрустрации, которую они испытывают, поскольку им приходится под влиянием мужчин, подавлять собственные чувства в самые эмоциональные моменты своей жизни. Шатл и Редгроув приводят многочисленные примеры того, как мужчины выражают свое недовольство особой ролью женщин в этом мире, причем ролью прежде всего духовной. Да здравствует в таком случае Иуда, порожденный воображением Анне Вегтер: ведь он хотя бы осознает, что завидует женщинам…

Даже не принимая юнгианские интерпретации, нельзя отрицать тот факт, что целый ряд мужчин обычно чувствуют себя крайне неуютно в связи с этим аспектом женственности. Александр Дюма-сын сообщил нам о своей «Даме с камелиями», что у нее в течение двадцати пяти дней каждого месяца камелии были белые, а остальные пять дней они были красные: никому не известна была причина, почему цветы менялись, и я говорю об этом, не пытаясь найти объяснения…[109]